Охотники за портфелями и бюджетными деньгами уже закружились над головами уходящего правительства и выбирают удобную позицию, чтобы отхватить у его преемников кусок пирога побольше. Особенно яркий тому пример — угольная отрасль. Конечно, в традиционно угледобывающих районах Украины существуют огромные проблемы гуманитарного плана, и с помощью новых инвестиций часть шахт можно было бы сделать конкурентоспособными, сохранив таким образом рабочие места. Но для большинства — это не выход. Слишком много существует неприятных фактов. Во-первых, уголь — не возобновляемый ресурс, и печальная правда заключается в том, что за пятьдесят или сто лет эксплуатации многие украинские шахты просто истощились: уголь в них, конечно, еще остался, но себестоимость его такова, что не дает возможности даже выплачивать зарплату шахтерам. Великобритания столкнулась с этой проблемой во времена Тэтчер. Борьба была тяжелой, но правительство победило, и некогда процветающие шахтерские городки теперь выживают с помощью сборки компьютеров благодаря правительству, которое решило уменьшить экономическую роль государства и позволить бизнесменам самим делать деньги для себя (и, косвенно, для других). А именно в этом и есть сильная сторона бизнеса.
Во-вторых, для западных бизнесменов инвестирование в традиционные советские предприятия — дело чересчур рискованное. Слишком часто случалось, что инвестор считал, что приобретает дело в частную собственность, но когда он пытался вести его на западный лад, вразрез с интересами менеджмента, ему просто предлагали забрать назад свои девальвированные гривни. Проще говоря, речь идет не о том, чтобы заплатить шахтерам за их тяжелейший и опаснейший труд, а о новых субсидиях «баронами» угольной промышленности. Даже если большие субсидии, при поддержке угольного лобби в Кабинете Министров и соответствующем министерстве удастся провести, шахтеры, разумеется, что-то получат (вероятно, меньше, чем им должны), и остается очевидная вероятность того, что существенная часть денег осядет на оффшорных банковских счетах неустановленной принадлежности до тех пор, пока те, кто контролирует эти счета, не решат их забрать. Такое случалось во многих других секторах, и вряд ли стоит ожидать, что уголь окажется чище, чем, скажем, сельское хозяйство десять лет назад. Вот так здесь делаются дела. Проблема в том, что они делаются не для выгоды большинства людей. Проф. Джеймс МЭЙС, «День»
