Голубой цвет чрезвычайно популярен в жизни и быту. Его утилитарная функция — сертификат чистоты, а также ощущение бодрости. Даже поблекший, этот цвет вызывает стремление к немедленному его насыщению как удовлетворению жажды. Отслеживая эту закономерность, Наталия Филоненко вывела главного героя — голубой — в его природную безграничность неба. «Выставка, в какой- то степени, — говорит куратор, — в духе романтичных 60-х, ностальгия по магическому искусству, когда смысл существования открывается не через интеллект и страстные дискуссии, а через чувственность. Работы художников — в духе минимализма и акционизма, концептуального искусства и Art povera. Никакой дидактической информации, естественное обновление, подсознание как метод познания мира. Искусство рождается из экспериментов с самой жизнью, где художника, как алхимика, привлекают самые простые природные объекты, материалы или явления, их физические и биологические возможности. Художник испытывает желание сам создать что-то магическое и волшебное, открывая заново естественные элементы: воду, цветы, собственное тело, лес, лошадей и кроликов».
Внутренняя фольклорная специфика и своеобразие в работах художницы Жанны Кадыровой «Синяя лошадь» и «Голубые кролики» заряжены реальностью, а сами животные стали милым перформансом на открытии выставки. В тибетской религии Бон символом пятого элемента — «пространства», «всепроникающего измерения» — является конь, указывающий на активную природу элемента. Стоит ему сбежать с острова в море посреди сверкающей драгоценности от Царя Желаний, усмирить его может только годовалый ребенок. Молодая художница с любовью восполнила недостаток сине-голубого в белом природном окрасе коня, и он превратился в исполняющую желания драгоценность. Отснятое прямо перед открытием видео как самостоятельный артефакт будет вскоре демонстрироваться на выставке, а для защитников прав животных станет несомненным документом любовного к ним отношения. Да и кролики чувствовали себя явно лучше, чем на куреневском «птичьем» рынке, проявляя живой интерес к произведениям искусства.
Ксения Гнилицкая — несомненный фаворит небесно-голубой стихии. В ее фотопроекте «Голубая серия» возникает мгновенный контакт впечатлений с исконным насыщенно-голубым во фрагментах окружающего нас мира реальности. Благодаря непринужденности в выборе объектов, будь то металлические ворота, урна или кладбищенский крест, достигается наибольшее впечатление халцедонового, бирюзового, «осеннего» голубого, без которого не может быть и всей полноты воздействия на зрителя безупречной чистоты.
Работа Юрия Соломко «Штиль» из серии «Шкала глубин и высот» представляет собой карту сплошного моря без границ и берегов. Весьма сомнительная шкала глубины водного пространства настраивает на мысль: а может быть, это глубина в сравнении с серым небом, и море ли это вообще? Просиявшая пустота стремится к более глубокому постижению «штиля» и к менее точной выразительности. Настроение при созерцании «Штиля» улучшается почти до физического исчезновения морщин — эффект, близкий приписываемому косметологами «голубой глине».
Стирка может стать фактом искусства — доказано Максимом Мамсиковым. В его видеоработе «Большая стирка». Виртуальный натюрморт — синие хризантемы в невидимой вазе передают колебания невидимой стиральной машины. С заданным ритмом цветы подрагивают, въезжают и выезжают из кадра. Если ускорить вибрацию за счет колебаний конечной центрифуги, можно получить иллюзию удовольствия и другого рода.
Элегантная мистификация Кирилла Проценко «Горный курорт Медео» заключается в кристально чистом воздухе и белом снеге, который существует благодаря конкретно синим теням, создающим объем гор. А неопознанный летающий объект в небе создает еще и иллюзию пространства, поистине — «симуляционная живопись».
Многофигурная композиция Ильи Чичкана — отпечаток обнаженных мужских тел на бумаге посредством синей краски — имеет более глубокие исторические корни, чем «синий период» Ива Кляйна, который в начале 60-х проделывал подобные опыты с женскими телами. Корни эти — в умилительных научных опытах по исследованию природы Туринской плащаницы, чрезвычайно волновавших человечество.
Наталия Филоненко замечает: «Тот факт, что культура Украины до сих пор белое пятно, не вызывающее большого желания открыть его для мира, объясняется скорее не качеством нашего искусства, а политическим и экономическим положением страны. Украинское искусство не является каким-то маргинальным, замкнутым, наши художники попадают в ту же ситуацию, но через «черную лестницу». Поэтому некоторые жесты здесь выглядят как наивные открытия, хотя на Западе они интерпретировались бы как легко узнаваемая референция на 60-е». Но вот видео одессита Глеба Катчука «Убить Кришну» и в контексте «Голубой глины» выглядит витиевато, с неоправданной степенью усложненности тугой идеи.
И все же вскользь брошенная на открытии Ксенией Гнилицкой фраза: «это все — как день рождения голубого цвета», — необыкновенно точно передает атмосферу выставки и впечатление от экспозиции, в которой тщательно соблюдена чистая эстетика прообразов моря и неба, как праздника.
