В этот майский день еще одна дата, не круглая — Анатолию Федоровичу исполнилось бы 67 лет. Два года назад он умер, оставив нам в наследство свои замечательные спектакли, шедевры славянской хореографической школы: «Ромео и Джульетта», «Лебединое озеро», «Спартак», «Коппелия», «Болеро» — балеты, которые до сих пор украшают афишу Национальной оперы Украины, с которой связано более трех десятилетий творческой судьбы мастера.
«БАЛЕТ НЕЛЬЗЯ ОБУРЖУАЗИТЬ»
То, что на киевской сцене появилась неординарная личность, стало ясно уже после первой работы хореографа — балета «Легенда о любви». Кордебалет в спектаклях Шекеры перестал быть просто фоном, антуражем действия, а стал полноправным действующим лицом. Каждый танцовщик, исполняющий даже крохотное «па», показывал характер своего персонажа, а все вместе актеры раскрывали симфонизм постановки.
Как рождается балет? Что служит импульсом? Каким путем должен развиваться классический балет? Эти вопросы Анатолия Федоровича волновали всегда — об этом свидетельствуют записи, которые сохранила его вдова, педагог-репетитор Национальной оперы Украины Элеонора Стебляк , предоставившая мне уникальную возможность прикоснуться к архиву балетмейстера, который был не только теоретиком, но и философом танца. Эти дневники, схемы, партитуры с пометками Шекеры имеют огромную ценность не только для хореографов и исследователей театра, но и для всех, кто по-настоящему любит балет. Отрывки впервые публикуются в нашей газете.
«Что может дать тот или иной спектакль зрителю? Станет ли он силой, действующей на публику? — пестрят восклицательными знаками рабочие записи Анатолия Федоровича. — Назначение театра — гармонизировать жизнь, а не отражать ее на бытовом уровне. Балет не может быть всеядным, принимать все существующие сегодня стили и направления, а должен основываться на уже отобранных ценностях, существующих в мировой практике, и представлять собой основу — базу классического наследия. Театр — это гармония.
Балет — порождение аристократического духа. Обуржуазивать его ни в коем случае нельзя. Иначе он погибнет. Как пример можно привести Францию. Там классический балет умер в период Великой буржуазной революции, а вернулся благодаря дягилевским «Русским сезонам». Сегодня похожую ситуацию переживает Штутгартский балет.
Нужна фантазия хореографа, чтобы перевести каждую ноту в танец. Прежде чем приступать к работе, нужно досконально знать партитуру, либретто, эпоху, время, о котором ты собираешься рассказывать зрителям. Часто от балета ждут развлекательности, а меня волнуют те спектакли, которые несут некую гражданскую позицию. Очень важно направить усилия актеров, чтобы каждый раскрыл свою индивидуальность...
Балет — высшая форма выражения хореографического искусства. Он рождается трижды. Первый раз — когда возникает определенная концепция жизни, и его образная модель фиксируется в литературном изложении как проект. Второй раз — когда композитор, вдохновившись сценарным проектом, создает музыкально-драматургическую версию. А третий раз — когда, аккумулировав в себе сценарную и музыкальную драматургию, хореограф вместе с актерами воплощает свой пластический танцевальный аналог, а художник- декоратор — сценографическое решение. Как видим, балет — синтетическое искусство, объединяющее в себе несколько видов творчества: драматургию, музыку, изобразительное искусство, хореографию.
Балет имеет свои особые, оригинальные отношения с жизнью, обращаясь к конкретным событиям, он ищет в них большего, чем они сами по себе представляют. Вот почему рассуждения о доступности и недоступности тех или иных сфер жизни пластическому отражению достаточно нелепы. Определяться необходимо не в том, что доступно балету, а в том, что ему надлежит и зачем он существует рядом с другими видами искусств».
Анатолий Шекера сумел расширить рамки балета, доказав своим творчеством, что языку пластики подвластно многое. С каждым актером он работал индивидуально, помогая всеми средствами раскрыть образ героя. Многое показывал сам, а самое главное — будил фантазию танцовщиков, требовал внимательно вслушиваться в музыку и идти от нее. Он считал, что актер обязан досконально знать материал и давать свое отношение поступкам героя. Будил индивидуальность, и поэтому каждый исполнитель, не меняя хореографической целостности постановки, делал каждый спектакль непохожим на другой. Приступая к новой постановке Анатолий Федорович ставил перед собой главный вопрос — зачем этот спектакль сегодня нужен зрителю? И только найдя на него ответ, приступал к репетициям. Может, в этом феномен их свежести, интереса публики не как к архаике, музейной редкости, а как к балетам, удивительно созвучным пульсу нашего времени.
«ХОРОНИМ НЕВЕЖЕСТВО»
В творчестве мастера были разные периоды: взлеты и поражения, но всегда была одержимость в работе. В муках, сомнениях, напряжении, граничившем с отчаяньем, создавались его постановки, оставляя на сердце рубцы. Но Шекера никогда не жаловался на трудности, каждое испытание судьбы сносил стойко.
Известен факт биографии Шекеры, когда премьера знаменитого прокофьевского балета «Ромео и Джульетта» была фактически проигнорирована критиками. Лишь после триумфа в Москве стали писать, что спектакль хорош. А премия ЮНЕСКО, полученная балетмейстером за эту работу, расставила все по своим местам. Балет уже несколько десятилетий продолжает оставаться в репертуаре труппы, и всегда проходит с аншлагами.
— Балет рождался сложно, — вспоминал А. Шекера, — потому, что эстетика музыкальная и драматургическая, предложенная композитором, намного опередила свое время: актерская культура еще была не готова к восприятию такого шедевра. Во время репетиций у нас были казусы, когда некоторые танцовщики позволяли себе снобистские реплики: «Кого мы все время хороним?» Я им в ответ цитировал слова Прокофьева: «Мы хороним невежество». Композитор дал мне перспективу развития возможностей балета за счет внутренних резервов, то есть идти вслед за музыкой.
Сегодня уже трудно поверить, что музыка Сергея Прокофьева была непонятной, и Анатолию Федоровичу пришлось переубеждать тех, кто не верил в его затею. Зато какая получилась филигранная постановка. Как тонко передает зарождение первого чувства адажио Ромео и Джульетты. Сколько страсти в этом балете о борьбе света и тьмы, о любви и ненависти. Как много танцоров и балерин выросли на этом балете, оттачивая свое хореографическое и драматическое мастерство. Анатолия Шекеру критики называли «мастером образной лепки в танце». Только на киевской сцене балетмейстер поставил 17 балетов, хореографические сцены в 9 операх, а ведь были еще постановки во Львовском театре оперы и балета, в Анкаре (Турция), Скопье (Македония), Белграде (Сербия) и Кракове (Польша). Он был фантастически работоспособен.
Например, к хачатуряновскому «Спартаку» балетмейстер обращался дважды. В 1965 году во Львове он первым прочитал партитуру композитора, воплотив в пластике всю многообразную палитру страстей. Это была философская притча, рассказанная языком пластики и танца. А через 12 лет в Киеве хореограф делает совершенно другой спектакль, который до сих пор является визиткой столичного балета.
— Этот балет — один из шедевров Анатолия Федоровича, — считает худрук балета Национальной оперы Украины Виктор Яременко . — Он нисколько не устарел, на нем растут и учатся молодые артисты театра. «Спартак» можно назвать мужским спектаклем, в котором прекрасные, сложные партии для танцовщиков и не только для солистов, но и кордебалета. Балет очень динамичный, требующий от всех исполнителей самоотдачи.
А генеральный директор Национальной оперы Петр Чупринадобавил: «Балет «Спартак» — настоящая хореографическая драгоценность, который значительно обогащает нашу репертуарную палитру. Это спектакль европейского масштаба. К сожалению, мы не так часто его показываем, но это связано с тем, что балет требует серьезной подготовки, и каждый раз мы словно вновь на премьере. В «Спартаке» занята значительная часть труппы, а чтобы исполнять ведущие партии, требуется мастерство экстра-класса. Балетоманы со стажем наверняка вспомнят первых исполнителей: Валентина Лебедя, Вадима Федотова (Спартак), Валерия Ковтуна, Виктора Рыбия (Красс), Элеонору Стебляк, Людмилу Сморгачеву (Фригия), Раису Хилько, Екатерину Родионову (Эгина). Сегодня этот балет танцует уже пятое поколение артистов. На прошлой неделе зрители с восторгом принимали трактовку нынешних солистов: Евгения Кайгородова, Максима Моткова, Натальи Лазебниковой и Елены Филипьевой. И мы в очередной раз убедились, что имеем спектакль-жемчужину. Хотим ввести новых артистов в эту постановку, чтобы могли чаще его показывать, ведь «Спартак» еще ни разу не шел без аншлагов».
«МЫ ВСЕ ВРЕМЯ НАХОДИМСЯ В КРИЗИСЕ»
Похоже, Анатолий Федорович умел опережать время. Может, поэтому не все его постановки сразу принимали критики. В штыки приняли «Фантастическую симфонию» Гектора Берлиоза. Это был балет о трагической судьбе творца, о поиске героем смысла жизни. Идея поставить это произведение принадлежала дирижеру Олегу Рябову, умершему прямо на репетиции. Балет стал посвящением маэстро, а за дирижерский пульт стал Владимир Кожухарь.
«Музыка настолько яркая, эмоционально открытая, живописная, что просто просилась на сцену, — записал после премьеры в дневнике Анатолий Федорович. — Мало кто пытался браться за «Фантастическую симфонию», хотя сам Берлиоз считал, что его сочинение вполне годится для театра. Музыка во многом биографична, в ней отголоски судьбы маэстро, его любви к актрисе Генриэтте Смитсон. Я ставил спектакль как монолог героя, и от артиста требовалось, кроме хорошей техники, обладать драматическим даром, пропустить музыку через себя, вызвать эмоцию, и это становится толчком к пониманию образа Актера».
К сожалению, сегодня «Фантастической симфонии» нет в театральной афише, и это связано с тем, что в труппе нет танцовщика, способного, как некогда Николай Прядченко, исполнителя главной роли, обладать не только хорошей техникой, но и иметь жизненный опыт. Ведь молодой артист не сможет передать всю палитру чувств героя симфонии. Этот балет пока лежит на «полке запасных», ожидая своего звездного часа.
Витков в судьбе балетмейстера было много. Так, после «Прометея» Станковича к Шекере приклеили ярлык «антикоммуниста». Тяжело перенес закрытие фолк-оперы «Цвет папоротника» Станковича, который он создавал вместе с ансамблем им. Веревки. На собраниях хореографа клеймили и называли чуть ли не диссидентом. Травили как могли, но время помогло завершить эту вакханалию — пришла перестройка, появились надежды на лучшее. В дневнике Анатолий Федорович записал: «Творить в нашей стране всегда было сложно. Когда-то были деньги, но не было свободы. Ныне есть определенная свобода, но нет денег на постановки. Наш народ никогда не жил в нормальном историческом времени. Мы всегда находились в кризисе. Мы пребываем в безвременье, и это очень тревожит».
Последняя постановка мастера («Коппелия» Делиба) пробуждала мечту об идеале. Кукла, сколько ее не оживляй, не может стать человеком, но любовь способна творить чудеса. Из нереализованных задумок Шекеры — балет «Потерянный рай» на библейский сюжет — постановку, которую считал главной в своей жизни. По словам Элеоноры Михайловны, это должен был быть спектакль о том, что когда человек теряет веру в высшие идеалы, то терпит крах. Анатолий Федорович мучительно искал музыку, считая, что ее должен написать очень талантливый композитор. Он хотел поставить исповедь. К Богу Анатолий Федорович пришел на склоне жизни.
Когда листаешь пожелтевшие от времени листки архива Шекеры, на глаза попадаются такие строки:
«Опера и балет — нормативны. Их нельзя свести к уровню кабаре, что делают некоторые режиссеры в погоней за модными веяниями. Нас постоянно заталкивают в какие-то стили и направления, убеждая, что это авангард — новое слово в балете. Я же считаю, что наша хореографическая школа сильна традициями, и именно этим интересна всему миру. На современном этапе диапазон балетного театра обозначен широкой амплитудой. Он вбирает в себя фольклорные формы танца, мюзик-холльные, бытовые, даже физкультурно-акробатические, элементы так называемой свободной пластики и т. д. Классический балет ассимилирует все это многообразие, использует как средство обогащения и развития своих внутренних законов, а балетный театр, анатомируя свое целое, распадается на множество направлений, тенденций, стилей. Каждый спектакль требует кропотливой работы. Чтобы гореть, нужен горючий материал. Им для танцовщика является профессиональная эрудиция. Без необходимых знаний нельзя начинать репетиции».
Эти слова хореографа можно считать напутствием тем, кто решил связать свою судьбу с балетом. А память о мастере живет в его постановках. 22 мая театр едет на небольшие гастроли в Белград и покажет два шедевра А. Шекеры — хачатуряновский «Спартак» и «Лебединое озеро» Чайковского. С 18 по 24 мая на сцене Национальной оперы пройдет IV Международный конкурс балета им. Сержа Лифаря, в котором будут соревноваться не только танцовщики, но и хореографы. И как знать, возможно, среди восьми претендентов мы увидим «нового Шекеру» — балетмейстера, способного ставить эпические постановки, то, что ныне, с уходом Анатолия Федоровича, увы, утеряно. А пока, в начале следующего сезона, на киевской сцене хотят восстановить его знаковый балет «Легенда о любви» Меликова.
