Минуя стадию индустриального гипермасштабирования, современный мир уверенно склоняется в сторону цифровых технологий, где прежде всего важны два символа — ноль и один. Их бесконечные комбинации образовывают альтернативную реальность, виртуальный, а, возможно, и параллельный мир. Дуалистичность присутствует во всем: шампунях, жевательных резинках, микропроцессорах, гигиенических средствах. Запасной парашют также является порождением двойственности — человек не уверен в полноценности единицы, ей нужен ноль, чтобы вместе получить символическое 10. Нужно двойное доказательство, как залог полноценности аргументации. Даже если они будут почти взаимоисключающими, двойные доказательства быстро поднимут вуаль таинственности. Такие же принципы положены в основу новой передачи, которая на днях дебютировала на канале «1+1» . Она и называется — «Двойное доказательство» .
«1+1» не устает экспериментировать и удивлять своего зрителя. В этот раз за дело принялись опытные телебойцы — Анатолий Борсюк и Дмитрий Корчинский. Концепт не нов, но выглядит на удивление свежо: ведущие, группа настроенных по-разному экспертов, зрительский зал. Судя по первой передаче, на которую мы опираемся в попытке рассмотрения, тематика обещает быть интересной: интригующие тайны, нераскрытые дела, призабытые мифы, которые могут в один момент расшевелить полусонное сознание «рядового гражданина». Где-то я такое уже видел, но можно ли прибавить что-то кардинально новое в конструкцию велосипеда? Вряд ли. Тема первой передачи — легендарное золото гетмана Павла Полуботка, что вот уже несколько веков не дает спокойно спать многим украинцам; а судя из «Двойного доказательства» не только нам, но и соседям, которые так любят поруководить юго-западными землями, и островным англичанам, в банках которых, по преданиям, и осели знаменитые бочки с национальным сокровищем (тогда не было различия между гетманской и государственной казной). Стало ли меньше белых пятен? Вряд ли, но какие-то точки над какими-то «и» расставили.
Основная интрига, на которую делается упор программы, — игра ведущих. Технология эта по своему возрасту равна первым попыткам манипулирования сознательностью: добрый — злой, мягкий — агрессивный, умеренный — циник. Понятно, что роли четко расписаны, ведущие играют, но естественнее это выходит, безусловно, у Корчинского. Как ни крути, его харизма (как раз здесь это слово уместно) берет гору над неуверенной взвешенностью Борсюка. Кроме того, чувствуется внутренняя готовность к отстаиванию собственных позиций, подкрепленная незаурядным знанием предмета, уверенности в собственной правоте. Корчинский балансирует на грани парадоксов и пределах дозволенного, однако не пересекает их. В гаснущих студийных разговорах он неожиданно переворачивается, как пловец, который отталкивается от стенки тесноватого бассейна, не теряя при этом скорости, только заряжаясь новым импульсом. Наблюдать за его уловками — само наслаждение.
Оформление студии также не лишено научных достижений психологии. Прежде всего — это агрессивное действие цветов: доминирующего красного, черного и серого. Сочетание держит в напряжении, вынуждает подсознательно сосредоточиться, поневоле чеканя действие в памяти. Удачной находкой кажется лента подсказки, которая периодически выскакивает внизу экрана (тоже красная). Но, выполняя энциклопедическую просветительскую функцию, там можно было бы размещать больше конкретной информации относительно предмета рассмотрения. Насыщенность документами (или вещами, которые их заменяют) и частые врезы дополнительных сюжетов (автор Е. Глибовицький) дают основания считать серьезной мысль относительно документальной аргументированности расследования. Однако здесь всплывает диссонирующая попытка сделать, собственно, телевизионное шоу. Документалистика же пока что плохо вяжется с категориями шоу, хотя попробовать привлечь зрителя можно и таким разностилевым образом. В этом же свете не совсем понятной кажется роль зрителей в зале. То есть понятно, что они должны психологически приблизить зрителя по ту сторону экрана к студийному действию, но абсолютная пассивность и невостребованность этой группы побуждает к вопросам наподобие «а что они там вообще делают?». Единственной сознательной реакцией на происходящее, были аплодисменты на очередной минимонолог того же Корчинского. В некоторых сериалах и кукольных шоу используются внекадровые эмоции...
Назвать первое «Двойное доказательство» «блином комом» язык (или пальцы на клавиатуре) не поворачивается. Такой передаче нужна определенная раскачка, когда и эксперты будут более активными, и ведущие утвердятся в роли, и, наконец, зрители поймут, что роль мумий не очень привлекательно выглядит вне рамок голливудских фильмов. Концепция и интересные моменты первого опыта убедительно уверяют, что она будет иметь успех. Собирайте доказательства, господа!
