После встречи в Белграде между президентами Югославии и Черногории Войславом Коштуницей и Мило Джукановичем с участием генерального секретаря Совета Европейского Союза Хавьера Соланы было решено, что делегации экспертов к середине января определятся с главным вопросом — будет ли Югославия, как и раньше, федерацией Сербии и Черногории с широкими полномочиями каждого из субъектов, или разговор будет вестись с точки зрения создания союза двух независимых государств.
Перспективы на будущее Союзной Республики Югославии как единого государства последние два года выглядели очень сомнительно. Несмотря на то, что в Белграде радикально изменилась власть, руководство Черногории несколько раз подтверждало, что избрало курс на полную независимость республики. Правда, референдум по этому вопросу в Черногории, запланированный на прошлое лето, так и не состоялся. Черногорская власть сделала все возможное для дистанцирования от Белграда еще в последние годы правления Милошевича, особенно во время косовского кризиса. Подгорица заручилась тогда моральной поддержкой международного сообщества, ввела в нормальное наличное обращение немецкую марку (де-факто она является главной валютой также и в Сербии, и в Косово, и в Македонии). Курс на независимость — вещь рискованная. Во-первых, ни один из представителей черногорского руководства так и не объяснил, на каких источниках независимость небольшой республики с населением около 600 тыс. человек может основываться с экономической точки зрения. Недоброжелатели президента Джукановича прямо заявляют, что его окружение имеет отношение к контрабандной торговле. Правда, Черногория могла бы зарабатывать не один свой нынешний годовой бюджет на туризме, однако для развития отрасли нужны масштабные инвестиции, а их не будет без гарантированной стабильности. Во-вторых, несмотря на многочисленные заявления как сторонников, так и противников независимости в самой Черногории, фактом остается раскол общества на две приблизительно равные части, и, наверное, любое неосторожное решение ни к чему хорошему не приведет. В-третьих, распад Югославии был бы очень нежелательным для международного сообщества по многим причинам. Это бы наглядно продемонстрировало многочисленные просчеты Запада при определении балканский политики — ведь оказалось бы, что ставка на свержение режима Милошевича с помощью как силовых методов (бомбардировка во время косовского кризиса), так и политических — поддержки оппонентов Слобо на выборах осенью 2000 г. — не дает каких-либо ожидаемых результатов. Это бы создало очень опасный прецедент не только для Косово (некоторые аналитики считают следующим опасным регионом Воеводину). Крах усилий Европейского Союза по нормализации был бы менее всего желаемым результатом для Соланы, который возглавлял НАТО во время бомбардировок югославской территории. Следовательно, понятно, почему Солана в Белграде заявлял, что мнение о том, что распад федерации будет означать ускорение движения в Европу — ошибочно. ЕС, по его словам, выступает за реформу югославской федерации, а не за ее распад. В начале следующего года должны состояться переговоры в отношении послевоенного восстановления Югославии с МВФ, который желал бы знать, с кем ему договариваться.
Солана надеется, что уже в феврале все выяснится, кардинальная реформа югославской федерации начнется, и страна со временем станет полноправным членом европейского сообщества. В Белграде придерживаются подобного мнения, причем, по сообщениям югославской прессы, окружение президента Коштуницы отвергает возможность рассмотрения предложений преобразования Югославии в союз двух независимых государств. Президент Джуканович, в свою очередь, настаивает на том, что обе возможности (реформа федерации и независимость) является равноправными, и заявляет, что референдум с вопросом о независимости Черногории обязательно состоится в апреле.
