Уважаемая редакция газеты «День»!
Невозможно обвинить в предубежденности оптический глаз телекамеры, беспристрастно фиксирующий происходящие события. В начале октября телеканал «Интер» впервые показал репортаж, рассказывающий об угрозе уничтожения некрополя в урочище Куропаты, где покоятся останки тысяч жертв сталинских репрессий. Бульдозеры прокладывают кольцевую дорогу; кресты на могилах безвинно расстрелянных людей стали кое-кому поперек дороги. Журналист сообщил о взгляде президента А. Лукашенко на трагические события прошлого: он считает, что это сделали немцы в период оккупации. Никаких доказательств, подтверждающих данную версию, президент не привел. Знакомая фраза, и совпадает слово в слово, хотя произнесена была разными персонами в разное время.
Наступление бульдозеров на человеческую память всегда агрессивно. Профессор И. Хмиль в дискуссии об ОУН-УПА в стремлении запереть «скелеты в шкафу» объявляет, что времена, в которые государственный террор косил миллионы жизней, кощунственно «обзывать тоталитарными». И это при том, что, как отметил профессор С. Кульчицкий («День», №173), «мы стали находить неисчислимые тысячи этих «скелетов» вокруг всех больших городов». А чаще, наверное, их находили не «мы», а немцы, как это было, например, в Мариуполе в годы войны.
Во время перестройки и гласности активисты мариупольского «Мемориала» записали множество воспоминаний очевидцев тех страшных находок. Свидетельства разных людей совпадали в одном: на третий или четвертый день после оккупации Мариуполя в начале октября 1941 года немцы стали вытаскивать из подвалов бывшего НКВД трупы мужчин и раскладывали их по двору для опознания родственниками. Лица трупов были присыпаны чем-то белым, похожим на известь (немцы боялись распространения всякой инфекции). Со всех концов города к зданию бывшего НКВД бежали люди. Многие женщины распознавали своих близких и рыдали над трупами.
Потрясенные рассказами жителей города, представители «Мемориала» обратились к секретарю горкома КПУ по идеологии П.Н. Симоненко с вопросом, известно ли ему что-либо о фактах, изложенных очевидцами. Секретарь ответил, что, по его мнению, это сделали немцы в период оккупации. Никаких доказательств в подтверждение такое версии он не привел. Но не так уж важно, кто произносит похожие слова в ответ на одинаково неприятные вопросы, Александр Григорьевич, Петр Николаевич или Иван Иванович. Сторонники «светлого прошлого» не любят говорить о «темных шкафах», которые портят интерьер в утопических постройках, а в конечном итоге и разрушают их.
«Мемориал» продолжал поиски. Учитель истории Ф.С. Цикелек рассказал председателю общества Г.М. Захаровой о том, что в тот навсегда запечатлевшийся в памяти день ему удалось осмотреть подвал бывшего НКВД. Никто из вооруженных немецких солдат не препятствовал ему в этом. «Вот здесь, прямо во временной перегородке стены, — показывал Ф.Цикелек, — была вмонтирована жестяная печь. В полутора метрах от печи — электрический стул. Во второй стене я увидел углубление в виде распятого человека. Все в стене четко выделялось: голова, руки врозь, как на распятии креста Господня, затем туловище, ноги. Видимо, ставили человека в эту нишу, в которой он должен был стоять!» (Г. Захарова. «Мариупольская трагедия». — М., 2000 — С. 213). В этой же книге приведен и рассказ Ольги Николаевны Голощук. Ее мужа Владимира Дмитриевича, уроженца Западной Украины, забрали в одну из сентябрьских ночей 1941 года. Вскоре в город неожиданно вошли немецкие войска... Ольга Николаевна узнала своего мужа среди убитых, лежавших во дворе бывшего здания НКВД. Спустя многие годы, она получила справку о реабилитации мужа, в которой указывалось, что Голощук В.Д., работавший плотником завода «Азовсталь», был арестован 5 сентября 1941 г. в Мариуполе и приговорен к высшей мере 30 сентября 1941 года.
Так была восстановлена реальная картина событий, происходивших в одном городе. Она подтвердила, что любые тоталитарные режимы — и фашистский, и коммунистический — одинаково преступны. Вот только говорить об экономических достижениях и социальных завоеваниях нацистского режима считается правилом дурного тона, а коммунистического — аргументом в споре. По мнению главного коммуниста страны, отдельные «ошибки и трудности, перегибы в 1930-х годах» не могут затмить светлый лик «Великого Октября», «преимущества социалистического строя» и его «величественные достижения». Как следует из доклада первого секретаря ЦК КПУ, «будущее — за социализмом», и все, кто не согласен с таким будущим и такой оценкой прошлого, — «наши классовые враги». А те, кто «добивается реабилитации головорезов из ОУН-УПА — националисты, выполняющие роль провокаторов и предателей своего народа». («Коммунист», 7 ноября 2001 г.).
Бульдозер коммунистической демагогии застрял на обочине истории.
