Это могло бы послужить введением к попытке попутного обсуждения проблем книжного рынка. Собственно, украинского книжного рынка — заброшенного, вторичного, системно и систематически уничтожаемого. С другой стороны, постоянные ущемления выработали в нем естественный иммунитет и способность довольствоваться малым. По философскому принципу: «Богат не тот, кто много имеет, а тот, кому мало нужно». Поэтому возьмем смелость констатировать — украинская книга есть, пациент скорее жив (тепленький), нежели мертв, и наше будущее в наших руках (головах). Вопросы только во внутреннем наполнении дискуссионно-оптимистического «есть» и степени разложения препарированного пациента.
Причин, по которым приходится употреблять слово «проблем», существует несколько — в целом они известны, хотя и не осмыслены на надлежащем уровне (как в смысле умственной механики, так и общественной иерархии). Так, основной считается крайне неумная государственная политика в отношении налогообложения отрасли. Как недавно отметил поэт Виталий Квитка: «Нарушение национальных прав украинца в виде борьбы государства с национальной книгой — это тема». Не согласиться с этим может исключительно человек неосведомленный или откровенно стремящийся к такому положению вещей. Остается только думать, кто же у нас принимает законы (указы-постановления- рекомендации). Если первые — это элементарное несоответствие занятому месту, если вторые — и того хуже (откровенно антигосударственная политика).
Вторым «слоном», на котором балансирует виртуальное тело украинской книги, является языковая проблема. О ней «День» много писал. Ведь даже сделав нашу книжку дешевле той же хрестоматийно-неугомонной российской или белорусской, где законодательство практично позаботилось о «национальном производителе», вряд ли можно надеяться на быстрое и полное отвоевание рынка. О языковый вопрос поломали немало острых копий — ответа не нашли. Поскольку не там искали. Человек всегда старается пользоваться престижными вещами, жить «красиво», дистанцируясь от «примитива». Язык не является исключением. А в нашем деформированном сознании престижным остается коммуникативное наследие имперского центра. Это очевидно. Поэтому «танцевать» нужно как раз исходя из этой категории престижного/непрестижного. Все другие пути заводят в лабиринты бесплодной схоластики, которыми так долго блуждают «дезориентированные на местности».
Третьей причиной ненормального положения отечественной книги является нехватка писателей. Нет, писателей у нас много. Более того — писателей качественных, высокого стиля и полета мысли. В этом и проблема, точнее, в отсутствии массовой литературы. Это подобно отсутствию среднего класса в государстве, которое просто делает невозможной нормальную жизнь общества. Извечное «умничанье» и писательский страх создавать популярное чтиво, при этом тайно завидуя тем же российским попсовикам с миллионными тиражами, мешают созданию собственной продукции. Но, как известно, место пустым не бывает (не только святое) — оно естественно заполняется излишком внешнего давления. Вот и поглощаем соседские лакомства — по данным, приближенными к заскреченным лицам, россияне наторговывают около одного млн. долларов.
Это все внешняя, общепринятая и согласованная сторона книжного движения. Она вроде бы правильная, но существуют и другие, не менее «правильные» вещи. Так, без лишней скромности, можно утверждать, что тот самый рынок «литературы средней полки» набирает чем дальше, тем более мощные обороты. Украинцам наконец начали надоедать заморско-северные тексты, и они требуют узнаваемых ландшафтов и координат. Сочинительство, в свою очередь, на спрос отреагировало предложением. Яркое подтверждение этому — приличные тиражи Андрея Куркова, Василия Кожелянко, Леонида Кононовича, Юрия Андруховича, Сергея Бортникова, Оксаны Забужко и еще, еще, еще… Фантастически расходится «Герой нашего времени» Леся Подервьянского. Ожидают своего выхода новые «хард-корови» — вещи Олеся Ульяненко. Если к этому добавить наших земляков, симбиотично «подкармливающих» российский рынок, — Дяченки, Олди, Вешинин etc — и сразу вырисовывается неплохая картина. Поэтому можно допустить, что современные украинские писатели все-таки смогли попасть в разножанровые ниши массовой литературы, которые, казалось, были накрепко оккупированы чужеземцами.
Традиционно слабый пласт детской литературы также постепенно увеличивается. Радует здесь в первую очередь его качественный критерий. Стоит только подержать в руках книжки издательств «А-БА-БА-ГА-ЛА- МА-ГА», «Факт», «Махаон-Украина». Даже эпическая «Радуга» начала понемногу исправляться; «Факел» издает собственных лауреатов.
Литературные конкурсы «Золотой бабай» и «Коронация слова» засвидетельствовали, что личностей-текстотворцев у нас много. Собственно, их никогда не было мало, просто отстоявшиеся «сливки» регулярно сливались в нужную посуду (язык — культура — рынок). Сейчас крынка опять полна, и в ней происходит нормальный процесс перехода количества в качество. Наряду с этим ощущается нехватка другой сферы, призванной обслуживать литпроцесс и уравновешивать его ущербную самодостаточность. Речь идет о литературной критике. Общее направление рецензионного движения на удивление метко охарактеризовал один из главных его представителей, нигилистически сторонящийся выработанного канона Михаил Брыных: «Что делает современный критик? Он самоутверждается. Писатель ему нужен только как турник гимнасту». Тот же Брыных с грустью констатирует: «Литературных дискуссий в Украине не было, нет и пока что не предвидится».
Украинская книга есть. На нее существует спрос. В этом свете абсолютно парадоксальным кажется существование только по одной секции на двух самых больших столичных книжных рынках («Петровка» и «Квадрат»). Это почти насмешка. Почти, потому что иногда хочется плакать.
