Статья львовского журналиста Константина Мамлыги, опубликованная в «Дне» № 97 и предложение редакции обсудить ряд вопросов, связанных с журналистской деятельностью, вызвали поток писем. Первое из них — также журналиста из Львова Владимира Богдановского — было напечатано в №100. Но желание полемизировать оказалось не только у журналистов, но и у политологов. Письмо одного из них — киевлянина Константина Жолковского — мы публикуем ниже.
«Ожидает ли общественность «подсказок» от журналистов? « — спрашивал редакционный «пост скриптум», который сопровождал статью львовского журналиста К. Мамлыги «Политика и политиканство» («День», № 91). Да, по-видимому, ожидает (кроме тех заносчивых лиц, которые самоуверенно считают, что знают все, обо всех и лучше всех...). Потребность в «подсказках» — закономерна и вытекает из природы человеческой деятельности. Человек — существо разумное, он сначала моделирует в сознании следующие шаги, а потом ведет себя соответствующим образом.
Чтобы сформировать надлежащую модель, нужна подробная и разнообразная информация. Но информация, которую человек получает в течение жизни, концентрируется в так называемой инфологичной подсистеме его сознания, из которой, как со своеобразного «дисплея», человек «считывает» нужную информацию. Но инфологичная подсистема отдельного человека содержит ограниченный объем информации, и в большинстве случаев возникает потребность в получении дополнительной информации из внешних источников, в том числе от средств массовой информации. Без этого человек, не имея возможности принимать взвешенные решения, предопределен блуждать наугад в полутьме. Вот почему людям всегда нужна... нет, не «подсказка» — эта милая спутница наших незабываемых школьных лет нынче трансформировалась в солидное, респектабельное «информационное обеспечение».
Постоянная потребность в информационном обеспечении предоставляет СМИ возможность выступать в роли «четвертой власти» (хотя К. Мамлыга призывает «поспорить» с теми, кто их такими признал). «Власть», как политологическая категория, означает ни что иное, как способность, возможность влиять на поведение людей, упорядочивать, подчинять своей воле. Важнейшая информация, наиболее привлекательные идеи и лозунги, которые распространяют СМИ, не только влияют на формирование общественного мнения и настроений масс, но и способны властно направлять их поведение, мобилизовать на активные действия, имеющие ощутимый общественный резонанс, влиять на течение событий.
Во времена Советского Союза даже всевластное партийно-государственное руководство под давлением общественности и слаженного ансамбля СМИ, запевалой которого выступал возглавляемый С. Залыгиным «Новый мир», вынуждено было отказаться от авантюристических намерений заставить реки Сибири течь в обратном направлении. Во времена перестройки украинские СМИ активно способствовали прекращению сооружения атомной станции в Крыму. Тревожная информация об августовских событиях 1991 года в Москве окончательно убедила широкую общественность и политическую элиту Украины в необходимости немедленного провозглашения независимости, «исходя, как указывалось в историческом Акте от 24 августа 1991 г., из смертельной опасности, которая висела над Украиной в связи с государственным переворотом в СССР».
Правда, СМИ не всегда демонстрируют такую силу влияния. Так их многочисленные выступления против обезображивания архитектуры центра нашей столицы «не были услышаны» отцами города. Так произошло, возможно, из-за того, что эти выступления не возбудили в достаточной мере общественное мнение, не вызвали никаких массовых протестных акций. А без массовой поддержки вспышки журналистской активности не достигают желаемого эффекта. Нельзя забывать о важных отличиях «четвертой власти» от других ее ветвей: и законодательная, и исполнительная, и судебная власть для достижения цели могут прибегнуть к принудительным мерам, используя авторитет силы, а СМИ, не имея никаких силовых рычагов, опираются только на силу авторитета (издание, радио- или телепрограммы, журналистов).
Авторитет этот завоевывается четкой, принципиальной позицией, ее соответствием интересам масс. Сама журналистика (в этом К. Мамлыга не прав) не является средством массовой информации, но, как важнейший компонент всех СМИ, именно она определяет их позицию, ее привлекательность, популярность, действенность. На первый вопрос: «Имеет ли право журналист на выражение собственной позиции... или должен быть только «зеркалом» процессов, происходящих в стране?» — непросто дать однозначный ответ. Бесспорно, и «зеркало» нужно, и быть «только зеркалом» журналист не должен, ибо простое зеркальное отображение действительности удовлетворяет только будничные информационные потребности читателя, слушателя, зрителя, но не влияет на сердца и души людей, не побуждает их к активным действиям. Журналист не может оставаться посторонним наблюдателем, он не только имеет право, но и обязан выражать (и отстаивать!) собственную позицию, пристально всматриваясь в окружающие реалии, со снайперской меткостью выявлять все нелады и их виновников, в случае потребности — бить в набат!
Нельзя не поддержать возражения уважаемого львовского коллеги против попыток искусственного противопоставления, отделения сугубо «репортерской» подачи фактов от комментариев к ним. Журналистика охватывает весь спектр жанров: от солидного теоретического материала — до сжатой информации. Между тем даже если информация о факте не сопровождается комментарием, она может нести весомую содержательную нагрузку. Уже самим фактом предания огласке факта (простите за не очень удачный каламбур) выполняет незаурядную работу: привлекает внимание к событию, предупреждает, предостерегает. То, что из безграничного океана фактов выделен именно тот, который публикуется: о цене ли, по которой проданы акции «Росавы», или о неожиданной отставке известного лица, или еще о чем-то интересном, — свидетельствует о неравнодушии журналиста, остроте его профессионального зрения. Потом уже могут быть развернутые комментарии «по поводу...», полемические дуэли, но особенно важно своевременно увидеть и отметить проблему!
Непросто ответить и на вопрос о приоритетной функции СМИ. По каким признакам, критериями строить иерархию этих функций? И всегда ли это следует делать? По-моему, этот вопрос несколько напоминает тот, который взрослые почему-то любят задавать детям: «Кого ты больше любишь: маму или папу?» Хотелось бы услышать, что на такой вопрос ответил бы сам «интервьюер»? Но дети, как известно, бывают мудрее нас, взрослых, например, внучка моих друзей, хитровато прищурив глазки, ответила: «И своих бабушек и дедушек я тоже люблю!» Это к тому, что есть такие явления, которые не вкладываются в традиционные иерархические схемы.
Разные функции СМИ можно рассматривать отдельно при теоретическом анализе, целесообразно обстоятельно знакомить с каждой из них в процессе обучения студентов журфака. Но в реальной жизни они практически неразделимы, и вся деятельность СМИ — это единый интегральный процесс, в ходе которого параллельно (а не последовательно) решается целый комплекс задач, реализуются все функции. Признание отдельных функций «приоритетными», а других, так сказать, «непервостепенными» нарушило бы целостность этого процесса, вызвало бы его общее торможение. Можно ли, скажем, реализовать как приоритетную функцию социализации (отдельного лица, какого-то сообщества, общественной прослойки), рассматривая в то же время как «непервостепенные» формирование гражданственности и культуры (в том числе политической) населения, не совершенствуя функции информирования и аксеологическую, оценочно-сравнительную? Или можно ли представить себе «приоритетное» усовершенствование функции контроля вне такого же отношения к функциям социализации, формирования гражданственности и ряда других?
Все эти рассуждения не исключают, а наоборот, предполагают, что и отдельные материалы, и такие акции как дискуссии, публикация тематических подборок и т. п. могут и должны иметь целевую функциональную направленность, но когда речь идет о стратегии средств массовой информации, следует предпочитать интегральный подход.
