Прошло пятнадцать лет со времени Чернобыльской катастрофы, равных которой по масштабу история не знает. В ликвидации ее последствий участвовали сотни тысяч наших соотечественников — тех, кого потом назвали «ликвидаторами». В то время они менее всего задумывались об опасности для их здоровья, главным для них было выполнение своего долга перед государством. Последствия работы в Чернобыльской зоне проявились спустя некоторое время: сколько ликвидаторов ушло из жизни, сколько из них поражены различными болезнями. Учитывая это, государство на законодательном уровне установило льготы для этой категории лиц. Но, как показывает жизнь, в послечернобыльские годы многие из ликвидаторов вынуждены доказывать свое законное право на льготы перед государственными чиновниками, которые взяли на себя право свободного толкования законов.
Вряд ли думал одессит Николай Денисович Куценко, что спустя девять лет после участия в работах по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС и получения соответствующего удостоверения, ему придется доказывать свой статус ликвидатора и связь заболевания с этими работами. Мытарства ликвидатора продолжаются уже три с половиной года, и конца им не видно. Как выяснилось после ознакомления с предоставленными документами и беседы с Николаем Куценко, по его делу тесно переплелись правовые коллизии, вызванные несовершенством законодательства, попытками чиновников трактовать противоречия в законах не в пользу гражданина и несоблюдением конституционных прав граждан.
Николай Куценко был призван военкоматом из запаса в сентябре 1988 года и направлен в воинскую часть, которая выполняла работы по ликвидации последствий чернобыльской аварии. Работать приходилось в зоне отчуждения, а местом дислокации в/ч был поселок Старые Соколы, расположенный на границе с зоной. (Именно это обстоятельство стало решающим фактором, из-за которого Н. Куценко в 1997 году лишили удостоверения «Участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС» и заставили заниматься его восстановлением в судебном порядке). На военных сборах Н. Куценко пробыл 38 дней (с 28 сентября по 4 ноября 1988 года), что подтверждается справкой и записью в военном билете. Согласно справке, предоставленной отраслевым архивом Министерства обороны Украины, он 18 дней работал непосредственно в зоне отчуждения (в Чернобыле и Припяти). На основании этих документов в январе 1992 года в соответствии с Законом Украины «О статусе и социальной защите граждан, которые пострадали вследствие Чернобыльской катастрофы», принятым еще Верховной Радой УССР 25.02.1991 г., Николаю Куценко было выдано удостоверение «Участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС» категории №3. У августе 1994 года Донецкой региональной медкомиссией он был признан инвалидом второй группы в связи с заболеваниями, которые связаны с работами по ликвидации аварии на ЧАЭС, а в ноябре того же года Одесская областная медико- экспертная комиссия определила степень потери профессиональной работоспособности в 60%.
На этом основании Николаю Куценко было выдано «Удостоверение гражданина, который пострадал вследствие Чернобыльской катастрофы» (категории 1, серии А) и назначена «чернобыльская» пенсия. Но в декабре 1998 года он был лишен этой пенсии, а его удостоверение изъято. Причиной этого стало решение временной комиссии по вопросам проведения проверки правильности выдачи удостоверений участникам ликвидации аварии на ЧАЭС при Одесской облгосадминистрации о безосновательной выдаче Н. Куценко соответствующего удостоверения «в связи с несоответствием времени работы (15 дней) в зоне отчуждения, согласно ст. 14 Закона Украины «О статусе и социальной защите граждан, которые пострадали вследствие Чернобыльской катастрофы».
На первый взгляд комиссия поступила в соответствии с законом, но, применяя норму закона, она не учла одного из положений Конституции Украины. Дело в том, что первая редакция вышеназванного закона определяла участниками ликвидации последствий аварии на ЧАЭС лиц, которые проработали в 1988 году в зоне отчуждения не меньше 14 календарных дней. Если даже принять во внимание, что место дислокации воинской части было вне пределов этой зоны, а личный состав направлялся на работу в зону на основании приказов, то и тогда Н. Куценко проработал в зоне 18 дней и имеет право на удостоверение ликвидатора. Но 19 декабря 1991 года в упомянутый уже закон были внесены изменения и дополнения, согласно которым ликвидаторам начали считаться лица, которые проработали в 1988 году в зоне отчуждения не меньше 30 календарных дней. Новая редакция закона была опубликована в «Ведомостях ВР Украины» только в конце марта 1992 года, а удостоверение ликвидатора Н. Куценко было выдано в феврале того же года — тогда, когда еще действовала старая редакция закона. Т.е. считать, что удостоверение ликвидатора ему было выдано безосновательно, отнюдь нельзя. К тому же статуса ликвидатора Н. Куценко был лишен в 1997 году, когда вступила в силу новая Конституция Украины, в статье 58 п. 1 которой отмечено, что «законы и другие нормативно-правовые акты не имеют обратного действия во времени, кроме случаев, когда они смягчают или отменяют ответственность лица».
Считая свои конституционные права нарушенными, Николай Куценко обратился с жалобой в Суворовский районный суд г. Одессы на неправомерные действия должностных лиц Одесской облгосадминистрации. 10 декабря 1999 года судом было вынесено решение о признании неправомерным лишение истца удостоверения ликвидатора. Однако облгосадминистрация обжаловала решение суда первой инстанции в Одесском областном суде, президиум которого отменил решение райсуда и направил дело на новое рассмотрение, но уже в Приморский районный суд. Рассмотрев его, Приморский районный суд 2 ноября 2000 года отказал Николаю Куценко в удовлетворении его жалобы. Теперь уже с кассационной жалобой в областной суд обратился сам ликвидатор, и судебная коллегия по гражданским делам Одесского областного суда 5 декабря 2000 года приняла решение, которым кассационную жалобу Н. Куценко частично удовлетворила, решение районного суда упразднила, а дело возвратила в тот же суд на новое рассмотрение другим судьей. При этом коллегия облсуда отметила, что районный суд принял свое решение «без полного и всестороннего выяснения действительных обстоятельств дела».
Нового рассмотрения дела в Приморском районном суде не было до сих пор. Сначала судья Жуковский О.Г. до 16 февраля держал дело у себя и не передавал его на рассмотрение, потом рассмотрение дела неоднократно назначалось, но каждый раз откладывалось из-за неявки представителей Одесской областной госадминистрации, а 9 апреля материалы дела опять были посланы в областной суд в связи с рассмотрением представления судьи О. Жуковского на определение кассационной инстанции. Такая волокита застаавила истца обратиться в Министерство юстиции, которое передало ее Одесскому облуправлению юстиции с просьбой сообщить о принятых мерах истца и Минюст.
Тем временем состояние здоровья ликвидатора ухудшается, а пенсии по инвалидности, которую он сейчас получает на общих основаниях, на лечение не хватает. Чтобы как-то свести концы с концами, больной человек вынужден работать. Но ликвидатор настроен решительно и поставил цель отстоять свои права, если хватит, как он говорит, остатков здоровья.
Какой же можно сделать вывод из этого дела? Во-первых, следует отметить, что законодатель, изменяя норму, которая определяла категорию лиц — ликвидаторов аварии на ЧАЭС, создал правовую коллизию, в которой и не могут до сих пор разобраться судебные инстанции. Ликвидаторы, которые получили удостоверение в период действия первой редакции Закона «О статусе и социальной защите граждан, которые пострадали вследствие Чернобыльской катастрофы», после принятия закона в новой редакции сразу не по своей вине потеряли право на свой статус.
Во-вторых, понимая этот нонсенс, государственные органы до поры до времени не ставили под сомнение выдачу удостоверений указанной группе участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Но хроническая нехватка бюджетных средств подтолкнула местные госадминистрации к пересмотру правомерности выдачи удостоверений ликвидаторам. Без сомнения, у значительного количества «псевдоликвидаторов» удостоверения были изъяты на вполне законных основаниях. Но в случае с Н. Куценко мы имеем дело с попытками лишить человека правомерно предоставленного статуса, нарушая при этом — сознательно или бессознательно — Конституцию Украины.
В-третьих, как выглядит государство, которое не только не может защитить, но и пытается руками своих чиновников лишить законных льгот гражданина, который ценой собственного здоровья выполнил свой долг перед ним?
И последнее. Наличие правовых коллизий требует предоставления Конституционным Судом официального толкования ряда положений законов Украины, которые определяют статус и права «чернобыльцев». Свое слово мог бы сказать и Верховный суд, рассмотрев и обобщив практику судебного рассмотрения дел, подобных делу Николая Куценко.
P.S. Когда этот материал уже был подготовлен, Николай Куценко получил ответ от Одесского областного управления юстиции, в котором отмечено, что «никакой волокиты со стороны судей Приморского райсуда не усматривается». По-видимому, они вместе со своими коллегами по облсуду все еще решают нелегкую юридическую задачу.
