Очень не хотел бы, чтобы в обществе создалось впечатление, что речь идет о процессах, связанных с рыночным вектором осуществляемых реформ. В действительности угроза углубления олигархизации порождается противоположным — недостаточностью рыночных преобразований. Олигархизация имеет генетику, которая порождена нашим прошлым. Речь идет о структурах, которые паразитируют на сложностях переходной экономики; это самая консервативная сила общества, для которой нестабильность создает наиболее благоприятную среду самообогащения. Именно поэтому начаты безумные атаки не на что иное, как на экономическую и политическую стабильность, постепенно утверждающихся в обществе. И это неоспоримая истина, ведь олигархия не может по своему определению обеспечить собственное господство, во-первых, в условиях демократии и правового государства, во-вторых, — нормальных рыночных отношений.
Я не собираюсь на кого-то указывать пальцем; конкретное олицетворение олигархических структур меня не интересует. Я не специалист в этом. Я читал на страницах газеты «День», что ныне в Украине «вращаются» около 100 «крупнокалиберных» фигур, которые близки к отмеченному статусу («День», 29 марта 2000 г.). Меня интересует другое — условия и социально-экономические предпосылки олигархизации экономической и политической жизни. Давайте в первую очередь разберемся в этих вопросах. Это очень важно. Я не хотел бы возводить олигархизацию и к такому понятию, как «лазаренковщина» — сугубо украинской разновидности этого явления. Однако то, что «лазаренковщина» — одна из высших форм соответствующего образования, — это для меня является очевидным.
Я думаю, мы допустим принципиальную (в первую очередь — методологическую) ошибку, если искусственно будем сужать процессы олигархизации в целом, как и «лазаренковщины» в частности, до сугубо уголовных проявлений и далее будем продолжать спорить по поводу того, сколько в действительности долларов переведено за границу на личные счета: 100 или 800, а возможно, и больше — миллионов. На мой взгляд, наибольшая опасность для общества кроется в другом. Олигархия, одной из форм которой является «лазаренковщина», — это особый тип «господства», который органически сочетает в себе не только теневую, но и легитимную и законную власть. Типичным для олигархической группировки (в его зрелом состоянии) является в первую очередь наличие политического синдиката, который сочетает в себе, как правило, печатные издания, контроль над телеканалами, имеет под своей опекой соответствующие политические структуры (партии, а то и блоки). Речь идет и об официальной представленности синдиката в парламенте, о должностях в центральных органах исполнительной власти и в органах местного самоуправления, а также о других видимых и невидимых функциональных структурах политического направления, сам факт существования которых придает поставленной проблеме особое звучание.
В то же время было бы ошибочным ограничивать официальный сегмент олигархии только политическими структурами. Понятно, что политическая власть в этом случае максимально использовалась в целях приумножения ее экономического потенциала. Речь идет о функционировании опять же легитимной сети «своих» субъектов ведения хозяйства, которым предоставляются «чрезвычайные» полномочия, связанные с доступом к наиболее выгодным рынкам, в частности, рынка энергоносителей, бюджетных расходов, госзаказа, льготного кредитования, в том числе — под правительственные гарантии и другое.
Таким образом, речь идет не о деятельности «серых кардиналов», остающихся в тени, а о прямом вызове официальной власти, рассчитанном на аморфность и недееспособность последней. Еще раз подчеркиваю вопрос, который требует от нас исчерпывающего ответа: можно ли считать «лазаренковщину» лишь отдельным эпизодом в нашей действительности, ее досадным исключением, корни которого уже окончательно подорваны? Я не пророк и этого не знаю, однако думаю, что здесь еще остается достаточно широкое поле для серьезных обобщений и выводов.
В своем докладе на научной конференции Л.Кучма абсолютно правильно предостерег о недопустимости отождествления олигархии с крупным национальным капиталом, который работает на интересы экономики и общества в целом и нуждается в государственной поддержке.
ПРИВАТИЗАЦИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ
Олигархизация имеет совсем другой подтекст, реализует себя на других основах. Речь идет о принципиально отличной целевой функции — о сращивании частного капитала и государства, а точнее государственной бюрократии (чиновничества) в первую очередь в сугубо частных целях. Мы говорим об олигархизации украинской экономики как очень опасном для развития государства процессе именно в таком толковании этого явления. Такая позиция отвечает классическому определению отмеченного понятия. В Древней Греции олигархией называли власть небольшой группы богатых людей, которые в своей деятельности руководствовались сугубо корыстными мотивами. Аристотель видел в процессе олигархизации проявление в первую очередь деформации государственного уклада. Речь идет о том, что в отличие от цивилизованных форм взаимодействия государства с частным капиталом, о которых говорилось выше, определяющим признаком олигархизации является сращивание частного капитала с управленческой бюрократией в сугубо корпоративных целях. В этой связи известный лозунг: «Все, что выгодно «Дженерал моторс», выгодно и для Америки» для характеристики олигархии не подходит.
Не подходит этот лозунг и по другим мотивам. Речь идет о корпоративно-теневой направленности олигархизации, которая предопределяет реализацию соответствующих связей финансово-промышленной элиты с государственным аппаратом, как правило, через механизмы тенизации и коррупции. Говорится по существу о хорошо известной из мировой практики, классической по своему содержанию, ситуации, которая сводится к следующему: в случае, когда силы государства и силы финансового капитала оказываются неравными, когда государство уступает в своей дееспособности, а поэтому — является слабым, «верх одерживают» сугубо олигархические интересы. В конечном счете получается результат, который сводится к процессу приватизации государственной власти олигархическим капиталом. В этом случае государственные структуры (как центрального, так и особенно местного уровней) меняют свои функциональные ориентиры: при принятии управленческих решений они все в большей мере руководствуются не столько общенациональными, а, как правило, частными олигархическими интересами. Я не могу сказать, что мы уже вошли в соответствующую стадию олигархизации. Однако тот факт, что угроза именно такого развития событий у нас существует, у меня не вызывает сомнений.
В этой связи не может не смущать то, что олигархизация приобретает институционный статус благодаря в первую очередь имеющимся в наличии противоречиям норм права, серьезным упущениям, которые имеют место в действующем законодательстве и делают невозможным ее официальное ограничение. Когда читаешь данные о том, что на сегодняшний день больше 50 законодательных актов не отвечают положениям Конституции Украины и нуждаются в отмене, а кроме этого еще около 100 законов — во внесении соответствующих изменений и дополнений, то сущность проблемы, анализу которой посвящается эта статья, становится более очевидной.
Хорошо известно, что теневая экономика как база олигархизации реализует себя в первую очередь в сфере отношений собственности. Исходя из этого, понятной является значимость всестороннего законодательного обеспечения соответствующей сферы. Однако почти за 10 лет реформ Верховной Радой так и не создано четкого законодательного урегулирования отношений собственности, не обеспечено принятие Гражданского и Хозяйственного кодексов, нового Закона Украины «О собственности». Приведу такой пример. В Украине ежегодно регистрируется около 500 тыс. соглашений, связанных с отчуждением недвижимого имущества. Только в Киеве операции с недвижимым имуществом проводят около 500 фирм и более 4 тыс. частных лиц. По оценкам специалистов, обращение средств на рынке недвижимости в прошлом году достигло 25 млрд. грн. и в государственный бюджет должно поступить около 1,3 млрд. грн. Однако фактически поступило в 30 раз меньше. Это свидетельствует о том, что львиная доля рынка недвижимости находится в теневом обороте. Все это хорошо известные факты. Однако несмотря на это принятие Законов «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество» и «О проведении операций с недвижимым имуществом», на чем настаивает Президент Украины, все время блокируется. Последний всего месяц назад не набрал необходимого количества голосов. В такой же степени непроходимыми в стенах нашего парламента считаются проекты закона «О декларировании имущественного состояния» и «О декларировании доходов», принятие которых дало бы возможность установить цивилизованный контроль за получением права собственности и движением капитала. А это значит, что пропорция в отмеченной сфере между легальными и нелегальными операциями в соотношении 1 к 30 будет углубляться. Через некоторое время она предстанет еще в больших параметрах.
Второй по своей значимости сегмент тенизации экономических отношений — банковско-кредитная деятельность. У нас нет необходимого закона «О валютном регулировании», который бы мог поставить реальные заслоны процессам бесконтрольного оттока капитала. Это еще одна базовая платформа олигархизации. Шесть лет в стенах парламента «гуляет» соответствующий законопроект, но какая-то реальная перспектива его принятия вряд ли возможна. Нет у нас также необходимого закона «О кредите». И не только это: принятый еще в 1991 году Закон «О банках и банковской деятельности» полностью потерял свою значимость. И опять та же история: три года ведутся дебаты о внесении в него необходимых изменений и дополнений, однако и здесь дело пока что пробуксовывает. Более того, только в прошлом году опять же только после семилетних дебатов принят Закон «О Национальном банке Украины». И здесь противоречие. В цивилизованном мире независимость Центрального банка регламентируется детализированными законодательными нормами. У нас же и в этом вопросе вышло все на собственный манер: независимость этого ключевого государственного института была отдана на полный откуп банковскому чиновнику.
К сожалению, перечень названных проблем, которые свидетельствуют о серьезных недостатках в законотворческом процессе и имеют непосредственное отношение к углублению процессов олигархизации можно продолжить. Они являются убедительной демонстрацией фактической легитимности отмеченной деятельности, ведь все, что официально не ограничивается законом, имеет право на существование. Олигархический капитал использует эту формулу в полной мере.
ГЕНЕТИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
Чтобы понять особое благоприятствование основы интенсификации этого процесса, стоит, как мне кажется, в первую очередь учитывать генетическую составляющую олигархизации украинской экономики. Она опять же существенно отличается от западных аналогов. В отличие от западной олигархии, которая всегда утверждала свои позиции на базе уже накопленного и сформированного промышленного и финансового капитала, его концентрации и централизации, доморощенные олигархические структуры имеют другую генетику. Их социальной базой (как это подтверждается и примером «лазаренковщины») является бывшая партийно-советская номенклатура, которая уже в старые времена имела доступ к финансовым ресурсам и через теневые механизмы осуществляла фактический контроль за ключевыми сферами экономической деятельности. Отмеченная номенклатура уже на самом старте трансформационного периода сумела, используя свое экономическое и политическое влияние, придать проводимым реформам такие черты и системные характеристики, которые содействовали бы его многократному приумножению. Ситуацию, о которой идет речь, можно представить таким образом: если в дотрансформационный период основная забота ее деятельности определялась лозунгом: «как прибавить к политической власти номенклатуры собственность», то теперь — «как прибавить к уже накопленной собственности политическую власть, чтобы на этой основе приумножить собственность».
МОРАЛЬНО- ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ
В этом же контексте следует рассматривать и морально-психологические основы собственной олигархии. Это, с одной стороны, унаследованная от бывшей номенклатуры высокомерность в отношении к людям, открытая демонстрация вседозволенности и пренебрежения законами, с другой — это ничем не сдержанная «жажда наживы», «стремление в любых условиях к обогащению». Хочу в этой связи опять привлечь внимание к Максу Веберу, его выдающемуся исследованию «Протестантская этика и дух капитализма». Эта книга увидела свет еще в 1920 г. В ней именитый ученый подчеркивает: капитализму «чужды показная роскошь и расточительность, так же как и сознательное наслаждение властью». И далее: «Неудержимая алчность ни в коей мере не идентична капитализму, тем более его «духу»... Ему присуща тяга к наживе, однако в рамках постоянно действующего рационально организованного капиталистического предприятия он стремится непосредственно воспроизводить капитал, иметь прибыль — т.е. требует рентабельности». К сожалению, от отмеченных ценностей нас отдаляет еще очень большое расстояние. Какими бы не были «респектабельными» представители доморощенной олигархии и как бы не кичились они своим всевластием, в действительности — это стопроцентный уровень «властителей» докапиталистического мира, это проявление добуржуазного мировоззрения, добуржуазной этики и морали. Иной оценки этого быть не может.
Очень важно учитывать и другие максимально благоприятные факторы углубления олигархизации. Речь идет о социальной неустроенности общества, люмпенизации значительных слоев населения, включая представителей научно-технической и творческой интеллигенции, их фактическом отчуждении от трансформационных процессов и вытеснении на обочину экономической и социально-политической жизни. В этой ситуации углубляется отторжение человека от государства, от его официальной политики. В то же время приумножается сформированная еще в старые времена психология второсортности простого человека, безразличие к тому, что делается в высших эшелонах власти. Проявлением этого стало введение в официальную лексику понятия «маленький украинец», олицетворяющего человека, который не может разобраться в ходе событий экономической и политической жизни и поэтому нуждается в соответствующей опеке со стороны прежде всего негосударственных группировок. Отсюда и роль «денежного мешка» не только в определении результатов выборов, но и в формировании в государстве соответствующей морально-психологической и политической среды, что в полной мере используется олигархическим капиталом в собственных интересах. Полностью разделяю в этой связи мнение народного депутата Украины Тараса Чорновила: «То, что даже в западной Украине народ голосует за олигархов, продавая свои голоса за несколько гривен, является свидетельством процесса денационализации культурной и языковой среды» («Независимая газета», 27 сентября 2000).
УГРОЗЫ ДЛЯ ЭКОНОМИКИ
Мы виновны в том, что при проведении реформ не оказывали этим процессам должного внимания. Они все время как будто-то оставались за кадром официальной политики. Ныне же ситуация, о которой идет речь, все больше приобретает критические очертания. Государство никогда не сможет утвердить свою дееспособность, реализовать свою конструктивную миссию в условиях, когда заинтересованные олигархические группы будут иметь возможность определять его политику, влиять на законодательные органы, судебную практику, центральные и местные управленческие институты.
Опять хочу обратить внимание на выступление Президента, который отмечает, что в условиях неэффективных противовесов действует закономерность расширенного самовоспроизведения олигархического капитала. Нужны эффективные противовесы. В этой связи способность государства гарантировать для всех без исключения субъектов хозяйственной деятельности единые «правила игры» рассматривается как ключевой признак ее дееспособности.
Реализация таких противовесов — это в первую очередь проблема конкурентоспособности украинской экономики, а поэтому — и ее стабильного развития. Надо осознать: возможность получения той или иной финансово-олигархической группой неэкономичных преимуществ ведет к тому, что экономические стимулы роста производительности труда и технического прогресса теряют свое значение. Такая ситуация была типичной для административной экономики. Мы еще очень мало сделали, чтобы ее в корне изменить.
Отмечается и другое. Получая выгоду, в первую очередь от связей (официальных и неофициальных) с властью, олигархический капитал все время оттесняет от наиболее прибыльных сфер экономической деятельности (в частности тех, которые связаны с перераспределением собственности) так называемых аутсайдеров — предпринимательские структуры, которые находятся на расстоянии от властных структур. Формируется опасная ситуация, в которой имеет перспективы (выживает) только тот капитал, который, с одной стороны, сросся с государственной бюрократией, с другой — функционирует «в орбите» олигархических интересов. Именно этим обстоятельством объясняется чрезвычайно низкая вертикальная мобильность структур бизнеса: в последние годы процесс трансформации малого и среднего капитала в крупный практически приостановился, что не может не вызывать серьезной обеспокоенности. Это явление для прогрессивного развития экономики является крайне опасным.
Отмеченное является подтверждением еще одной очевидной истины: несмотря на все декларативные заявления, олигархические структуры в действительности не имеют ничего общего с утверждением реальных рыночных отношений. Они являются результатом непоследовательности реформ, их системной некомплексности и незавершенности, ошибок, которые мы все время допускали. В связи с этим интересы олигархического капитала прямо и непосредственно связанны с противоположным — с консервированием в экономике «статус-кво». В этом аспекте олигархия выступает как одна из наиболее консервативных сил нашего общества. Она является представителем тех социальных сил, которые адаптировались к условиям квазирыночных отношений (теневой экономики, нестабильной бюджетной системы, отсутствия конкурентной среды) и ни в коей мере не заинтересованы в преодолении соответствующих деформаций. Этим определяется одна из наиболее острых проблем нынешнего этапа рыночных преобразований — проведение экономической политики, которая бы активно содействовала формированию социальных групп, имеющих прямой интерес в логичном завершении трансформационного процесса. Речь идет о формировании современной, преданной национальным интересам, постсоветской буржуазии и среднего класса, которые бы могли стать реальной опорой государства в реализации соответствующей задачи. Всестороннее ограничение олигархизации, которое просматривается в последнее время, порождает у каждого из нас оптимистические надежды. Особенно значимой в этом является консолидация власти, которая ныне наблюдается. Однако мы должны осознавать, что достичь ожидаемые результаты будет очень непросто. Общество, вся прогрессивная общественность, действительно демократическая пресса должны быть готовы к этому, занять здесь не сугубо конъюнктурную (даже созерцательную), а действительно активную гражданскую позицию. Я уверен, что так оно и будет.
