Всадники обычно не афишируют своего «Я». Они его реализуют и берегут, как величайшую ценность. На коне иль под конем — они все равно на вершине.
БЫЛЬ ПЕРВАЯ. АВТОМАТЫ — ПРОТИВ ИНИЦИАТИВЫ
В один прекрасный день в офис общественной организации — клуба интеллектуально-творческой инициативы «Династия», который объединяет 230 маленьких и средних предпринимателей, пожаловали гости из Франковского райотдела внутренних дел г.Львова. Членов правления клуба в то время в офисе не было. Так вот, начали расспрашивать-допрашивать бухгалтера Таисию Мицкевич. Позже, на пресс-конференции, она скажет, что вопросов, собственно, не было. Сразу — претензии: кто вы такие? Знаете ли, что государство беспокоится о своих деньгах? А за дверью — ребята с автоматами. Они следили за порядком, пока продолжался разговор с изъятием документов — устава, свидетельства о регистрации. Похоже, правоохранителей не удовлетворило разъяснение целей и задач клуба: общение, взаимопомощь, моральная и интеллектуальная поддержка предпринимателей разных уровней — от фермера до юридической фирмы. Гости не верили, что «Династия» — это не бандитская «крыша», а творческое прибежище. Для лучшего «понимания» на одного из членов клуба одели наручники, привели в райотдел и избили.
Эти факты изложены в заявлениях на имя начальника УМВДУ в Львовской области Валерия Строгого, прокурора области Богдана Рынажевского. Заявители надеются на служебное расследование и апеллируют к общественному мнению: государство — это мы, работодатели, а не силовики. Почему все чаще правоохранителей называют этим словом? Примета времени?
Вопрос открытый. Истина, столкнувшись с милицейскими автоматами, стыдливо опускает глаза. Интеллектуально-творческая инициатива — в разных проявлениях, на формальном или неформальном уровнях — живет во времени и пространстве своей камерной жизнью. И уже делаются бесшабашные попытки опуститься вниз, заложить «ген» гражданского общества. Возобновилась на неформальном уровне деятельность известной в Европе еще из предвоенных времен Львовско-Варшавской философской школы К.Твардовского. Тематика ее чтений призвана искать ответы на насущные вопросы бытия, как то: «Способна ли истина сама себя защитить?», «Эгоцентризм и проблема жизненного выбора», «Эмоциональное и рациональное в подготовке и принятии решений» и т.п. К школе приобщился герой следующей были — предприниматель Александр Нагорный. По образованию он — лингвист, по призванию — философ-политолог, по социальному положению — мелкий буржуа. Так он себя называет...
БЫЛЬ ВТОРАЯ. ПЛУГАРИ ВСЕХ ПРОСЛОЕК, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Нынешнее место работы Александра Нагорного — книжный лоток на Краковском рынке во Львове. Здесь он продает учебники, пособия, политическую и философскую литературу. Лоток — будто яхта: общественные ветры надувают паруса, и предприниматель-философ имеет возможность обозревать жизнь во всех ее плоскостях — снизу доверху. Имеет моральное право на критические выводы:
— При власти нынче люди, которые никогда не нюхали рынка, а хотят построить супермодель рыночного общества с собою во главе. Они уже свое дело сделали и должны отойти...
Результат его наблюдений базара- рынка-жизни — просветительская деятельность: статьи, теле- и радиопередачи, выступления на научных конференциях, а еще — «промывание мозгов» на разговорном уровне. Он верит в то, что капля камень точит и изо всех сил тянет идеологию собственника в массы. Написал манифест Партии либералов Украины гармонизированной (ПЛУГ). Из двух партий он уже вышел по принципиальным соображениям: там идею подминали под амбиции. А он делает наоборот. В аббревиатуре ПЛУГ — соль программы несуществующей пока партии среднего класса, а именно: любой тянет свой плуг единолично, набивая шишки и синяки, а надо тянуть его в упряжке, как когда-то водилось среди хозяев. Каким образом? Об этом говорится в манифесте:
«Мы, дети и потомки государства и власти тоталитарного, монопартийного типа, только теперь, после 12-годового легитимного существования частной собственности, начинаем, как рыба об лед, биться и задыхаться без желанного глотка идеологии частных собственников. Наша задача — осуществить буржуазную революцию в сознании каждого гражданина. Вот почему наш манифест капиталистической партии — Партии либералов Украины гармонизированной (ПЛУГ), рожденный в недрах украинского мелкого и среднего бизнеса, подает пример раскованности либеральной идеологии в противоположность господствующей в сознании и подсознании идеологии призрака (коммунизма). Вследствие революционной трансформации сознания масс от люмпена к ментальности собственника, хозяина, в государстве воцарится реальная свобода Личности...»
Интеллектуальный капитал — основная его собственность. С другой пока что тяжело. Наш буржуа знает, что такое одна картофелина на ужин, что такое петля долгов и костюм секонд-хенд. Всякое бывало... И кто бы догадался, увидев на Краковском рынке загорелого под лучами бабьего лета, элегантного, всегда улыбающегося 51-летнего мужчину?
— Я собственник самого себя. А предприниматель — это тот человек, который берет на себя ответственность за свою судьбу.
В его сознании буржуазная революция на информационно-ментальном уровне уже свершилась.
БЫЛЬ ТРЕТЬЯ. ГДЕ ВЫ, МАСТЕРА?
Несколько лет кряду я провожу эксперимент: выполняю роль работодателя, ищу исполнителей для ремонтных работ в квартире, на даче. Казалось бы, что проще? На Львовщине на одно рабочее место претендует более ста человек, среди безработных — представители всех профессий, которые ищут себе применение. Конечно, я — скромный работодатель, зато тщеславный: готова рассчитаться сразу же. Эксперимент обернулся глубоким разочарованием и выводом: страждущие, нуждающиеся, обделенные и т.д. не имеют ни малейшего желания зарабатывать деньги. Схема трудовых отношений, как правило, такова: приходит «мастер», обуславливает стоимость работ в «баксах» (не иначе!), более или менее добросовестно работает один день. Потом просит на папиросы и начинает жаловаться на жизнь. Мол-де, нет денег даже на хлеб, не могла бы хозяйка выдать аванс. После аванса «мастер» загадочно... испаряется. Его невозможно застать дома ни утром, ни вечером. Как-то терпение лопнуло, я заподозрила обман и попросила незнакомца позвонить в дверь «мастера» Юзека. Юзек отворяет дверь и, увидев меня, начинает рассказывать жалобные истории о том, что его встретили на улице, отобрали деньги, побили и т.д. И что остается? Унижаешься, уговариваешь прийти и отработать аванс. А потом ситуация с «мастерами» и разными вариантами «историй» повторяется второй, третий раз. К слову. У этого самого Юзека золотые руки, и он мог бы быть богатым человеком, даже предпринимателем, если бы захотел. Малоимущим — по уровню самоосознания — деньги не нужны! Больше того: они, похоже, получают удовольствие, вытирая ноги о работодателей. Но об этом не принято говорить вслух.
Табу! Тема запрещена. На народ негоже роптать: бросишь спичку — спровоцируешь взрыв. Отсюда имеем явление парадоксальное: работодатель становится моральным (а иногда и физическим) заложником исполнителя. Предприниматель беззащитен и «обделен» даже тогда, когда имеет капитал, охрану, дом, машину, дачу — то есть весь джентльменский набор, который представляется «юзекам» наивысшим благом. Но он не имеет главного: радости быть самим собой, принадлежать себе...
Знакомьтесь: Любомир Замрыкит, успешный предприниматель на уровне среднего класса, 55-летний инженер с двумя высшими образованиями и четырьмя рабочими специальностями. Свое предприятие «Лещата» он называет скромно — мастерской. В мастерской работает около ста рабочих, которые своевременно получают неплохую зарплату. Продукция от «Лещат» — металлические ворота, бронированные двери, кованые решетки и прочие конструкции для офисов и жилья — конкурентоспособна, в заказах нет недостатка. Но предприниматель сказал о себе:
— Я — хозяин. И вместе с тем наймит у самого себя...
Самоирония небезосновательна. Мои звонки заставали его то в цеху, то на крыше (по радиотелефону был слышен стук-грюк). Солидных клиентов можно было бы принимать в костюме, при галстуке, но тогда пришлось бы переодеваться по 20 раз на день. Он все сам проверяет «наощупь» — от чертежей до щеколды на двери. Таким образом, его рабочий день длится 12 часов. Плохой руководитель? Не сумел подобрать команду исполнителей? Не в этом дело.
— Я поработал на производстве, на руководящих должностях десятки лет. Умею работать с людьми и организовывать производство. Я чувствую себя ответственным за благосостояние тех семей, которые содержат мои рабочие. Даю работу, зарплату, забочусь о социальной защите. Взамен требую качественного выполнения работ и честности. Всего лишь! Казалось бы, это — норма, о ней и говорить не следует. А я и не говорю, а каждый день кричу, срываюсь вплоть до бранных слов, а как-то прибегнул даже к тумакам, так как рабочий напился, испортил дорогой заказ да еще и начал издеваться надо мной. Воли и выдержки мне не занимать, но как жить день ото дня с мыслью, что я — враг, хотя даю работу и зарплату, а друг тот, кто дает выпить и разрешает воровать. Каждый день внутренняя «служба безопасности» докладывает мне о кражах. А воры и не думают оправдываться, они даже приходят в негодование: «И я взял всего один метр уголка, мне надо в доме». Но я же на собственные средства покупаю металл, дерево, а они нынче стоят так дорого! Если любой возьмет хотя бы по метру уголка, я буду иметь каждый день по 500 гривен убытков. Меня не слышат. В ответ молчание или тупая злость в глазах. Я готов щедро вознаграждать золотые руки, даю объявления на биржу труда, ищу квалифицированных столяров, сварщиков, но... Молодые рвутся в Грецию или Португалию, а те, что постарше катастрофически теряют честолюбие. Но это не нынешняя проблема независимой Украины, как кое-кто злорадствует. Генетический корень хозяина в Галичине был подрублен еще в 1939-м году. Я впервые увидел своих родителей, когда мне исполнилось восемь лет. Они прятались, переезжали с места на место вплоть до смерти Сталина. Почему? Потому что дед был хозяином, да еще и войтом, а стало быть — врагом. А прадед, к слову, был есаулом Дунайской Сечи, торговал волами. Хозяйская жилка у меня от них.
Вопреки драматическим событиям жизни и горькому привкусу каждого прожитого дня Любомир Модестович был и остается «на коне». Дает отпор обстоятельствам и противникам, зарабатывает награды и отличия вместе с шрамами и травмами на теле и на душе.
В пять лет он впервые сел на коня и оказался под его копытами, полчаса лежал без сознания. Подрос и начал укрощать своенравного жеребца: натирал ноги до крови, падал и снова хватался за гриву. С образом того коня, которого постоянно надо укрощать и крепко держать, он вошел в жизнь. Возможно, если бы рабочие знали жизнь своего руководителя хотя бы в штрих-пунктирном изложении, у них не поднялась бы рука стибрить бляху или провод.
Закончил механико-технологический факультет лесотехнического института, где одновременно получил четыре рабочих специальности так называемой «хрущевской» группы: токарь, слесарь, станочник, сварщик. Если бы был сторуким, то сейчас мог бы работать по этим специальностям. В 24 года был назначен начальником цеха на фанерном заводе, где работало 500 человек, и цех начал выполнять норму. В 33 года его назначили директором Экспериментальной фабрики музыкальных инструментов и поручили капитальную реконструкцию предприятия без остановки производства. Там он вдвое сократил партийную организацию, которая, спивалась дармовым спиртом и нажил недруга в лице высшего партийного лидера. Тот за глаза передавал угрозы: «я этого гордого бандеровца посажу в тюрьму — пусть только построит фабрику». Выстроил и сумел своевременно уйти с должности.
В 80-х годах он работает начальником технического отдела в Управлении общественного питания. И снова перед ним высоко поднимают планку: надо механизировать работу поварихи. Придумал и сконструировал такие устройства, которых к тому времени и в природе не было (картофель «катапультировался» на кухню, кочаны в капусте высверливались и т.п.). Инженер-слесарь (его и по сей день так называют) получил медали ВДНХ СССР и первое место по рационализации и изобретательству в Украине. Работая в системе общественного питания — создал мастерскую в составе 6 человек для срочного выполнения аварийных работ. Она занимала две комнаты в ангаре на овощной базе. На этом месте теперь расположено его собственное производство площадью 1500 кв.м.
— Еще в 1985-м году я знал, что Союз распадется и решил, что вот здесь будет мое дело. Начал стаскивать отовсюду оборудование, часть приобрел на собственные средства, а потом все выкупал, и «свое» также. Нынче душа болит, когда вижу, как на бывших государственных заводах простаивает дорогое оборудование. А в моей мастерской станки сорокалетней давности.
К началу бархатной революции он уже стал на ноги как предприниматель и смог передать на избирательную кампанию Вячеслава Чорновила 15 тонн бумаги. На предложение примкнуть к власти не согласился. Его как специалиста обескуражили прожекты первой шеренги революционеров типа: на базе «Сельмаша» Львов будет выпускать украинский двигатель — ни больше, ни меньше! Спрятался подальше от такой политики в «ракушку» — свое дело. Оно для него — объект реализации амбиций, а уж затем — источник материального благополучия. В частности, в его мастерской изготовляют пуленепробиваемые двери для банков. Вычитал технологию в старой австрийской книжке. Это — эксклюзив и коммерческая тайна, которую собеседник немного приоткрыл: между двумя дверными полотнами — спрессованный пух, в котором пуля «запутывается».
Эксклюзивов на его счету немало. После того, как у него украли машину и он вынужден был выкупать ее у воров за 1500 долларов (милиция на заявление не отреагировала, — Авт. ), он сам придумал и сделал противоугонное устройство, которое ни один профессионал из криминального мира не может раскусить. Правда, чтобы завести «Фольксваген», он снимает ботинок и нащупывает пальцем потайную кнопку.
Три года назад оказался «под конем»: выстроил по заказу заокеанского предпринимателя офис, ресторан. Но иностранца запугали, он убежал, не рассчитавшись. Удар был таким тяжелым, что и до сих пор дает о себе знать. Из ста рабочих тогда осталось десять, пришлось все начинать сначала...
Ему везло и на хулиганские нападения. Еще школьником украдкой начал заниматься боксом, стал перворазрядником и начал профессионально давать отпор нападающим — и кулаком, и волевыми усилиями. «Крыша» знает об этих его качествах и не суется. Одному из своих обидчиков-начальничков когда-то сказал:
— Я стану директором, и вы еще прийдете проситься ко мне...в дворники.
Судьба сыграла шутку: прошли годы, бывший обидчик и в самом деле пришел, поклонился, попросился доработать до пенсии...
Так кто же он теперь? Мини-олигарх? Элита?
— Я не богач, так как добросовестно плачу налоги и вкладываю деньги в производство, а элита когда-нибудь еще вырастет из таких, как я, хозяев.
БЫЛЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГОЛЫМИ РУКАМИ С ВЕТРЯНЫМИ МЕЛЬНИЦАМИ
Частная украиноведческая авторская школа Марии Чумарной признана жемчужиной на образовательной ниве (о ней в свое время писала газета «День»). Научные светила, как то доктор педагогических наук академик Александра Савченко на протяжении почти десяти лет отмечала, что разработки Марии Чумарной имеют не региональное, а общегосударственное значение. Однако с галицким пьемонтом отношения сложились драматически. Аварийное помещение пришлось оставить, нынешнее временное пребывание в обшарпанном сооружении наводит на печальные раздумья. Да еще и налоговики выдвинули штрафные санкции на сумму свыше 40 тысяч гривен. Три года назад они считали школу неприбыльной структурой, а теперь признали, что это была ошибка. Мария Чумарна обратилась с исковым заявлением в Арбитражный суд. Школе в соответствии с решением сессии городского совета предоставлен статус авторской государственной.
Казалось бы частное дело — погибло, над головой — меч Фемиды. Есть от чего впасть в отчаяние, утратить веру. А она улыбается. Еще и других укрепляет в вере и убеждениях: надо искать не виновных, а выход. Развивает эту мысль в авторских программах на радио «Незалежність». Горечь переживаний переплавляет в горниле поэтического и научного творчества. Мария Чумарна — член Национального союза писателей. Почему же вокруг школы сложилась такая драматическая ситуация?
— Школа — «трудная» для восприятия обществом, она опережает в плане идей свое время, так как я пропагандирую защиту индивидуальности ребенка, у нас на первом плане — сила его самореализации. Только тогда человек будет продуктивным в обществе. Большинству родителей импонирует авторитарная модель обучения и воспитание «из- под палки». Девять лет я удерживала школу на своем энтузиазме и говорила, что не являюсь приверженцем частного образования. Я счастлива: Львов дозрел до того, что такая модель школы может быть под государственной опекой. А мои недоразумения с налоговиками — логичны. Они свидетельствуют о том, что общество никогда не было и не является однородным. Оно всегда структурировано. И состоит из великого множества миров, которые должны научиться воспринимать друг друга, но ни в коем случае не навязывать правила игры. Дон- Кихота тоже не понимали: почему он бросался на ветряные мельницы? Когда людям непонятны мотивации твоих поступков, работы, деятельности — это вызывает неприятие, злость. Я — права, я выиграю судебный процесс и не имею причин не спать по этому поводу. Для того и существует государство, чтобы разные общественные группы были одинаково защищены и не вмешивались в мир друг друга со своими мотивациями. Для этого есть закон...
В следующем году в школе будет первый выпуск. Готовы ли ее воспитанники к жизни в обществе? Недоброжелатели, не воспринимающие либерализма в педагогике, не раз пророчили: «война с ветряными мельницами» не приведет к добру.
А Мария Чумарна, которая подарила обществу свои педагогические инновации и взамен получила тумаки, преисполнена оптимизма:
— Самое важное — создать ту среду, в которой ребенок максимально реализует себя. У наших воспитанников такая среда в себе имеется. Они не боятся быть собой, не боятся быть непослушными и проверять взрослых — и меня также, не боятся ошибаться. Они не будут бояться испытаний, экстремальных ситуаций. Это и есть новые украинцы...
Не удивлюсь, если эти заметки вызовут ливень возражений: кого защищаем? «Новые» украинцы — это злодеи, которые разворовывают Неньку. И это тоже правда. Но сейчас речь не о них. А о тех стереотипах, которые мешают нам двигаться, слышать и видеть друг друга. Пока будем оплакивать безработных, не замечая и не уважая работающих «всадников», мы — обречены. Обречены на бесконечное «маємо те, що маємо...».
