14 октября
Просьба наподобие «лю-ди- доб-ры-е» уже настолько стала обычной, особенно для пассажиров общественного транспорта, что почти не вызывает в душе сочувственных ноток. А когда к вам настойчиво цепляются с просьбой «дать копеечку на хлеб» на станции метрополитена или остановке автобуса, подставляя согнутую просительно руку под самый нос, уже начинает брать зло. Ибо тебе смотрят в глаза так, будто помимо твоего желания пытаются вытянуть хотя бы пятак чуть ли не из души, своей настырностью у тебя не вызывают сочувствия, а побуждают к действию — переложить монету из своего кошелька в чью-то ладонь или шапку. Эмоции, не эквивалентные денежной массе, пусть остаются тебе.
... Эти люди не произносили длинных жалобных речей. Они ехали медленно по вагону метро. Точнее, ехал он, мужчина лет 35-ти, а она, худая и мрачная его ровесница, лавировала между пассажирами, умело управляяя инвалидной коляской. Ему не нужно было тыкать под нос, как это часто делают просящие, какое-то удостоверение, справку и тому подобное. Его справка — две куксы вместо ног. О социальной же защищенности инвалидов знают все — поэтому и доставали кошельки, искали медяки в карманах, протягивали не только монеты, но и бумажки. Гривня, две... Что думали эти люди, кладя деньги?
«Все мы под Богом ходим, хорошо что хоть жена не бросила», — проводя глазами коляску, проговорил сам себе человек в поношенном пиджаке, который дал инвалиду две гривни. У бабушки напротив заблестели глаза. Кто-то вздохнул...
Чья-то обездоленная жизнь проехала мимо, повеяв холодом грустной реальности.
