В учебный центр Сухопутных войск «Десна» я ехал
с некоторой опаской, привитой мне с юных лет рассказами «старших товарищей»
об ужасах именно этой «учебки». Учебным центр называется потому, что здесь
готовят сержантов, которым после обучения поручают вести работу с новобранцами
в других военных частях. Кстати, «Десна» — единственный в Украине
учебный центр Сухопутных войск. Сержанты, прошедшие обучение здесь, очень
ценятся командирами как знающие свое дело люди. И, может быть, в связи
с этим, а также потому, что другие «учебки» закрыты и расформированы, в
«Десне» решили увеличить «производственные мощности», то есть будут набирать
больше солдат. Количество рано или поздно должно перейти в качество? По
приезде в часть заместитель начальника части по воспитательной работе подполковник
Александр Осадчий, возможно, чтобы избежать подозрений в организации «показухи»,
предложил нам самим выбрать полк, в которой мы поедем. И вот мы уже в мотострелковом
полку, с нашим «гидом» — старшим лейтенантом Виталием Самотугой.
В это время здесь идут занятия по физической подготовке,
которые, как сообщил заведующий сектором общей физической подготовки
майор Деменский , проводятся несколько раз в неделю, а отнюдь не каждый
день, как думают некоторые «гражданские». Ежедневные занятия спортом ограничиваются
зарядкой: зимой — 30, летом — 50 минут. К тому же, отмечает майор, «физический
уровень большинства призывников настолько низкий (и с каждым призывом снижается),
что они, попросту говоря, могут не выдержать ежедневных нагрузок». Как
бы в подтверждение этих слов на глаза попадается солдатик, тщетно пытающийся
поднять 24-килограмовую гирю. Более всего удивляет то, что его никто не
заставлял этого делать. Позже нам стало известно, что каждую неделю проходят
соревнования по разным видам спорта, а победители поощряются.
После физподготовки наша маленькая делегация «выдвинулась»
в мотострелковый парк, где солдаты учились разбирать оружие и, обливаясь
потом на жаре, изучали посадку в БМП-2 (боевая машина пехоты). Ведь, как
сказал наш провожатый Виталий, «будущие сержанты должны уметь все, чтобы
потом научить солдат, с которыми будут работать в частях». А в «Десне»
действительно учат многому, и, как сказал нам командир мотострелкового
полка подполковник Игорь Довгань, «солдаты здесь «на картошку» не ходят
и коров по близлежащим колхозам не доят — нет времени». Однако некоторые
солдаты «косят» и учится не хотят — «плавают». Таких, как правило, не больше
2-3%, ведь звания сержанта они после учебки не получают и возвращаются
в части просто рядовыми. Кажется, вполне достаточный стимул, чтобы научиться
всему, чему учат. К тому же, вряд ли кому-то после шести месяцев учебки
«улыбается» делать все то же самое, только уже под руководством не офицера,
а новоиспеченного сержанта, почувствовавшего хоть какую-то власть.
Во время нашего приезда в «Десне» проводились практические
занятия по пользованию походной кухней. Связано это было отнюдь не с учебным
планом, а с гораздо более «приземленной» проблемой — не было света. Кстати,
кухня и столовые — это здесь предмет гордости. Ведь не каждая военная часть
может позволить себе иметь фаянсовую посуду. С продовольствием тоже пока
особых проблем нет, правда, мясо, которое, кстати, дают солдатам три раза
в день — «глубокой заморозки», из государственных запасов 1975 года. Много,
наверное, наморозили, как и сапог нашили: в них еще долго будут, сбивая
ступни, ходить призывники украинской армии. Сами же призывники оказались
на редкость разговорчивыми и сообщили, что больше всего им не хочется вставать
по утрам, остальное все — не страшно. «А с наименьшими проявлениями «дедовщины»,
— сказал рядовой Валентин Стрельцов, — боремся сами». Так что если не считать
сбитых пяток и нежелания вставать, у солдат вроде бы проблем и нет. Основной
же проблемой в частях считается нехватка офицеров. Трудно ведь удержать
молодого офицера при зарплате 200—300 гривен. Однако военные не привыкли
говорить ни о позитивах, ни о негативах армейского быта. Быть может, именно
поэтому общество и армия никак не могут найти общий язык. И уезжая из «Десны»,
подумалось: ведь могут военные быть открытыми для общения, если захотят.
И насколько бы от этого выиграли все.
