По воле исторической судьбы украинский народ на протяжении многих столетий находился под властью различных колонизаторов. Такое положение отнюдь не способствовало развитию украинской духовности, культуры, уважению исторической памяти. Части Украины, входившие в состав Австро-Венгрии или Польши, имели хоть какие-то условия для сохранения национального потенциала: там были и украинские кафедры, и украинские гимназии, и украинские театральные труппы. Хуже всего украинцам было в Московской империи царских и советских времен, где их уничтожали сибирями, голодоморами, запрещали язык, закрывали школы, типографии, создавали «новую историческую общность — советский народ» с единственным (русским) языком.
Следствием такой политики стало отлучение многих украинцев от всего украинского, в первую очередь, от языка. Аналогичные проблемы приходилось решать всем народам, которые освобождались из-под колониального ига или создавали собственные государства после десятилетий и веков безгосударственности. Одни народы давно возродили свои языки (итальянцы в Италии, греки в Греции, чехи в Чехии, поляки в Польше, евреи в Израиле); вторые возрождают до сих пор (ирландцы в Ирландии), третьи почти утратили языки предков и пользуются языками бывших колонизаторов (народы Латинской Америки).
В независимой Украине украинский язык еще не возвратил себе все функции, отобран- ные у него в пользу русского. Причин тут много, но основные две: нерешительность украинской власти и чрезмерная активность антиукраинских сил в Украине и в России. К чему только не прибегают противники возрождения украинского языка! Одни доказывают, что, якобы, на территории Украины русский язык появился раньше украинского (г-н Железный), другие утверждают, что все народы в Украине коренные (хотя в действительности коренными являются только украинцы и крымские татары, потому что только у них нет другой родины, поэтому господин Свистунов не прав).
Недавно со статьей «Две культуры Украины» («День», № 48 от 18 марта) выступил господин Сергей Удовик. Автор вроде бы немного переживает за украинский язык и культуру, очень правильно советует как можно быстрее выпустить украинизированные версии компьютерных программ для школ и институтов, издать на компакт-дисках тезаурус украинского языка и серию энциклопедий, вести на телевидении рейтинговые украиноязычные передачи, рассчитанные, прежде всего, на молодежь, обеспечить функционирование в Интернете украинской справочной и пусковой системы и так далее. Трудно не согласиться и с таким утверждением автора: «Именно научные работы мирового уровня в украинских журналах на украинском языке могли бы привлечь к ним внимание не только наших сограждан, но и ученых всего мира, их бы переводили, цитировали, изучали бы украинский язык за границей, чтобы оперативно прочитать нужную статью».
Но направленность публицистического выступления господина Удовика все-таки антиукраинская, начиная с названия. Еще в 20-х годах ХХ века коммунистические теоретики национального вопроса провозгласили в Украине борьбу двух культур — «сельской, национально ограниченной, отсталой» украинской и «городской, интернациональной, передовой» русской. Поскольку Украина принадлежала к различным империям, то ее города заселяло русское, польское, мадьярское и другое население, в результате чего украинский язык в городах довольно долго находился в невыгодном положении, часто был гоним. А когда начал бурно возрождаться во время непродолжительной украинизации, проводники национального возрождения были беспощадно уничтожены в 30-е годы. В Советском Союзе Украиной руководили в большинстве случаев или приезжие россияне, или обрусевшие украинцы и евреи. Украинский язык был вытеснен из науки, высшей и общеобразовательной школы, из официально- делового общения.
Поэтому существование двух культур в Украине противоестественно, оно является следствием ее колониального положения на протяжении нескольких столетий. Но господин Удовик считает такое явление вполне нормальным, высказывая, мягко говоря, антинаучное утверждение, в соответствии с которым только в ХIХ веке «возникли условия для размежевания украинской и русской культур, разграничения языков, которые были до того времени скорее диалектами». Коль уж автор берется за вопросы происхождения украинского языка, то должен был бы ознакомиться (хотя бы бегло!) с трудами А. Крымского, Л. Булаховского, Г. Пивторака и многих других языковедов. Тогда бы не делал такие «открытия».
Прав г-н Удовик и тогда, когда говорит, что народ, «проживавший на территории современной Украины, активно участвовал в формировании обеих культур — и русской, и украинской». Но ведь это была игра в одни ворота. Украина на протяжении многих столетий выступала в роли донора духовного роста России. Приведенный автором список фамилий украинцев, внесших огромный вклад в русскую культуру, можно продолжить: Богданович, Гнедич (автор классического перевода «Илиады» на русский язык), Нарижный, Капнист, Боровиковский, Репин, Бортнянский, Березовский, Стравинский, Миклухо-Маклай, Ушинский, Козловский, Глиэр, Рихтер, Нежданова, Тарасова, Олийниченко, Руденко... Но это обогащение русской культуры было одновременно и обеднением, истощением культуры украинской. Если бы Украина не стала колонией, если бы Киев оставался «такой блестящей европейской столицей, как при Ярославе Мудром, разве пошли бы Василенко и Ярошенко, Левицкие и Горенко*, Боровиковские и Артемовские, Достоевские и Щепкины, Репины и Капицы в Москву и Петербург? Разве ходят молодые гении из Парижа в Берлин или наоборот? С какой стати? Нет, конечно же, довольствуются добром и возможностями для творчества в родной столице», — пишет русский историк Эмилия Ильина.
Чтобы доказать свою правоту, г-н Удовик сам придумывает преграды: мол, русский язык запрещают в Украине, на его использование требуется разрешение. Никакого разрешения для общения на русском языке не нужно. Он до сих пор преобладает в тех областях, из которых в свое время вытеснил украинский. Из-за незнания украинской школы художественного перевода, представленной такими именами, как М. Рыльский, М. Зеров, Г.Кочур, Л.Старицкая-Черняховская, Борис Тэн, И.Стешенко, Н. Лукаш, Е.Попович и другие, господин Удовик самоуверенно утверждает, что на русском языке созданы «блестящие переводы практически всего корпуса мировой литературы», а на украинском есть, якобы, только «немногочисленные и часто весьма посредственные переводы мировой классики». В этом утверждении столько же правды, сколько и эрудиции. Если говорить о качестве переводов, то советую господину Удовику взять «Декамерон» Боккаччо, «Фауст» Гете и «Дон Кихот» Сервантеса, которые воспроизвел на украинском языке Николай Лукаш, и сравнить их с русскими версиями. Тогда и будет видно, чьи переводы лучше.
Обвинения г-на Удовика в адрес украинских писателей, которые будто бы писали только халтуру и воспевали партию, не очень тактичны, потому что партию воспевали все работники пера, россияне тоже. А кто не воспевал, тот оказывался на Соловках, в Мордовии, на Колыме и в других отдаленных местах. Жаль, что украинский интеллигент из всего творчества Павла Тычины знает только «Трактор в полі дир-дир-дир». Не виноваты украинские писатели в том, что для школьных программ отбирали не самые лучшие произведения, что, скажем, одно из самых выдающихся произведений Ольги Кобылянской «Апостол черни» был запрещен, а в школе изучали только «Землю».
По мнению господина Удовика, Киев — город и русский, и украинский, «он слишком масштабен для одного языка и одной культуры». Это уже чрезвычайно субъективное мнение. А далее еще более субъективное: «А что делать с Одессой? Заставить ее говорить на украинском? И тогда мы утратим эту жемчужину». Киев, Одесса, Херсон, Николаев и тому подобное, уважаемый господин, города украинские, но обрусевшие в результате имперской национальной политики. В свое время Прага и Рига были под влиянием немецкого. Можно предположить, что и там встречались какие-то жители, которые восклицали: «А что делать с Прагой? Заставить ее разговаривать на чешском?» И все-таки в Праге теперь господствуют чешский язык, чешская культура. И один из самых красивых городов мира не является очень масштабным для них.
Гоголь и Булгаков, как говорят в Одессе, — две большие разницы. Николай Гоголь — украинский писатель, писавший на русском языке. Как и, например, житель Праги Франц Кафка — еврейский писатель, писавший на немецком языке. Гоголь был патриотом Украины, знал ее историю и гордился своей родиной. А Михаил Булгаков, выдающийся русский писатель, не признавал право Украины на независимость, не смог сказать ничего стоящего о народе, среди которого родился и вырос. Но никто не заставляет господина Удовика отказываться ни от первого, ни от второго. Зачем выдумывать какие-то «запреты», «отказы», «вытеснения», а потом бороться с ними?
С.Удовик всячески подчеркивает пренебрежение к украинскому: слова «язык», «украинские писатели», «украинские литераторы» берет в кавычки. А чего стоит такое утверждение: «Передовая наука не может работать на украинском языке», потому что ему, мол, не хватает словарного запаса. Между прочим, еще в 1974 году была издана на украинском языке «Энциклопедия кибернетики» — одна из первых в мире. Сделать украинский язык консолидирующим фактором, который объединил бы все украинское общество в независимом Украинском государстве, — не личное желание господина Жулинского, как старается убедить читателей «Дня» С.Удовик. Это исконное стремление всего украинского народа. Украинское государство для того и создано, чтобы возродить украинский язык на его исконной земле. Это вовсе не означает, что представители других народов будут лишены права на развитие своих языков и культур. Но кроме прав, все проживающие на украинской земле имеют и долг — знать и уважать язык своего государства.
Украина готова дружить на равноправных началах со всеми народами мира, изучать их языки и культуры, в частности и русские. Но Украина никогда не станет одним из тех «ручейков», которые «в русское сольются море». Поэтому попытка теоретиков «двухкультурности» обречена на провал. Об этом еще в 1914 году хорошо сказал выдающийся сын украинского народа Владимир Вернадский: «Сущность украинского вопроса заключается в том, что украинская народность выделилась в четко очерченную этнографическую индивидуальность с национальным сознанием, благодаря которому попытки близких и дальних родственников превратить ее в обычный этнографический материал для усиления господствующей народности были и остаются безуспешными».
* Анна Горенко — настоящие имя и фамилия Анны Ахматовой
