А для кого-то это — тяжелая повседневная работа, которая с этого момента становится особенно напряженной. Поскольку одни охотники честно получают необходимые охотничьи документы и разрешение на отстрел дичи и стараются не влезать туда, куда нельзя, а другие считают, что закон писан не для них.
Вместе с инспектором Государственной экологической инспекции Евгением Вороной, охотоведом Винницкого облсовета Украинского общества охотников и рыболовов Степаном Прусом и двумя милиционерами мы приехали в Микулинецкий орнитологический заказник, что в Литинском районе, — в прославленное место «царских охот» местной элиты. Здесь раскинулось большое озеро — настоящий рай для птиц. Охота разрешена только на специально обозначенной линии за километр от вреза воды. Даже заходить в километровую зону с незачехленным ружьем — запрещено.
Первый выстрел раздается за четыре минуты до шести — и все удивленно оглядываются: от нетерпения у кого-то сдали нервы. А может, схитрил и перевел вперед часы — случается и такое. Наконец приходит пора, и вокруг заповедника начинают вторить уже «законные» выстрелы.
Через полчаса встречаем охотников, разыскивающих рейдовую: члены общества военных охотников и УООР не могут определиться с границами отведенных для них территорий. Пока члены рейдовой подробно разбираются в инциденте и определяют «границы владений», занимаю удобную позицию и присматриваюсь к жестокому, сугубо мужскому развлечению. Меткие выстрелы — и гуси, оторвавшись от стаи, камнем падают вниз. Менее меткий выстрел — и птица, широко раскинув крылья, с криком снижается, пытаясь дотянуться до воды, где за камышами ее ожидает спасение...
Пора наведаться в заказник, поскольку скоро стемнеет. «Уазик» сворачивает с полевой дороги и покачивается неровным берегом. Как мы и предполагали, здесь собралась своя компания. Не охотятся — пока просто играют в карты. Рядом — ружье наготове. Люди, как говорят в народе, «социально защищены», ибо «незащищенные» Петя-Ваня в запрещенную зону не поткнутся. Так и есть: незачехленное ружье принадлежит директору Уладовского сахарного завода Юрию Тущевскому. Ясное дело, звучит просьба «как-то договориться» и не составлять протокол. И, конечно же, протокол о нарушении правил охоты все же составляется.
Здесь же просто на рейдовую с перелеска выходит еще один «охотник». Ружье — на плече. Документов при себе нет — оставил в машине, стоящей метрах в трехстах. Там же окопалась целая компания в пятнистых униформах. Среди них узнаю бывшего начальника районной милиции. Из документов выясняем, что с ружьем разгуливал сотрудник знаменитой столичной фирмы.
Разговор набирает крутых оборотов. Поскольку «договориться» не удается, начинают звучать недвусмысленные требования: если заберете документы — в понедельник позвоним куда надо, и вы сами их привезете в Киев! Здесь уже дело принципа, не столько того наказания (штраф 85 гривен), как позор в своем кругу. Протокол о нарушении правил охоты все же составляется, поскольку Евгению Вороне приходится выдерживать неистовый натиск не впервые. Тринадцать лет тому назад, когда набирала темпов перестройка, в этом же заказнике он встретил на охоте... первого секретаря обкома партии со свитой. И принципам не изменил — тогдашняя пора это позволяла.
...По дороге назад не покидала мысль о том, что спустя четырнадцать-пятнадцать лет возвратились все та же вседозволенность и поверхностность начальников и начальничков, все та же уверенность в безнаказанности, поскольку им удается «договориться». К счастью, не всегда...
