1. Какие уроки ХХ века Вы считаете наиболее важными
для дальнейшего развития цивилизации?
2. Какие тенденции в развитии украинского общества на
рубеже веков беспокоят Вас больше всего?
3. Место и роль науки в жизни общества у нас и за рубежом.
Каковы они сейчас и какими Вы хотели бы их видеть?
1. Выделил бы три главных урока:
— ХХ век стал наиболее кровопролитным в истории человечества:
две мировые войны, множество так называемых локальных военных конфликтов,
революции и гражданские войны во многих странах, чума терроризма... И практически
ни в одном случае огромные человеческие и материальные жертвы не принесли
радикального и устойчивого успеха инициаторам. Цивилизация должна изжить
любые экстремальные методы урегулирования как международных, так и внутренних
конфликтов;
— бедствием цивилизации стали сердечно-сосудистые заболевания
и рак, характер всемирной пандемии приобрело заболевание СПИДом. Необходимо
мобилизовать и сконцентрировать все материальные, финансовые и интеллектуальные
ресурсы человечества для победы над этими страшными болезнями;
— колоссально возросли антропогенные и техногенные нагрузки
на биосферу Земли, что имеет самые пагубные последствия. Имею в виду и
хищническое потребление человеком невозобновляемых природных ресурсов,
и загрязнение среды обитания промышленными отходами, и бездумное поведение,
приводящее к разрушению озонового слоя планеты, и неосмотрительное обращение
с такими могучими силами природы, как атомная энергия, порождающее всемирные
катастрофы наподобие Чернобыльской. Для того чтобы наша цивилизация смогла
выжить и развиваться, необходимы всеобщее заботливое отношение к проблемам
экологии, хорошо координируемые во всемирном масштабе усилия по сохранению
окружающей среды.
2. Таких беспокойств, к сожалению, довольно много,
но прежде всего — это преобладание остаточного подхода к вопросам благополучия
граждан, к созданию нормальных условий жизни. Особенно удручает отношение
нашего общества и государства к социальному обеспечению наименее защищенных
слоев народа — детей и стариков, инвалидов и других нетрудоспособных людей.
Мы никогда не станем по-настоящему цивилизованной страной,
если эти вопросы не выйдут на самый первый план, не станут отправной точкой
всех программ государственного и экономического развития. Видимо, существующее
сегодня положение может быть реально преодолено только путем всемерного
развития институтов подлинно гражданского общества.
3. В огромном большинстве экономически развитых
стран мира наука прочно заняла место одной из главных производительных
сил общества, причем процесс возрастания ее роли непрерывно продолжается.
Приумножение знаний человека о природе и обществе, создание все новых и
новых наукоемких продуктов и технологий является решающим фактором прогресса
человечества. Только наука может создать необходимые условия для решительного
повышения производительности труда и качества жизни людей.
К великому сожалению, в нашей стране на государственном
уровне эти истины признаются лишь на словах, а на деле они игнорируются.
Трагической ошибкой является неуклонное сокращение государственного
инвестирования в научные исследования и разработки, вследствие чего научная
сфера сокращается, как шагреневая кожа, утрачиваются ранее завоеванные
отечественной наукой передовые позиции в мире. Выбор таков: либо раскошелиться
на собственную науку, либо долгие годы платить значительно больше за использование
иностранных научных достижений и технических новшеств. Хочется верить,
что в ближайшее время ситуация коренным образом улучшится и могучий потенциал
украинских научных школ будет востребован и использован на полную мощность.
Без этого Украина не может стать сильной, богатой и процветающей державой
с высоким уровнем жизни, занять достойное место в ряду передовых стран
мира.
1. Для меня человек как был в основном существом биологическим,
таким он и остался. Вроде бы культура продвинулась, вроде бы экономика,
вроде бы цивилизация созревает и так далее, однако как только что-нибудь
случится в глобальном масштабе, так человек опять опускается на самое дно.
Поэтому жестокостей в ХХ веке было ничуть не меньше, чем в прошлых. И безобразия,
которые творятся в мире, например сейчас в Югославии, говорят о том, что
человек остался таким, каким был. Но подтвердилось, что человек все-таки
воспитуем. И несмотря на все катаклизмы, через которые прошло человечество,
в частности в уходящем ХХ веке, каждое новое поколение было умнее предыдущего
и, пожалуй, гуманнее. Принято считать, что и культурнее, но я тут не совсем
уверен. Можно говорить о какой-то стреле времени, по которой люди движутся
к прогрессу. Не все одновременно, но все же тенденции несомненны. Например,
если взять начало и конец века, то стран, воспринявших демократические
идеалы, стало неизмеримо больше. Еще одна тенденция — социальный прогресс
идет в сторону компромисса между частным предпринимательством и социальной
защищенностью людей. То есть если в сфере производства превалирует либерализм
(кстати, со значительной долей государственной собственности), то в сфере
распределения имеется явная тенденция расширения социальных услуг гражданам.
Эти тенденции ХХ века в глобальном отношении очень важны. Но, повторяю,
к сожалению, это развитие идет однонаправлено, но не строго линейно — с
колебаниями, подъемами, а главное, с провалами, из которых какое-то время
человечеству приходится выбираться. Так что ХХ век подтвердил, что несмотря
ни на что продолжается процесс созревания цивилизации по основным показателям.
2. Именно украинского общества — те явления, которые
прорезались после распада Союза. Первое — падение морали. Это не украинское
изобретение — наблюдается во всех постсоветских республиках. При социализме
в Бога не верили, но была коллективистская мораль, продиктованная социалистической
идеей. Люди чувствовали какую-то ответственность перед окружающими, обществом,
даже перед идеей. И когда объявили, что все это ерунда, что основное —
интересы личности, то из этого прямое следствие — эгоизм. Если не прибавлять
к личности коллективизма, который должен быть не менее значимым, и если
мы к этому не прибавим Господа Бога, то это прямо ведет к примитивному
индивидуализму, когда все позволено. К индивидуализму джунглей.
Второе — падение культуры. Оно наблюдается во всех постсоветских
республиках, где совпало с грандиозным падением экономики. После развала
Союза был период национальной эйфории, когда казалось, что никакого старшего
брата нам не надо. Но ведь «брат» — не всегда плохо. Да, нам не надо брата,
который будет нас подавлять. А если может помочь и научить — это совсем
неплохо. Когда мы стали сами по себе, да еще не имея средств даже выписывать
литературу, переводить литературные и научные новинки, началось падение
культуры. Ведь то, что печатается, — это низкопробная макулатура. Да, раньше
советская цензура отсекала «буржуазную идеологию», но вместе с ней — и
накипь. А теперь мистика, сомнительные учения, порнография хлынули к нам.
Это меня очень беспокоит.
А в целом дохнуло на нас провинциализмом. И раньше по сравнению
с Москвой Украина была провинцией. Но у нас была хорошая наука, вполне
достойная. А теперь это рухнуло в значительной степени потому, что рухнула
экономика. Поддерживать науку без экономики просто невозможно.
3. За рубежом наука прежде всего питает технологии.
Вот самое главное. А гуманитарные науки там, в общем-то, тоже не развиваются.
Конечно, развивается образование, и в связи с этим культура повышается...
Но революций гуманитарных не происходит (ХХ век не дал миру таких философов,
как XIX век). А технологии, питаемые естественными науками, чрезвычайно
быстро развиваются. Причем не только технологии производства материальных
ценностей, но и интеллектуальных. Та же электроника, тот же Интернет —
все это дает возможность резко повысить интеллектуальный уровень наций,
стран, всей цивилизации. Особенно Интернет, давший относительно дешевый
способ приобщения к информации всего мира. Технологические, информационные
сдвиги очень велики, и наука будет и дальше прогрессировать.
А наука у нас... Про нее даже и говорить нельзя. У нас,
в Украине, была достойная наука, как и во всем Советском Союзе. Я отнюдь
не переоцениваю советскую науку. Но технологическая была довольно приличная.
Однако она тоже не смогла подняться на самый высокий уровень. Поэтому у
нас была довольно посредственная электроника, совсем слабая вычислительная
техника, и бум информатики прошел мимо нас. В этих областях мы являемся
только потребителями, но не производителями. Хотя благодаря тому, что в
Украине всегда были хорошие математики, программирование у нас и тогда,
и теперь представлено довольно хорошо. Но, к сожалению, для этих ученых
нет техники, и они уезжают на Запад. Слава Богу, хоть уезжают, — и не пропадает
их потенциал. Оскудение науки имеет у нас, главным образом, экономические
причины. Но не только. Когда мы отделились от России, мы в значительной
степени потеряли российский потенциал. Это, безусловно, минус. Но плюс
в том, что этот потенциал был довольно однобоким. Российская, точнее, советская
наука во многом отставала от западной. Например, весь комплекс биологических
наук гораздо слабее. То же самое можно сказать о медицине, технологии.
Все это было третьесортным. Теперь, когда мы отделились, у нас, слава Богу,
наметилась тенденция сближения с Западом. И это обещает нам компенсировать
потери от ослабления связей с российской наукой. Но если на науку у нас
не будет средств, то это не даст должного эффекта.
Поэтому роль науки в нашем обществе сейчас невелика. Прежде
всего я хотел бы, чтобы наука питала образование. Образованный человек
более доступен всяким гуманитарным влияниям. Кроме того, экономика — необходимое
условие, но наука должна ответить, как «приложить» экономику к человеку.
Хотелось бы, чтобы наука служила дальнейшей гуманизации общества, сняла
глобальные проблемы, нависшие над человечеством. Я вижу в науке единственное
спасение человечества.
