Но, как выяснилось, там, где они не были подкреплены политической волей кардинально изменить «правила игры» (прежде всего заставить предприятия и государство «жить по средствам», а затем объявить банкротов банкротами), эти меры вместо подлинной экономической стабильности привели к своеобразному «метастабильному» состоянию, основанному на «виртуальной экономике».
«Виртуальность» стала формой экономического поведения, способом выживания квазисоциалистической экономики в квазирыночных условиях. Поэтому некоторые экономисты и политики не склонны принимать проблему всерьез, и даже призывают ради «сохранения промышленного потенциала» оставить «виртуальную экономику» в покое и позволить ей работать. К сожалению, результаты этой «работы» — обнищание населения, разрушение инфраструктуры, падение образовательного уровня и усугубление социальных проблем — не оставляют выбора.
Почему же «виртуальная экономика» так плохо работает? Эффективность экономики — основа благосостояния народа — зависит от того, насколько правильными оказываются миллионы решений, ежедневно принимаемых участниками рынка. Но люди делают свой выбор, основываясь прежде всего на ценах и других экономических индикаторах, которые всегда отражают действительность в какой-то степени искаженно, то есть можно сказать, что некоторая степень «виртуальности» присутствует в любой реальной экономике. Существует и множество других причин, которые также дезориентируют участников рынка, однако до тех пор, пока эти искажения не слишком велики, рыночная экономика может работать достаточно эффективно.
Для того, чтобы иметь возможность употреблять имеющиеся ресурсы с максимальной пользой, люди с незапямятных времен стремились уменьшить степень «виртуальности», то есть сделать экономические отношения как можно более «прозрачными». Изобретение денег сыграло столь выдающуюся роль в прогрессе человечества именно потому, что оно позволило сделать «прозрачным» обмен товарами и сравнивать между собой полезность и редкость совершенно непохожих товаров через их рыночные цены. Плановая экономика отказалась от использования этих механизмов, и, более того, государство считало своим долгом поддерживать «разрушителей стоимости» за счет прибыльных предприятий. Это вполне закономерно привело к искажениям в распределении ресурсов и структуре экономики. Результат слишком хорошо известен.
Переход к неденежным расчетам в процессе «виртуализации» — это тоже шаг назад, связанный со значительной потерей «прозрачности», а значит и эффективности экономики. Между тем таким образом совершается сейчас около половины сделок между предприятиями Украины. И вопреки распространенному мнению, такое положение связано не с тем, что НБУ проводит жесткую монетарную политику — во-первых, это не совсем соответствует действительности, а во-вторых, стоит ему напечатать немного денег, как они начинают обесцениваться. Так получается потому, что на деньги отсутствует достаточный спрос. По ряду причин, часть из которых хорошо описана в статье К.Гэдди и Э.Айкеса («День», №4), участники «виртуальной экономики» стремятся наоборот сделать рынок как можно менее «прозрачным», поэтому не требуют и не желают оплаты деньгами. Это связано с наличием «картотеки-2» и права безакцептного списания. Играют свою роль и другие факторы, например, высокие процентные ставки, вызванные финансированием бюджетного дефицита.
Устойчивость и «органичность» «виртуальной экономики» в постсоветских странах опасна. Она позволяет откладывать важнейшие структурные реформы, ослабляет стимулы для реструктуризации предприятий и повышения качества менеджмента. Возможно, все это было бы не так уж страшно, если бы происходило на фоне хотя бы слабого, но постоянного роста или, по крайней мере, отсутствия спада реальной (не «виртуальной») экономики. Однако представляется вполне закономерным, что пока ни одной из стран, где было позволено развиться «виртуальной экономике», не удалось преодолеть спад. «Виртуальность» оказалась не менее, а может быть, и более опасным препятствием на пути к процветанию, чем такие широко известные экономические проблемы как инфляция и открытые субсидии убыточным предприятиям. Чем дольше экономика «задержится» в «виртуальной» фазе, тем глубже будет деградация экономического потенциала, тем дольше и труднее потом будет путь наверх.
Мы согласны с тем, что «виртуализация», действительно, скорее следствие, чем причина. Но следствие не столько рыночных реформ, сколько недостатка последовательности и комплексности при их проведении.Гарвардский институт международного развития
