Размышления Дмитрия Корчинского в «Уголке радикала» («День» №241 от 16.12.1998) стали для меня, пожалуй, самым ярким событием газетной жизни за последние несколько недель. На фоне уже порядком утомивших унылых статей на тему «Кто виноват?» и «Что делать?» разговор (а всякое общение с интересным человеком есть разговор, даже если говорит только один собеседник) с патриархом украинского радикализма замечателен своей исключительной концептуальной глубиной. Острый и проницательный ум Корчинского охватывает хаотичное нагромождение эпох, людских масс, событий, океаны крови и слез, чтобы попытаться найти и обнажить самые глубинные, потаенные механизмы, приводящие в движение чудовищную махину Истории.
Высказанные Корчинским мысли очень глубоки и интересны сами по себе, но они приобретают особое значение для тех, кто пытается разобраться в феномене современного украинского радикализма, в частности, идеалов и воззрений Дмитрия Корчинского сотоварищи. В широких кругах нашего общества весьма распространено мнение об УНА-УНСО как о маргинальном течении, сообществе людей отверженных и неадекватных. Массовое сознание, страдающее приверженностью к простым ответам на сложные вопросы, еще в начале 90-х прилепило на них ярлык «фашистов-экстремистов», чуть ли не клоунов, и этим, похоже, вполне удовлетворилось. Между тем все не так просто. Речь идет о весьма серьезной организации, о силе очень дисциплинированной и действительно сплоченной вокруг своей идеи. Между прочим, УНА-УНСО не побоялась открыто создать свои военизированные формирования, бросив вызов властям. И дело здесь не только в беспомощности государственного аппарата. «Дело Бродского» показало, что аппарат отнюдь не слаб, если дело касается его политических противников. Дело в том, что эти люди заявили о своем принципиальном противостоянии такому государству и до сих пор выходят победителями, а это не может не вызвать уважения.
Сразу оговорюсь, что не имел возможности подробно отслеживать события, связанные с этой гранью общественной и политической жизни Украины и сужу по тем материалам, которые попадают в поле зрения общенациональных СМИ. Многое почерпнул из рассказов украинцев, членов УНСО, воевавших в Абхазии и Чечне. Самый первый вывод, который я сделал, прочитав статьи Корчинского еще 2 года назад (где именно и какие именно, хоть убейте, не помню), заключается в том, что эти люди придают огромное значение стилю. Для них важна не только и столько сама идея, сколько то, как она проявляется, какие люди и как ее реализуют. Воспевание национал-социализма, увлечение самурайским «Путем Воина» и многое другое в том же духе объясняется, на мой взгляд, увлечением именно стилистикой этих явлений мировой истории. Корчинский прямо пишет о том, что для него «фашизм — это эстетическое направление». Отвратительная сущность фашизма как разновидности процесса отчуждения власти от общества для него не секрет. Его отношение к идеологии «сверхчеловека», один из главных пунктов критики в его адрес, на самом деле выражается одним коротким словом: «бред». В чем же дело? Как в одном человеке уживаются трезвая оценка идеологии подавления общества, подчинения его Герою, Фюреру, Председателю, с одной стороны, и яростная критика современного демократического общества — с другой?
Если считать, что молодость — это явление, в первую очередь, внутреннего порядка, производное от особого состояния духа, особого мировосприятия, не колеблясь скажу, что идеи Дмитрия Корчинского являют собой воплощение настроения Молодости в политике. Идеализм, романтика свойственны молодости так же, как и яростное нежелание мириться с устоявшимся порядком вещей. Да, Корчинский не любит и не уважает сегодняшнее украинское общество. А за что его уважать? За чудовищную инертность, за отвратительную готовность терпеть любые издевательства и унижения от власти? За то, что милостью случая избавившись от одного ярма оно с тупой покорностью готово нацепить на свою шею новое? А мы сами, общество, уважаем себя?! Корчинский не хочет иметь дело со стадом рабов, готовых продать свободу за тарелку похлебки. Это «неправильные» украинцы, отнюдь не потомки гордых и воинственных казаков. Ему не хочется ждать 40 лет, пока умрет старое поколение. Да здравствует революция! Даже если она будет страшнее Страшного Суда. Вот и в фашизме Корчинскому симпатичны настроения дерзости и молодого задора. Всякий желающий может поднять первоисточники и убедиться, что «Пусть дряхлый, постный мир, трепеща, взирает на нас», — такого рода лозунгами действительно пестрит вся история тоталитарных режимов от Муссолини до Мао. Корчинский и его последователи, увлеченные примерами сегунов и легионеров, рыцарей и поэтов, настойчиво ищут именно свой стиль, то есть свой способ проявлять свой внутренний мир, свои убеждения наиболее лаконичным, последовательным способом. Стиль — это все. Это способность саму жизнь свою, каждый шаг, каждый поступок и слово превратить в Событие, в произведение искусства. В связи с этим нельзя не посмотреть на тех, кто нынче определяет «лицо» украинского общества, его, прости Господи, «элиту». Корявый, невыразительный «канцелярист», с помощью которого наш «всенародно избранный» общается с нами, — чудовищный недосмотр имиджмейкеров или красноречивый индикатор его интеллектуального багажа? Способен ли кто-нибудь из членов Кабинета Министров демонстрировать такую же глубокую разностороннюю образованность, как и «маргинальный» политик, которого не пускают в «приличные дома»? Лидеры наших коммунистов да аграриев — скрашивают ли они свои досуги, читая Гегеля и Фихте? Смех в зале...
Мне кажется, необходимо признать: «украинский» «национальный» радикализм является «украинским» и «национальным» исключительно по воле случая. Думаю, пора признать, что тот же Дмитрий Корчинский олицетворяет наиболее динамичную, подвижную, если угодно, наиболее идеалистическую часть нашего общества. Сужу по своим знакомым: стоит нормальным, образованным и порядочным людям переступить через псевдоинтеллигентское «ах, эта политика такое грязное дело!», как они начинают отстаивать достаточно радикальные взгляды. Если угодно, это и есть те самые «здоровые силы», к которым взывают наши политики. Да только они, политики, уже их потеряли. Здоровые силы потому так и называются, что являются носителями четких моральных принципов и судят не по словам, а по делам.
Думаю, пора снять с наших радикалов и обвинения в анархизме. Они вполне осознают важность и полезность канализации и готовы ею заниматься. Можно надеяться, что драматический конфликт между пением революционных песен и паровым отоплением будет ими успешно разрешен. Шариков тоже вряд ли их человек — он убожество, он чмо, а чмырей в унсовских лагерях ой как не любят.
С кем будут украинские радикалы в 1999 году? Будут ли вообще с кем либо? Это, похоже, зависит от того, найдется ли сила, способная предложить сочетания яркого, эффектного, истинно мужского начала в политике и трезвый, прагматичный расчет в экономике, которая сможет дать ответ на вопросы, поставленные в статье: «Возможно ли построить ситуацию так, чтобы личность оказалась над бюрократией? Можно ли обойтись без полного уничтожения бюрократии? Можем ли мы научиться эксплуатировать бюрократию? Можем ли мы лишить бюрократию права на насилие?»
Ответ неочевиден. Ответ напрямую зависит от того, кем мы хотим стать — кроткими овцами или безжалостными «волками». Безжалостными по отношению к своему нежеланию отвечать за свою Страну, свое будущее.
«Не спрашивай, по ком звонит колокол...»
