В России продажные чиновники как бы «размазаны» по всей вертикали власти — от центра до регионов. У нас, по их мнению, рынок власти сосредоточен в центре, тогда как регионы пока не имеют необходимых для коррупции полномочий и ресурсов. Впрочем, похоже, с будущего года ситуация в нашей стране кардинально изменится. Ведь тот проект бюджета, который подготовил бюджетный комитет под управлением Юлии Тимошенко, может существенно сместить центр принятия (и продажи) решений из Киева в областные города.
Итак, на прошлой неделе Верховная Рада приступила к рассмотрению в первом чтении закона о государственном бюджете. Поскольку в новом законопроекте предложен ряд неожиданных новаций, то, естественно, политически активной публике потребуется время, чтобы разобраться, что же они на самом деле значат. Заметим, сделать это будет достаточно сложно. Ведь, в отличие от предыдущих бюджетов, нынешний подготовлен и выдвинут на «рынок» по всем правилам научного маркетинга. А посему его упакованный в красочную обертку и отлично прорекламированный «замысел», вполне возможно, станет понятен не раньше лета будущего года.
И все же с помощью анализа бюджетной практики прошлых лет кое-что об обновленном бюджете сказать можно уже сейчас. Первое, что обращает на себя внимание, это политэкономические последствия принятия бюджета. Вопреки заявленным лозунгам о якобы дарованном местному самоуправлению праве на настоящее самофинансирование, этот бюджет действительно дает право, но только «ручного управления». Бюджет, который не ориентируется на настоящие доходы (а они по новому проекту могут отличаться от плановых больше чем на 50%), ничего другого, кроме произвола «кассира», дать не может. Во-вторых, изменение потока ресурсов из регионов в центр (вместо нынешнего «центр—регион») лишит центральную власть львиной доли рычагов политического влияния. В-третьих, увеличение в проекте бюджета статей «неналоговых доходов», несомненно, направлено против политических (и коммерческих) конкурентов из президентского окружения. В–четвертых, отстаивание бюджетным комитетом идей целевой эмиссии — аграриям и шахтерам — вероятно, создаст-таки ситуативное большинство в ВР и позволит принять закон вовремя (а заодно и расплатиться с группами поддержки). В общих чертах так могут выглядеть политические цели, закладываемые в подготовленный депутатами проект бюджета.
Что же касается экономических последствий принятия бюджета, то они радуют еще меньше. Самое удручающее, что бюджетные «ориентировки» еще больше подогреют аппетиты госструктур, и те с еще большим усердием будут охотиться за деньгами частного бизнеса. Юлия Тимошенко в своем выступлении говорила: вот подпечатаем денег, чтобы заменить ими бартер, и нам тут же заплатят налоги. Видимо, госпожа Тимошенко лукавила, она-то точно знает, что продукция, которую выпускают две трети украинских предприятий никому ни за какие деньги не нужна. Самое лучшее, на что годятся сверхдорогие украинские товары, так это быть обменянными на такие же, тоже никому за деньги не нужные. Следовательно, никакие новые налоги в результате проведенной эмиссии в бюджете не появятся. Как не появится и такая желанная для эффективно работающих предприятий свобода от чиновничьего произвола. А вот что точно появится, так это долларовый спрос на УМВБ (куда частично поступит «свежая» эмиссия и куда поступит она же, но после прохождения через строку «убытки» в балансах колхозов и шахтоуправлений). Впрочем, необеспеченной эмиссией новый бюджет не ограничится. Такая новация, как «бюджетные векселя», по сути расширит спектр денежного обращения за счет денежных суррогатов и подстегнет инфляционные ожидания. Не оправдаются надежды и тех, кто поспешил порадоваться нулевому дефициту бюджета при (50-процентном скрытом). Последний имеет единственное назначение — упростить контроль за расходованием денег. Нулевой дефицит не отменяет правило — сколько денег поступит на бюджетный счет, столько и будет потрачено. В то же время эта норма запрещает правительству одалживать и тратить деньги по своему усмотрению, а также запрещает брать деньги у НБУ.
Помнится, несколько месяцев назад депутаты спорили, какой процент от ВВП должен перераспределяться через бюджет. Тогда правительство предлагало что-то около 25%, а фракция КПУ замахивалась на немного больше трети национального богатства. Юлия Тимошенко переплюнула всех: 50% ВВП и ни шагу назад. Нет смысла снова говорить, что эту сумму с неликвидного ВВП собрать невозможно. Но есть смысл прогнозировать, чем обернутся подобные желания «перераспределять». А обернутся они еще, как минимум, одним потерянным для Украины годом. Безусловно, и коммунисты, и социалисты, и селяне поддержат предложенный проект огосударствления экономики (тем более, что огосударствления хотят и партии, причастные к власти). Таким образом, следующий год пройдет под лозунгом «усиления государственного регулирования экономики». Но чем, собственно, отличаются их нынешние хотения от виденного при социализме? Да очень многим!
Существует два разных типа госрегулирования. Хотя у нас все время это путают, выдают одно за другое. Очевидно, делают это умышленно, в политических целях, чтобы показать: мы, мол, тоже идем по правильному пути. Украинский (как и российский) вотчинный тип регулирования базируется на том, что государство владеет собственностью и само занимается бизнесом. Это самый неэффективный, отживший вариант, сохранившийся со времен Ивана Третьего. На Западе происходит совсем другое — там меняют условия и таким образом регулируют поведение бизнеса, но не стараются ни национализировать, ни распределять, ни применять какие-то другие жесткие меры. Вообще — чем больше государство втянуто в отношения собственности, тем схема, о которой мы говорим, становится более вязкой, по ней труднее идти. Государству труднее переходить от прямого управления к созданию условий. По всем официальным данным, сегодня девяносто процентов наших национальных богатств находятся в руках государства.
Главное же — собственность определяет политическое поведение государства, и оно не может перейти к мягкому регулированию, установив для всех одинаковые правила игры. В принципе, возможны три выхода из создавшейся ситуации, три сценария. Первый — это возврат к централизованной экономике. Но он вряд ли осуществится. Сейчас очень популярна идея сильного государства. Но государство не станет сильнее, если его загрузить предприятиями, оно опять потонет и погубит всех нас. Второй вариант — несколько придушить рынок, но не вводить жесткого государственного регулирования. Это наиболее вероятный сценарий для сегодняшнего дня. Третий сценарий — быстрое и целенаправленное движение к созданию рыночных институтов. Но для этого нужно принять массу законов, которые наш парламент, вся существующая система не примут. Государству должно быть запрещено заниматься любой предпринимательской деятельностью, любым бизнесом, который приносит прибыль. Оно должно уйти из бизнеса. Но у нас этого пока не будет. По крайней мере, в следующем году.
