Вишнивчик. Поселок бывших сахароваров и свекловодов, операторов фермы крупного рогатого скота. Крупнейший населенный пункт Чемеровецкого района, откуда «в период оккупации немцы эшелонами черноземы вывозили». Хмельницкая область. Занудная осенняя морось. Разбитая дорога. Ранние потемки. Направо — магазин. «Пойдемте выясним, как обеспечивается образцовый торговый сервис для тружеников поселка», — иронизирует мой попутчик, местный. Переступаем порог «точки». Здесь тихо, словно в хате где мертвец.
За прилавком — работница потребительской кооперации среднего возраста. Вокруг прилавка — толпа баб. «Печаль разгоняем. Днем еще так-сяк, а под вечер, когда выключают свет, так хоть волком вой, — душа вянет и плачет», — охотно отвечает какая-то из гурта. Библиотекарша, жена сахаровара. Тяжкая печаль блуждает по убогому «обязательному» ассортименту товаров, жмется в закоулки магазина.
Какая-то невысказанная тоска в глазах молодой работницы культурного фронта. Неужели от нечего делать здесь, даже без хлеба домой уйдет? «Без хлеба», — отвечаю. Сахароварню, где 152 года подряд, даже в войну варили сладкий продукт, в этом сезоне не запустили. На ферме скот давно перерезали. Поля не вспахали. Ни работы, ни выручки. «Есть выручка! — Торговка сердито выдвигает ящичек, показывает на — одну-единственную гривню. — Наторговала с начала недели, — вспоминает...
Идем дальше. Там, налево, смотрит на дорогу разбитыми окнами баня. Туда по вечерам не идут мужья наших собеседниц. Куда же они идут?
