Ни провокатор, ни вассал

Россия уже пережила подобный «прессовый» бум во время выборов,
ставших победными для Ельцина. Более богатый опыт у российских журналистов
и в общении с олигархами. Фундаментальнее там разработаны (на практике!)
и вопросы развития как общественного, так и государственного ТВ в условиях
посттоталитаризма. Так что поговорить о проблемах свободы слова и ответственности
СМИ с нашими московскими коллегами — известными тележурналистами — нам
показалось весьма кстати. Для начала московский корреспондент «Дня» Виктория
Белопольская беседует с автором и ведущим «информационно-паразитической»
программы «Итого», сценаристом «Кукол» (НТВ) Виктором Шендеровичем и ведущим
передач «Зеркало» и «Подробности» (РТР) Николаем Сванидзе.

— Есть мнение (возможно, мотивированное), что телеведущие,
обладающие определенным паблисити, выражаясь вульгарно, «закреплены за
олигархами» или определенными политическими силами. Насколько это актуально
для вас?

Виктор Шендерович: — Я не знаю, может быть, какой-то олигарх
меня за собой и закрепил, но я не в курсе.

Николай Сванидзе: — Совершенно неактуально. На самом деле
речь идет не о телеведущих, а о телеканалах, которые за кем-то «закреплены».
Наш канал — государственный. У меня есть свои естественные симпатии и антипатии,
но, не будучи зависимым ни от одного лица или фирмы материально, я не состою
ни с кем в «вассальных» отношениях, то есть ни за кем не «закреплен».

— Это нормально, что платящий может заказывать устраивающую
его музыку. Но какова мера вашей журналистской свободы в работе внутри
НТВ?

В.Ш.: — Давления на себя и программу не ощущаю,
ощущаю внимание и заботу — мне не мешают, у нас с руководством НТВ взаимные
человеческие обязательства. Есть политическая реальность, я «инфан террибль»
— никого кроме себя не представляю, это все понимают. Но и я понимаю, что,
позволь я себе лишнее, сложности возникнут у телекомпании, поэтому стараюсь
соразмерять удар. Границ пока не ощутил. Но Гапоном, провокатором оказаться
не хочу.

Н.С.: — РТР — канал, с одной стороны, имеющий высокую
степень независимости именно потому, что он государственный. Возможно,
самую высокую степень независимости в сравнении со всеми иными ныне существующими
телеканалами. С другой же стороны, он обладает слабой степенью политической
защищенности своих высших менеджеров. Они всего лишь госчиновники. Так
что у нашей «независимой государственности» есть и свои плюсы, и свои минусы,
и однозначный «диагноз» поставить нельзя.

Мера же моей журналистской свободы максимальная. И лимитируется
она только моим «внутренним редактором», то есть опытом, чувством меры
и нежеланием, боязнью навредить. То есть «подскочить», как пишет Фазиль
Искандер, без пользы для страны в целом.

— Насколько важно личное знакомство влиятельного телеведущего
с «заказывающими музыку»? С олигархами или с определенными государственными
лицами?

В.Ш.: — Личное знакомство с Гусинским? В моем случае
это очень относительно. Мы одновременно учились в ГИТИСе на параллельных
курсах. Гусинский — на режиссерском факультете, а я заканчивал табаковскую
студию. Об этом мы разговаривали минуты две, когда встретились на одном
из вечеров НТВ. И в ходе нашей беседы он музыку не заказывал: интеллигентный
человек, знает, что я не ноты пишу.

Н.С.: — В моем случае личное знакомство, как и моя
личная известность, просто помогает в работе, ко мне охотнее идут на программу.
Ну и, конечно, легче добывать информацию.

— При каких обстоятельствах вы покинете место теперешней
службы по идейным соображениям, что может настолько вывести вас из себя?

В.Ш.: — Я пришел на работу на НТВ, потому что знал,
что здесь смогу работать. Понятно, что я не смог бы работать, скажем, на
канале «Московия» (московский региональный телеканал умеренно-националистической
ориентации. — В.Б.), так сказать, по техническим причинам. Но и с НТВ уйду,
если пойму, что меня пытаются использовать, если увижу, что телекомпания
уж сверх меры занимается не информацией, а лоббированием своих или чьих-то
интересов.

Н.С.: — Причина может быть только одна: если мне
будут мешать свободно работать, попытаются диктовать.

— При каких обстоятельствах контракт с вами может быть
расторгнут руководством НТВ?

В.Ш.: — У нас джентльменские договоренности: руководитель
информационного вещания О.Добродеев выразил желание работать со мной. Но
из штата НТВ я могу быть исключен, если, например, подставлю телекомпанию.
Как это было, например, с известным и прекрасным журналистом Андреем Черкизовым.
В своей программе «Час быка» он назвал президента Беларуси хамом. Татьяна
Миткова извинилась за него в эфире, от него требовалось лишь подтвердить
в эфире это извинение. Черкизов отказался наотрез. Контракт с ним был расторгнут.
И хотя ничего не имею против черкизовской оценки Лукашенко по существу,
с прямым обнародованием этой оценки в эфире общенациональной телекомпании
согласиться не могу. Короче, мое увольнение — вопрос не принципиального,
а гомеопатического свойства, вопрос дозировок моих оценок.

Н.С.: — Вероятно, в случае принципиального несогласия
с моей позицией или сильного политического давления.

— Насколько соизмеримы ответственность телеведущего перед
телекомпанией и ее инвесторами и ответственность перед зрителем? Какая
из них сильнее?

В.Ш.: — Простите за высокопарность, но ответственность
перед зрителем для меня не пустой звук. Она-то и сильнее всего. Я понимаю,
что я — выдох этих людей, моих зрителей. Они как бы набрали воздух в легкие,
а сказать, выдохнуть могут только близким, соседу. Вторая по значительности
моя ответственность — ответственность перед телекомпанией. Перед О.Добродеевым
у меня личная ответственность, человеческая. Никакой цензуры я не чувствую.
От меня и требуется только писать смешно. И вовремя.

Н.С.: — Это очень тонкий вопрос. Однозначного ответа
у меня нет. Думаю, для журналистов, работающих на частных каналах, ответственность
перед «фирмой» выше. Для меня важнее ответственность перед самим собой.