Давным-давно, когда еще очень многого не было, призвал к себе Король Изобретателя и говорит:
— Изобрети мне какой-нибудь нож. Хлеба нечем отрезать.
Пошел Изобретатель думать. Думает, думает. Из чего бы этот нож изобрести? Из какого материала?
В прошлый раз, когда стул изобретал, сделал его из камня. Нехорошо получилось. Тяжелый стул, да и холодный: сядешь — простудишься. Пришлось переизобретать. Из дерева неплохо получилось. Зато потом, когда перину изобрел из дерева, Король был недоволен. Пришлось из пуха переизобретать.
Из чего бы такого изобрести нож?
Чтоб долго не думать, взял Изобретатель кусок глины, повалял в песке, водой покропил — и все, получай патент на изобретение.
Приходит во дворец. А Король голодный сидит — хлеба нечем отрезать.
Взял Король нож, а хлеб не поддается. Нож поддается, а хлеб не поддается.
— Что-то это не то, — говорит Король. — Вообще-то хороший нож, других претензий не имею, только вот хлеб не режет, а это снижает его достоинства.
Пошел Изобретатель переизобретать. Из стекла изобрел (оно как раз тогда в моду входило). Повертел Король нож в руках — загляденье. Ударишь им об стол — прямо звенит. Раз ударил — позвенел, два ударил — позвенел, а на третий разбил. И опять хлеба нечем отрезать.
— Опять не то, говорит Король, а сам зубами стучит от голода. — Так-то он вроде хороший — и прозрачный, и вдобавок звенит. Только резать им нельзя — бьется прежде времени.
— Переизобретем! — обещает Изобретатель.
«А что если его из железа? — думает у себя. — Из нержавеющей стали? Да наточить так, чтоб острее бритвы? Небось тогда будет хорошо?»
Изобрел из нержавеющей стали. Три дня точил. Наконец вытер об штанину — и во дворец.
А Король голодный, одной рукой хлеб к груди прижимает, а другой хвать за нож — и, конечно, сразу в больницу.
— Ты чего это, — кричит по дороге, — мне суешь! Я нож просил, а ты чего суешь — острое?
Остановили ему кровь, руку перевязали, ввели обезболивающее. И сидит он, успокоенный, — правда, голодный.
— Теперь, — говорит Изобретателю, ты знаешь, каким должен быть нож. Он должен быть мягким, как глина, и твердым, как сталь, он должен звенеть, как стекло, но не биться. И, конечно, резать не все подряд, а только то, что требуется.
Поклонился Изобретатель, пошел переизобретать.
И до сих пор изобретает.
Хотя задание ясно давно — в этом нужно отдать Королю должное, — но не изобретается нож — и в этом нельзя отдать должное Изобретателю.
Сколько он ни бьется — то слишком мягко, то слишком твердо, то хлеб не режет, то режет все подряд.
А Король голодный сидит: хлеба нечем отрезать.
