Сегодня в «Гучномовці» — рассказ об одной из интереснейших украинских независимых рок-групп «NAMELESS» (Тернополь), рецензии на новые диски знаменитого санкт-петербургского «НОМа» и малоизвестного, но одаренного украинского коллектива индустриального рока «Сурма» Все замечания, уточнения и комментарии читатели могут присылать по адресу [email protected].
Революция безымянных
ТЕРНОПОЛЬСКАЯ ГРУППА «NAMELESS» ВОЗРОЖДАЕТ ДУХ ШЕСТИДЕСЯТЫХ В ОДНОМ ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ ГОРОДЕ
Когда в Лондоне в 1967 году Международный конгресс по диалектике освобождения выдвинул лозунг «немедленной революции в сознании», Советский Союз праздновал 50-лети Октябрьской революции и переходил на пятидневную рабочую неделю. Революционная задача изменения сознания, коснувшаяся всех сфер искусства на Западе и в Америке, не сумела тогда пробиться за «железный занавес» и достойно противостоять идеологам коммунизма.
— На мой взгляд, наши граждане должны пережить то, что переживала Западная Европа и Америка в 1960-е. То, чего мы были лишены. 1960-е годы в истории человечества — очень душевный и интересный период. Со свободой в гражданском сознании стала появляться свобода и в искусстве, — считает Зорян Бескоровайный, лидер тернопольской группы «NAMELESS».
Группа была образована в 1992 году и является одним из самых старых и известных в Тернополе коллективов. За основу своего творчества «NAMELESS» взяли эстетику 60-х годов ХХ века. Их выступления отличаются оригинальным звучанием и нестандартными музыкальными находками. Название взято из романа Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья» и как нельзя лучше подчеркивает основную позицию группы — быть максимально самодостаточными в творчестве, не будучи зависимыми от веяний шоу-бизнеса. То есть для конъюнктуры они неудобны тем, что коммерческим структурам за долгие годы существования группы так и не удалось поместить их в определенные рамки стандартов. У них нет нарицательного имени, которое могло бы понравиться деятелям маскульта.
«NAMELESS» одними из первых на украинской сцене начали экспериментировать с перформенсами и видео-сопровождением концертов.
— Мы считаем, что у человека, пришедшего на наш концерт, должны быть задействованы все его рецепторы, — рассказывает Зорян. — Еще в первой половине 1990-х мы выступали в кинотеатрах и показывали фильмы через кинопроектор. Позже, уже в 2000-х, на фестивале «Рейвах», в организации которого мы участвовали, были задействованы специальные инсталляции, которые влияли на зрительное восприятие. Также мы нанимали волонтеров, которые ходили по залу в боа и щекотали ими зрителей. Задействовали максимальное количество человеческих рецепторов: слух, зрение, тактильные ощущения. Зрители по мере желания включали и вкусовые рецепторы — пили пиво, например. Фестиваль «Рейвах» был мультикультурной акцией, в которой находили место для литературы, театра, музыки, живописи, перформенса.
Культурная революция 1960-х на Западе, с ее принципом внедрения искусства в жизнь, отразилась в синтезированных формах творчества: хэппенингах, «развернутом кино», «кинетическом искусстве».
Именно тогда появляется феномен «нового театра», трактующего пьесу как результат коллективной игры и направленного на разрушение привычной структуры восприятия. В 1960-е был четко выражен акцент на «материал», из которого сделано произведение, а не на его содержание, и начались глобальные интеграционные процессы между разными видами искусства. Подобное на протяжении всего времени своего существования пытается развить в Тернополе «NAMELESS». Это происходит не только потому, что музыкантам группы интересна западная культура 1960-х. Зорян считает, что условия в городе стали создаваться сразу после Второй мировой войны, когда в разрушенном Тернополе, потерявшем почти все свое население, заново стала создаваться микрокультура города.
— Это плавильный котел, в котором намешаны самые разные культуры. США — это целая страна такая, а у нас Штаты в виде небольшого западноукраинского города — говорит Зорян.
В Тернополе за 17 лет творческой и общественной агитации «NAMELESS» появилось немало самобытных групп: С.К.А.Й., ТI, ЩО ПАДАЮТЬ ВГОРУ, ОрАндж. Лидер «NAMELESS» очень рад такому всплеску в родном городе, которому он и его группа немало поспособствовали. И еще Зорян считает, что в этих группах нет эпигонства и то, что они делают, — очень искренне. Как в 1960-х, эстетика которых тогда стороной обошли Советскую страну.
Вопрос: — Ты считаешь, что у вас в городе происходит то, что объединяет идея эстетики 1960-х? Невзирая на то, что группы играют разную музыку и на то, что далеко не все с идеей 1960-х дружат, тем не менее, совершают действия в духе 60-х.
— У нас нет такого, чтобы музыканты друг другу мешали. У нас очень хипповская атмосфера в городе, — улыбается Зорян.
Существует еще одно убеждение у музыкантов группы, которое роднит ее с нонконформистами 1960-х. Это — определенные способы реализации своего вдохновения и абсолютное нежелание их менять в соответствии с требованиями конъюнктуры.
В 1960-е годы западная культура протеста стала самым последовательным и убежденным противником философии «общества потребления». Признание зыбкости состояния нормы как чего-то усредненного, чрезмерно не выраженного и проявляющего себя только там, где кто-то отклонился от общего в сторону индивидуальности, привело к осознанию ценности каждой отдельной личности и послужило толчком к началу эклектичного возрождения. В 1960-е годы возникла «новая реальность», и искусство вдохновенно использовало ее образы.
В 1997 году «NAMELESS» стали дипломантами фестиваля «Червона Рута». Это звание давало им возможность выступать на более дорогих концертных площадках, ездить на гастроли, участвовать в громких культурно-массовых мероприятиях. Только было одно «но» — группе нужно было принять правила игры от ее величества Конъюнктуры.
— Когда с нами начали общаться большие люди, то им очень скоро стало понятно, что мы какие-то неправильные, — рассказывает Зорян. — Что такое шоу-бизнес? Это базис, которым являются определенные группы, и надстройка, которую составляют паразиты, пытающиеся на чужом творчестве заработать себе славу и деньги. Вот простой пример: написала группа песню и хочет сыграть ее завтра в концерте. А вот по законам этой надстройки такое делать нельзя, а можно только после того, как надстройка издаст релиз. И музыканты, пока не выпустили альбом, вынуждены из концерта в концерт играть старую программу.
Мы вот поэтому и концерты себе часто сами организовываем.
Вопрос: — И это вас не напрягает? Потому что многие музыканты — люди творческие и считают, что они неспособны этим заниматься. Вам, получается, не напряжно именно потому, что вы сами знаете, как вам нужно?
— Организовывать концерты — это тоже часть нашей работы, и от этого не чувствуется тяжести. А тяжесть для меня была бы тогда, когда мне бы сказали, что играть мы должны так, выступать в таком-то режиме и ориентироваться на DEEP PURPLE и IRON MAIDEN. А организация концертов — это те же реалии творчества.
Вот так живет и творит в Тернополе заряженная духом 1960-х группа «NAMELESS». Кстати, первая украиноязычная группа в городе. Участвует в концертах и фестивалях, среди которых: «Рок-Экзиистенция», «Нiвроку», «Рейвах», «Тернопольское Присутствие», «Униж-фест». Записывает альбомы: «Грип» (1996), «Апокалiпсис Артима» (1998), «Повний...» (2000), «Живий В Довженка» (2002), «Щось Сталось У Лiсi» (2007), «Живий В Тернопiльскiй Фiлармонii» (2008). Сейчас ведется работа над новым альбомом, в котором будут использованы песни из концертной программы «Повернення Чорних Мольфарiв».
Концерты «NAMELESS» — это музыка на основе блюза и психоделии с элементами шугейзинга. Среди музыкальных увлечений группы — THE VELVET UNDERGROUND, PINK FLOYD, THE FIERY FURNACES. В концертах используются специальные видеосюжеты. А встречают зрителей у входа в клуб или концертный зал симпатичные рукотворные афиши в духе психоделии, сделанные вокалисткой группы Светланой Фроловой. А еще музыканты считают, что если слушателю понравилась их музыка, то в нем, несомненно, есть что-то от них.
У «NAMELESS» есть блог в интернете и сообщество на сайте «Вконтакте», где можно почитать свежие новости о группе и скачать их музыку.
Известно, что контркультура появляется как отрицание устаревших культурных форм и возникает тогда, когда официальная культура уже не в полной мере соответствует реалиям нового времени. «NAMELESS» не применяют к себе термин «контркультура», но своим творчеством и деятельностью всеми силами стараются возродить дух 1960-х в одном отдельно взятом западноукраинском городе.
Мертвый индастриэл
В контексте известного агитационного лозунга «Страну спасет новая индустриализация» весьма актуальным выглядит альбом загадочной киевской группы Surma под названием «Allocutio» («Обращение»), который выпустил недавно тель-авивский инди-лейбл «The Eastern Front» тиражом триста копий.
Представители очень редкого на отечественной музыкальной сцене направления martial industrial (индастриэл на военную тематику) Surma — то приятное исключение, когда рецензент может сосредоточиться непосредственно на сорока минутах продуцируемых группой колебаний воздуха и не обращать внимания на перипетии творческой биографии артистов, ведь об этих артистах ему неизвестно абсолютно ничего. Первое впечатление от прослушивания: перед нами палимпсест; авторы слишком хорошо изучили классические произведения креаторов стиля. В пределах одной композиции можно встретить и симулятивный романтический фашизм ранних Laibach, и оживленный прифронтовой беспорядок Der Blutharsch, и неофолковый белый шум Death In June; а по характеру работы с позаимствованным внемузыкальным материалом группу можно сравнить с проектом Егора Летова «Коммунизм», пластинка «Сатанизм», например. Наполнение альбома традиционное для martial industrial: тревожный грохот эмбиента со звуковыми царапинами, милитаристские марши, вкрапления текстовых фрагментов — центральной композицией такого образца на диске является «Men Among The Ruins» («Люди среди руин»). Философский фон — конец Истории, пост-человечество, негативизм — общий для многих команд этого направления. Изюминку добавляли при помощи украинского контекста: «подкладкой» для индустриальных музицирований группы (стоит отметить, довольно слабых) служат отрывки из какого-то национально-освободительного телеэпоса.
Да, индастриэл группы Surma слабый, но это же можно интерпретировать как остроумный отпечаток насущного состояния отечественной металлургической отрасли. Мертвый индастриэл «Сурми» — это музыка остановленных станков, суматоха пустых цехов, стон заброшенных приисков, даже своеобразный гимн так называемого экономического кризиса. Конечно, развитие индастриэла как явления остановилось в 1981 году с распадом легендарных британцев Throbbing Gristle, подозреваю, это произошло еще до рождения участников «Сурми»; но вовремя вынырнуть из безвременья — также искусство.
Альбом получил неплохую прессу от зарубежных тематических сетевых изданий. Но мне кажется, это, по большому счету, дань экзотичности происхождения продукта, а не его акустическим качествам. Во всяком случае, ознакомленные с музыкальным наследием пяти-шести адептов направления вряд ли что-то новое услышат. Не ознакомленным же — советую. Суть схвачена верно.
«Острота сознания, зрения и слуха»
Новый альбом группы «НОМ», московская презентация которого прошла 9 октября, доехал до Киева двумя неделями раньше. Работа примечательна еще и тем, что для ее записи музыкантам удалось собрать своеобразный dream team коллектива за все годы его существования. Участие в создании пластинки принимали основатели «Неформального объединения молодежи» — Сергей Кагадеев и «золотой голос Женевской оперы» Александр Ливер.
Диск «Превыше всего» проторяет себе путь к слушателю привычным для «Новых основателей мира» способом — доведением до абсурда вербальных сигналов социума, ненапряженной игрой в подмену смыслов. Например, первая композиция отчетного альбома — «Миротворцы» — является фактически конспектом кремлевской пропаганды, и, полагаю, совершенно естественно звучала бы из уст «Идущих вместе» на марше. Тут тебе и панславянский шовинизм, и отрицание западных ценностей («говенному доллару место в сортире», «сравняют с землей Диснейленд обезьяний») — основные позывные на месте. Но «НОМ» не был бы «НОМом», если бы не оставил пространство для интерпретации — эта и контекстуально близкая к ней песня «Гимн новой России» (старый Михалков их заметил и, в гроб сходя, благословил) исполняются настолько истово, что сомнения излишни: перед нами жестокий стеб. Некоторые ключевые слова соединяют, на мой взгляд, новую пластинку «НОМа» с «опричнической» эпопеей Владимира Сорокина.
В новом альбоме «НОМ» развивает свои любимые темы: здесь мы встречаем и пародию на антисемитизм, и бытовой ад жлоба, то есть «маленького человека», атакованного предрассудками («Помпом», «Ночь разума», «Подшиток»), и относительно периферийные ранее мотивы «звездных войн», актуализированные, очевидно, работой над саундтреком к новому «НОМ»-фильму в жанре космической одиссеи.
Тексты группы как всегда претендуют на афористичность. Припев песни «Энтузиасты», посвященной работникам прилавка («а вместо сердца — клетчатый баул») имеет все шансы пойти в массы.
Каждый новый альбом «Не Очень Молодых» был заметным событием и в 1990-е. В 2000-х их релизов ждут как откровения. Уже по горячим следам можно констатировать: дождались. Мазлтов.
