Украинский космос... В советское время такая постановка вопроса выглядела, мягко говоря, необычной. Одна страна, все общее, и космос был совместным. Тем важнее для нас сейчас определить собственный вклад в общее дело — выход человечества в космическое пространство. И в когорте тех первых, кто прокладывал тропинки в неведомом пространстве, есть и наши соотечественники. Среди них космонавт №4 Павел Попович.
Генерал-майор, известный диссидент Петр Григоренко в своей книге «В подполье можно встретить только крыс...» вспоминал очень интересный эпизод. Летом зловещего 1937 г. к ним в часть с инспекционной миссией прибыл Климент Ворошилов. Когда Григоренко представился маршалу, тот обнял его за пояс и спросил: «Григоренко? Українець? А мову свою не забув?». В ответ Григоренко продекламировал четверостишье Шевченко. И тут у маршала прорвалось: «О, та ти й Шевченка знаєш! Вірно! Свого забувати не треба! Я ж теж українець. Я не Ворошилов. То росіяни приробили мені те «в». А я Ворошило. У мене дід ще живий, то його в селі кличуть дід Ворошило». Дальше разговор перешел на русский. Как же силен магнетизм украинской земли и ее языка, если даже сталинского «первого красного офицера» он так притягивал и не отпускал никогда! Как две капли воды эпизод, описанный Григоренко, похож на тот, что приводит Сергей Грабовский в своей статье «Украинский космос» («День», 3 октября 2009 г., №177): «Подполковник Александр Войтенко перед назначением на Байконур имел беседу тет-а-тет с уже знаменитым, хотя и засекреченным Королевым. Тот встретил его словами: «Здоров, козаче! Українську мову знаєш?». Потом, уже на Байконуре, когда Войтенко стал генералом, заместителем начальника космодрома, они с Королевым почти подпольно разговаривали на родном языке, пели украинские песни и мечтали о полете на Луну».
Сергей Королев, Михаил Янгель, Владимир Челомей, Валентин Глушко — все они всегда помнили, откуда родом, свое происхождение. И главным отличительным признаком для них, своего рода паролем, были слова: «Українську мову знаєш?». И в этом же ряду стоит Павел Попович. Во время полета в космосе он пел специально для Королева «Дивлюсь я на небо та й думку гадаю...». Заставил спеть даже не имевшего слуха Андриана Николаева во время их совместного полета. Знал, чем успокоить главного конструктора, сильно волновавшегося в ожидании их благополучного приземления.
Павел Попович родился 5 октября 1930 г. в городе Узин ныне Белоцерковского района Киевской области в семье кочегара сахарного завода Романа Порфирьевича Поповича (1905—1978) и домохозяйки Феодосии Касьяновны Семеновской (1903—1969). О своем детстве Павел Романович говорил: «Вспоминаю, как залезал я на забор и, свесив с него ноги, наблюдал, что творится вокруг. Особенно любил я то время, когда шла смена с сахарного завода. Рабочие здоровались со мной, как со взрослым, и всегда спрашивали: «Что, Павло, поделываешь?». А я им деловито отвечал: «Тата виглядаю...». Отец работал на заводе истопником, и я был горд тем, что рабочие относились к нему с уважением. Шутка ли — работать летом у раскаленных печей. Мускулы у отца здоровенные, плечи широкие. «Когда вырасту,— думал я,— обязательно истопником стану».
В годы Великой Отечественной войны оказался на территории, оккупированной фашистскими войсками. Однажды, стоя на бугорке земляного погреба, он увидел дымящийся самолет. Наш самолет возвращался с боевого задания, но был подбит и едва тянул. Но вот самолет резко клюнул вниз и врезался в землю. К месту падения кинулись люди. Впереди всех — отец. Павел тоже помчался к самолету. Когда погибшего летчика вытаскивали из кабины, взорвались баки. Пламя обожгло отца, а взрывная волна отбросила его в сторону. Летчика похоронили тайно ночью. А отец, весь обожженный, страдающий от боли, больше года пролежал в постели. Детские впечатления от гибели летчика и пробудили в душе еще не совсем ясные намерения стать летчиком. Но до этого еще было далеко.
И когда пришло освобождение, можно было продолжить занятия в школе. Но тяжелая, полная лишений жизнь внесла свои коррективы. После окончания шестого класса отец обнял его за плечи и с горечью сказал: «Робити треба йти, синку. Допомагати родині». И Павел пошел работать. Но школу не бросал. Утром в школу, а в вечернюю смену — на завод. Как вспоминала мать космонавта Феодосия Касьяновна, «Лампа горить, а Павло за книгою. Спати треба, бо завтра в школу і на завод робить, а він читає, читає...».
В июле 1947 г. окончил семь классов и ремесленное училище в Белой Церкви, получил квалификацию столяра пятого разряда. С 1947 г. жил в Магнитогорске Челябинской области. В 1951 г. окончил Магнитогорский индустриальный техникум и Магнитогорский аэроклуб.
Первая встреча со стареньким самолетом несколько разочаровала. К тому времени он уже успел побывать на больших заводах, видел сложную технику. И старенький, полуразобранный Ут-2 показался смешным. Сдав экзамен по теории и пройдя медицинскую комиссию, он первым в своей группе вылетел с инструктором. Первым отправился в самостоятельный полет. Взлетев один раз, уже не мог спокойно ходить по земле. Аэроклуб окончил с отличием. Осенью 1951 г. уехал поступать в военное училище летчиков. Позже Павел Попович признавался: «Авиация — это такой магнит, против которого нет антимагнитных средств, и не нужно их изобретать». В принципе это можно сказать о любой профессии, если она стала делом всей жизни. Для молодого Павла таким делом стали авиация и космос.
А дальше учеба в Новосибирске, в Сталинградском военном авиационном училище, потом — в 52-м военном авиационном училище летчиков. В 1954 г. окончил Высшую офицерскую авиационно-инструкторскую школу ВВС в Грозном. Служил в авиационных частях Дальневосточного, Северного и Московского военных округов. В 1959 г. назначен адъютантом (начальником штаба) эскадрильи 234-го гвардейского Проскуровского полка в Кубинке под Москвой.
Науку воздушного боя познавал кропотливым трудом: «Чтобы летать так, как это делали мои учителя, я по десять, двадцать, тридцать раз повторял порой одно и то же упражнение, одну и ту же фигуру». Непросто на несущейся со сверхзвуковой скоростью машине с первого захода точно поразить цель. Необходима хорошая подготовка и особая интуиция. Замечаний по службе не было, успехи не раз отмечались при подведении итогов. Но, как всегда, хотелось большего. Поэтому, когда по окончании предварительной подготовки к полетам его пригласили зайти к командиру, он почему-то подумал, что это не обычный служебный вызов...
Отвлечемся от судьбы нашего героя. От запуска первого искусственного спутника не прошло и двух лет, как в январе 1959 г. по постановлению ЦК КПСС и Совета Министров началась подготовка к полету на космическом корабле «Восток». Отбор будущих космонавтов был поручен ВВС СССР. Приказом главнокомандующего ВВС Вершинина была организована специальная войсковая часть (в/ч 26266), задачей которой была подготовка космонавтов, а в ней — отряд космонавтов (группа ВВС № 1). В космонавты выбирали военных летчиков-истребителей в возрасте до 35 лет, ростом до 175 см, весом до 75 кг. (По другим данным: возраст до 30 лет, рост до 170 см, вес до 70 кг). В первом отряде космонавтов были девять летчиков ВВС, шесть летчиков ПВО и пять летчиков морской авиации. Кстати, Юрий Гагарин пришел из авиации Северного флота.
В кабинете командира части разговор был короткий, но весьма содержательный.
— Хотите летать в космос?
— Когда нужно собираться?
— Не торопитесь. Подумайте. Еще предстоит медицинская комиссия. Мы вас вызовем. Ждите.
В ожидании время тянулось долго. Вспоминалось прочитанное в одной из книг о воздушных шарах — первых летательных аппаратах человечества, названных монгольфьерами по фамилии их изобретателей братьев Монгольфье. На одном из них, накачанном горячим воздухом, было написано: «Так идут к звездам». Очень хотелось быть среди первых. И мечта осуществилась.
В отряд космонавтов прибыл первым и поэтому был загружен размещением прибывающих товарищей. Товарищи называли Павла Романовича «добрый человек из Звездного» за хлебосольство и гостеприимность. А потом пошли занятия. Теория, прыжки с парашютом, комплексные тренировки. Космическая медицина рождалась на их глазах и с их участием. Никто не знал и тем более не мог ответить, как будет вести себя в космосе человеческий организм. Собака Лайка погибла в первые минуты полета, не выдержав стресса. Стрелка и Белка благополучно вернулись, но данных было мало, хотя они обнадеживали. Получить эффект невесомости можно было на особом вираже самолета и на время, измеряемое секундами. В специальном бассейне при температуре человеческого тела будущие космонавты лежали часами. С помощью закона Архимеда пытались воспроизвести невесомость. Но самым сложным было другое испытание.
Называлось оно сурдобарокамера. Название происходит от латинского surdus — глухой, греческого baros — тяжесть. Полная звукоизоляция приводит человека в состояние сильнейшего стресса. Выдержать такое сутками невероятно сложно. Взять себя в руки, победить нервное напряжение помогли песни. Задушевные лирические украинские песни. По примеру Павла Поповича так поступали и другие его товарищи. Но не только в нервной нагрузке была опасность сурдокамеры. В ней создавалась особая атмосфера из почти чистого кислорода. Закрытого в сурдобарокамере человека не так просто оттуда вывести. Он как водолаз: при быстром подъеме с глубины азот в крови начинает кипеть и человек может погибнуть. Медленный подъем из глубины называется декомпрессией. Примерно так же выводили из сурдобарокамеры. Но не всегда успевали. Так погиб еще один украинец в отряде космонавтов — харьковчанин Валентин Бондаренко.
В конце испытания он совершил непоправимую ошибку. После окончания медицинских тестов он снял с себя датчики, которые были закреплены на его теле, протер места, где были датчики, смоченной в спирте ватой и неосторожно выбросил этот кусочек ваты. Тот попал на спираль раскаленной электроплитки и мгновенно вспыхнул. На Бондаренко загорелся шерстяной тренировочный костюм. Когда камеру открыли, Бондаренко был еще жив. Врачи боролись за его жизнь, но безуспешно. Он скончался от ожогового шока за 19 дней до полета Юрия Гагарина.
Четкий и организованный Павел Попович успешно прошел подготовку и 12 августа 1962 г. на корабле «Восток-3» увидел нашу планету из космоса. В качестве командира Павел Попович входил в состав экипажа космического корабля «Союз-14» (совместно с Юрием Артюхиным), который вывел 3 июля 1974 г. на орбиту спутник Земли. Затем 5 июля 1974 г. «Союз-14» произвел стыковку с находившейся на орбите с 25 июня 1974 г. научной станцией «Салют-3». Совместный полет космического комплекса (орбитальной научной станции «Салют-3» и космического корабля «Союз-14») продолжался 15 суток. Во время первого полета Павел Романович записал в бортовом журнале: «Эх, и спешу я жить! За полтора часа проживаю земные сутки».
А еще была учеба на инженерном факультете Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского. В сентябре 1977 г. в НИИ-45 защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук. Более десяти лет работал заместителем начальника Центра подготовки космонавтов по научно-испытательной и исследовательской работе. С 1989 г. директор Всесоюзного научно-исследовательского центра «АИУС-агроресурс» (ныне — Российский институт мониторинга земель и экосистем). С 1992 г. президент уфологической ассоциации СНГ. Часто говорил, что в космосе видел такое, в чем хотел бы разобраться. Поэтому уфология как наука о неопознанных летающих объектах была не только его увлечением, а и научной работой. В 1992 г. был избран президентом Академии энергоинформационных наук. Член Союза писателей России. Автор нескольких книг. Почетный президент Общества украинской культуры «Славутич». Ордена и награды перечислять не имеет смысла. Их много, и они все заслужены.
Почему-то у нас первым украинским космонавтом называли Леонида Каденюка. Это неправильно. «Я всю жизнь гордился тем, что я украинец, — пояснял Павел Романович. — С Леней Каденюком у нас нет никаких разногласий: он — первый космонавт независимой Украины, а я — первый украинский космонавт...». Наконец и у нас исправили досадную погрешность, и счет наших космонавтов приобрел правильный порядок.
Не все, что происходило на родине, Павлу Поповичу нравилось. У него был свой взгляд на политические отношения Украины и России. Каждый имеет право на свое мнение. Но это нисколько не отражается на отношении к нашему соотечественнику, одному из первых покорителей космоса. Украина всегда будет гордиться своим славным сыном.
