«Когда называют имя Бьернсона, кажется, будто бы поднимаешь знамя Норвегии. Потому что в своих слабостях, в своей гениальности он такой норвежский, так насквозь национальный, как немногие... Народным трибуном и проповедником он является в одном лице...», — писал о Б. Бьернсоне датский критик и литературовед Георг Брандес.
Бьернсон соединил в себе поэта, драматурга, прозаика, публициста, общественного и политического деятеля. Чтобы понять, кем он был для своего народа, нужно сравнить его со светочами украинской культуры. Как человек энциклопедических знаний, с многогранным литературным талантом, политический деятель, он был для Норвегии тем, кем был для Украины Иван Франко. Народ Норвегии считал Б.Бьернсона своим духовным вождем, певцом обездоленного люда, восхвалял его так, как Украина восхваляет Тараса Шевченко. Однако не только это единит Бьернстьерне Бьернсона с Украиной.
Судьбы двух наций, украинской и норвежской, также были похожими. Норвегия свыше 400 лет находилась под властью Дании. В 1814 году она получила независимость, но не сумела избежать унии со Швецией. Бьернсон активно участвовал в борьбе за суверенитет нации, которая увенчалась победой в августе 1905 года.
Бьернсону не были чужими судьбы и других подневольных народов; он с готовностью поднимал свой голос в защиту тех, кто боролся за независимость своей родины, используя для этого страницы парижского журнала Le Courrier Europeen, соиздателем которого он был.
Первое знакомство Бьернстьерне Бьернсона с Украиной состоялось благодаря Роману Сембратовичу, редактору украинского немецкоязычного журнала Ruthenische Revue, который выходил в Вене (1903—1905 гг.). Сембратович прилагал достаточно большие усилия для популяризации за рубежом Украины и украинской национально-освободительной борьбы, бесплатно рассылая свое издание не только редакциям ведущих европейских газет и журналов, но и лично известным культурным, политическим и общественным деятелям. Так Ruthenische Revue впервые попало в руки норвежского писателя. Между Бьернсоном и Сембратовичем завязалась переписка. До той поры Б. Бьернсон даже не догадывался о существовании Украины с ее самобытной культурой, собственным языком, многомиллионным народом. В одном из писем он писал, что просто шокирован фактом такой невероятной несправедливости, которая учиняется против украинского народа, и восторженный его мужеством: «Радостью и удивлением наполняет меня ваша борьба. Из всех подвигов современного мира ваша борьба кажется мне самой большой! Чтобы тридцать миллионов украинцев поднять до уровня сознательного, образованного народа, отрясти от извечного угнетения, нужно проделать невероятную работу. С тех пор, как я узнал об этом, — а до появления Ruthenische Revue я ничего не знал об украинцах, — моя жизнь стала полнее, а вера в человечество окрепла».
Такие слова выдающегося европейца в адрес украинцев, не развращенных чрезмерным вниманием к ним западного мира, понятное дело, вызывали симпатию к этому человеку. Б. Бьернсон был поражен, что ему ничего не удалось узнать об Украине из энциклопедий и справочников, поэтому он без колебаний воспользовался своим авторитетом в западном культурном мире, чтобы заполнить этот информационный пробел. Если украинским деятелям был затруднен доступ к тогдашним европейским журналам, а к выступлениям политиков, даже депутатов-галичан в австрийском парламенте, немногие прислушивались, то такой проблемы не существовало для признанного во всей Европе норвежского писателя и общественного деятеля. Бьернстьерне Бьернсон, не прибегая ни к каким дипломатическим реверансам, откровенно выразил свое мнение относительно русского политического гнета в Восточной Украине, послав правительству России в лице министра внутренних дел Плеве гневное письмо, а также бросил вызов полякам, осудив их шовинистическую политику на территории Галичины.
Поддерживая интенсивную переписку с Романом Сембратовичем, Бьернстьерне Бьернсон интересовался не только тогдашним положением Украины, ее отношениями с господствующими государствами — Польшей и Россией, — но и украинской историей. Сембратович подавал такие сведения в своих письмах. В 1904 году, Р. Сембратович напечатал на страницах своего журнала анкету «Запрещение украинского языка в России», пригласив ответить на нее известных ученых, писателей и политических деятелей Европы, в том числе и Б. Бьернсона. Радикальные высказывания норвежского писателя в деле запрещения украинского языка и преследований украинства вызвали появление многочисленных отзывов в русской, украинской и польской прессе.
В 1906 году Роман Сембратович умер, однако связь с Бьернсоном не прервалась. Редакцию журнала, который отныне назывался Ukrainische Rundschau, возглавил журналист и общественный деятель Владимир Кушнир. Новый редактор стремился сохранить контакты с норвежским другом Украины. В том же году в журнале Le Courrier Europeen появилась статья Б. Бьернсона «Русины» — о притеснениях украинцев в России. Это дало В.Кушниру повод написать письмо к автору статьи, чтобы привлечь его внимание к положению украинцев под польским гнетом в Галичине. По просьбе редактора Ukrainische Rundschau, Б. Бьернсон взялся написать статью о польско-украинских взаимоотношениях в Западной Украине. Статья еще и в печати не появилась, как к писателю дошли вести о массовых арестах в январе 1907 года украинских студентов Львовского университета и о студенческой голодной забастовке. Б. Бьернсон сразу же выступил в печати в защиту украинцев, которые требовали преподавания в университете на родном языке. Голодающие студенты послали ему из тюрьмы открытку с благодарностью за внимание к их борьбе. Вмешательство выдающегося норвежца посодействовало освобождению заключенных студентов.
В марте 1907 года Б. Бьернсон послал В.Кушниру рукопись своей статьи «Поляки-угнетатели». Он предложил редактору послать копии статьи в немецкие и австрийские журналы. Статья «Поляки-угнетатели» почти одновременно была опубликована в Ukrainische Rundschau, венском ежедневном издании Die Zeit и парижском журнале Le Courrier Europeen, а изложение ее с широкими цитатами подала львовская газета «Діло».
На статью остро среагировала польская пресса. Против автора в ежедневнике Die Zeit выступили главные деятели польской культуры писатель Генрик Сенкевич, пианист и композитор С. Падеревский. Гневную дискуссию завершил в том же венском журнале Иван Франко статьей «Три великана в борьбе за карлика», назвав тремя великанами Б. Бьернсона, Г. Сенкевича и С. Падеревского, а карликом — Галичину.
Связи Б. Бьернсона с Украиной продолжались, к сожалению, недолго. Последнее письмо от него Владимир Кушнир получил 13 октября 1907 года. Здоровье норвежского писателя ухудшилось, его общественная активность пошла на убыль.
«...Все, что может стать обвинением правительству, все о национальных и политических притеснениях нужно сообщать мне. Можете дать мне совет — давайте, не колеблясь. Я готов служить и сделать все, что в моих силах...», — такими были слова из последнего письма Бьернстьерне Бьернсона к редактору Ukrainische Rundschau В.Кушниру.
26 апреля 1910 года из Парижа, где Б. Бьернсон лечился, поступила весть о его смерти. Некрологи появились во всех ведущих украинских периодических изданиях («Діло», «Буковина» и др.), улицы Львова изобиловали плакатами с текстом некролога и портретом Бьернсона. Журнал Ukrainische Rundschau скорбел вместе со всем культурным европейским миром:
«Умер самый большой друг Украины. «Сердце Норвегии», которое так искренне сочувствовало всем ущемлённым, перестало биться и для украинского народа, судьба которого была ему очень близкой. Украина имеет все основания скорбеть по Бьернстьерне Бьернсоне, словно она потеряла одного из величайших своих сыновей».
