Освобожденные моряки с судна «Фаина» вернулись домой и находятся в кругу родных. Большинство членов экипажа — одесситы. Рассказать о том, что было на судне в период плена, корреспонденту «Дня» согласился один из них — второй помощник капитана Александр ПРИСУХА. У 44-летнего моряка профессиональный стаж более четверти века. Четырехмесячный период пребывания на «Фаине», говорит Александр, принес небывалый опыт.
— Какие после захвата были у команды взаимоотношения с пиратами?
— Поначалу все было очень сложно. Руководство — я, старпом и капитан — жили на капитанском мостике. Остальные 17 человек команды находились в одной каюте. Контактировать с ними нам разрешали крайне редко. Первый месяц пираты относились к нам агрессивно. Они надеялись на скорый выкуп, а когда началось затягивание процесса, заметно нервничали. Эти люди привыкли к динамике, к войне. А тут — ожидание и бездействие. Поэтому агрессия постоянно чувствовалась. Мы с ними общались каждый день. Поначалу психологическое давление на нас — трех человек из руководства команды — было невероятным. Нам угрожали. Со временем друг к другу привыкли, начали общаться, что называется, на отвлеченные темы. Из пиратов английский знали два человека. Один из них — Мохаммад был старшим группы. С ним мы в основном и разговаривали. Пираты много рассказывали о своей стране. Там были люди самого разного возраста: и молодые, и старики. Они там все раненые-перераненые. Говорили, что 20 лет у них идет война. Там очень многие семьи потеряли своих близких в междоусобных распрях.
— А как экипаж переживал разрыв с домом? Была ли информация о семьях?
— За время нахождения на судне всякое бывало. Были и конфликты между членами команды. Но в целом ситуация сплотила нас. У нас было довольно ограниченное общение. Лично я ни разу ничего не слышал о доме и не разговаривал с родными. Нервничал по этому поводу. После месяца ожидания пираты тоже начали нервничать. Когда поняли, что ничего не делается для выкупа, сказали: делайте что угодно, главное — мы должны получить деньги. Мы через бортовую связь передавали информацию о нас и на «Таймс», и на другие издания. Пираты эту информацию проверяли.
— На судне у вас была масса свободного времени. Чем удавалось себя занять, чтобы отвлечься от ожидания?
— В первый месяц нам мало что давали делать. Когда было возможно, общались друг с другом. Конечно же, общались с пиратами. Все много читали. Я перечитал, наверное, все, что было на судне. Даже то, что читать, в принципе, невозможно. Например, Донцову и Маринину. Я такую литературу не понимаю, но в этой ситуации пришлось читать. Почитал и интересные вещи: биографии Берии и Сталина. Нам давали слушать сомалийское радио. Находиться без движения было очень тяжело. Через полтора месяца разрешили заниматься спортом: штанга, гантели. По просьбе администрации членам экипажа стали разрешать гулять по палубе. Пираты делали это нехотя. Потому что для этого нужно было выводить охрану, следить. Ребята подтягивались, отжимались от пола.
— В каждой ситуации бывает самый плохой и самый хороший момент. Плен, наверное, тоже не исключение?
— На многих огромное впечатление оказала смерть капитана. На пиратов, в частности. Он за несколько дней до захвата жаловался на сердце. И думал в Кении лечь на обследование. Не успел. Меня очень удивило то, как некоторые журналисты писали о том, чего не знали. Например, писали, что были перестрелки на судне, чуть ли не восстание. Я понимал, что эту информацию отслеживает моя семья — сын, жена. И мне становилось совсем грустно, мягко говоря. Зачем это было делать?.. А самый счастливый момент для меня был тогда, когда я увидел, как деньги скинули с самолета на парашютах в двух контейнерах в воду. Я понял — все, скоро свобода. Так и случилось. Потом — Кения, самолет, Киев, семья, Одесса.
— Связь с товарищами поддерживаете?
— Да, конечно. В конце февраля нас собирает руководство «Томекса», будем обговаривать тему компенсации. Так что встретиться время будет. И я этого хочу. А особенно хочу встретиться с Виктором Анатольевичем Никольским, который после смерти капитана стал исполнять его обязанности. Сейчас он в Питере. Во многом благодаря этому человеку наш плен прошел относительно безболезненно. Ему пришлось взять на себя весь груз ответственности и сглаживать углы между нами и захватчиками. Мы обязательно встретимся с ним вместе с нашими ребятами. Лучше всего в Одессе. Здесь же вся команда в основном и находится.
— В следующий рейс не собираетесь?
— Сначала отдохнуть нужно. А потом — конечно.
