Сопредседатель Комитета по заграничным делам сената США Ричард Лугар является чуть ли не самым большим другом Украины среди иностранных политиков. Он посещает Украину с 1993 года, поэтому хорошо разбирается в украинских делах и вызовах, стоящих перед нашей страной. Может ли вступление Украины в НАТО повлечь за собой новую «дугу нестабильности»? Как Украине нужно противостоять возможному использованию энергетических рычагов Россией? Есть ли среди американских претендентов на должность президента лидер, способный повести Америку навстречу новым вызовам. Об этом — «Дню» в эксклюзивном интервью американского сенатора Ричарда ЛУГАРА.
— Господин Лугар, видимо, вы слышали заявления известного российского эксперта Сергея Караганова, считающего, что приглашение Украины в ПДЧ создаст новую «дугу нестабильности». Считаете ли вы обоснованными такие опасения, что приобретение Украиной ПДЧ создало бы еще одну «дугу нестабильности» между Россией и Украиной?
— Я, конечно, уважаю точку зрения господина Сергея, и он, разумеется, выдающийся специалист и чуток к другим позициям. Я пытался подчеркнуть на сегодняшней пресс-конференции и в других публичных заявлениях, что просьба поступает от трех лидеров, подписавших письма здесь, и что позиция Соединенных Штатов, на мой взгляд, состояла бы в поддержке решения народа этой страны. И думаю, что это несколько отличается от того, что говорит господин Сергей. По его словам, выходит, что Соединенные Штаты и Украина, намеренно или нет, формулируют план для нестабильности в отношениях с Россией. Это, очевидно, не является моим намерением и, я уверен, не является намерением нашего президента, старательно сотрудничающего с президентом Путиным и другими, как и я на низшем уровне, в сфере контроля над вооружениями. Мы отмечали годовщину программы Нана-Лугара в Москве в теплой атмосфере в Министерстве иностранных дел. Я отметил все это для того, чтобы сказать, что мои мысли, очевидно, в пользу поддержки прочности вашей страны и ее внешней политики, ее стабильности. Но поддержка Соединенных Штатов будет тогда, когда народ этой страны выскажет свое отношение к идее ПДЧ и пожелает двигаться дальше к настоящему рассмотрению (обсуждение) самого членства.
— Но можно ли сказать, что из-за этого между Западом и Россией образуется «дуга нестабильности», которая будет проходить через Украину?
— Последние несколько месяцев, на мой взгляд, Россия и Украина сотрудничали в направлении большей стабильности. Ведь могло произойти больше споров относительно цен на газ и других противоречивых вопросов, но с другой стороны президент Путин сам отметил, что он хочет заключать соглашения, которые не ведут к нестабильности и большим противоречиям. Я ценю это. Спор, возникший вследствие прекращения поставки газа, вышел далеко за границы того, что представляли обе страны, достаточно в стороне от шока международного сообщества. Все страны серьезно учитывают не только вопрос стабильности, но и, из прагматичных соображений, вопрос сотрудничества. Но это еще не означает устранения потенциального соперничества или даже острых конфликтов. Вот почему я высказался также на сегодняшней пресс-конференции за то, что для Украины было бы разумно производить больше газа и нефти из собственных запасов. Но их сложно добыть, требуется много инвестиций, времени и международного вливания капитала. Это сложные вопросы для Украины, но, вероятно, они в конечном счете касаются стабильности, когда очевидно, если страна не является слабой в энергетике и не подвергается давлению, и, оставляя вопрос НАТО в стороне, просто находится в тесных отношениях сейчас с Россией.
— Господин Лугар, в позапрошлом году вы говорили, что Россия представляет угрозу, как Ирак и Венесуела. Изменилось ли ваше мнение с того времени? Как вы видите Россию сейчас?
— Моя характеристика касалась энергетической политики России. Мой комментарий касался выявления тенденции, согласно которой национализированные энергетические компании не только выступают как экономические конкуренты, но и начали использовать вес своих энергетических ресурсов для более широких политических целей. Вероятно, это не впервые случается в мировой истории, но сейчас мы видим распространение этого явления. Речь идет не только о России, я называл Иран, Венесуэлу в качестве примера стран, понявших, во всяком случае на некоторое время, свое положение по отношению к другим странам, опираясь лишь на энергетику — не на военные силы, не на общие торговые вопросы, — и готовы были использовать это преимущество. Я считаю, что, в конечном счете, это опасно, хотя я понимаю, что для руководства есть искушение время от времени действовать таким образом. Все это я веду к тому, чтобы отметить, что предохранителем против этого будет уменьшение странами своей уязвимости. Один из путей достижения этого — путем сохранение энергии. Например, путем перехода от импортированной нефти к биотопливу или к гибридным двигателям, или иными разнообразными путями. Здесь, в Украине, мы обращаем внимание на два новых реактора со всеми сложностями, связанными с этим, которые будут способствовать уменьшению энергозависимости, возможность, о которой я говорил на нескольких конференциях, использование энергии ветра для производства 15 процентов электроэнергии в стране. Эти шаги, хотя окончательно и не устраняют угрозы злоупотребления энергетическими рычагами, но очень существенно ослабляют их воздействие.
— Вы, вероятно, слышали о рассказе президента Путина, который в разговоре с одним европейским чиновником, сказал собеседнику, если вы беспокоитесь об энергетических проблемах Украины, то почему вы не платите за то, чтобы Украина могла покупать более дорогой российский газ. Тот европейский политик ответил, что его страна не будет платить. Что сделает США, если Украина опять окажется в ситуации, когда Россия повысит цены на энергоносители? Вы также знаете, что обслуживание и поддержка трубопроводов в рабочем состоянии требует много средств и инвестиций. Поможет ли США Украине?
— Считаю, что Соединенные Штаты высказались бы за поддержку прозрачности в вопросе формирования цены на энергоносители. Очевидно, что частично возникновение проблемы для Украины связано с тем, что цены, которые брали россияне за газ, были очень низкими. Теперь же россияне высказали предложение, что они поднимут цены, не на уровень европейских, а выше чем были. Очевидно, это является шоком для экономики Украины, принимая во внимание значительно низшие цены до этого, но также есть основания для отстаивания того аргумента, что, при справедливости ко всем сторонам, есть европейская цена, а есть более универсальная мировая цена. Следовательно, мне кажется, что позиция Соединенных Штатов не должна базироваться на факте, что люди продвигаются к рыночным принципам. Можно критически относиться к внезапности такого продвижения, его человечности, но потом россияне поняли, что было не очень хорошим решением делать это 31 декабря — внезапно выключить поставку газа. Вследствие чего Украина прибегла к выкачиванию газа из газогонов, что направлялись в Польшу или другие страны. Возникло затруднительное положение международного размаха, которого россияне не хотели видеть, учитывая их европейских потребителей. Следовательно, я веду к тому, что формирование цены на энергоносители в каждой стране является очень чувствительным вопросом. Дотации для населения в Украине являются существенными, но эта ситуация не является уникальной только здесь. Большинство правительств, с которыми я встречался во время этого визита, невзирая на то, что они имеют дело с нефтью и природным газом, предоставляют субсидии для своих граждан, порой из- за их бедности, потому что их благосостояние не растет мгновенно, хотя достаток страны, может, и увеличивается. Поэтому, мне кажется, что есть ощущение реализма и постепенности, хотя тем не менее рыночные спрос и предложение выравнивают цену. Все эти вещи нужно обсуждать в одном пакете.
— В американской прессе много пишется, что сейчас среди кандидатов в президенты нет политика, который мог бы повести Америку к будущим вызовам. Видите ли вы такого политика среди нынешних претендентов?
— Я еще не принял мужчину или женщину на президентство Соединенных Штатов, но ожидаю сотрудничества с успешным кандидатом, как это происходило у президента Картера и до сих пор. И я благодарен возможности быть советчиком этим президентам, и часто выполнять задание от имени нашей страны по просьбе и демократов, и республиканцев.
— Может ли Хиллари Клитон, Джон Маккейн или кто-нибудь другой быть самым подготовленным к работе с новыми вызовами?
— Думаю, что несколько кандидатов имеют хорошую подготовку в вопросах внешней политики, поэтому я не готов сейчас делать различие между всеми моими друзьями, которые соревнуются за президентство. Как вы заметили, почти еженедельно к нам поступают результаты предварительных выборов (праймериз), поэтому у нас есть шанс упорядочить это поле.
