Жители Шевченковского микрорайона Харькова почти десять лет страдают от ядовитых выбросов промышленных предприятий первого класса опасности, которые расположены в непосредственной близости от их домов. В прошлом году жители подали сразу четыре иска на предприятия-«отравители», однако суды постоянно переносят по причине неявки истцов.
С непривычки от местного воздуха слезятся глаза и тяжело дышать. Как можно здесь постоянно жить, спать, гулять, растить детей? — приходит мысль. А ведь этот район Харькова, с историческим названием Новожаново, густонаселен. В радиусе пяти километров в окружении двадцати шести (!) экологически опасных активно работающих предприятий живет около ста тысяч человек, сам район находится в пятнадцати минутах езды от центра города, рукой подать до проспекта Гагарина, набережной реки Лопань.
«МЫ ВДЫХАЕМ 160 ТЫСЯЧ ТОНН ОТРАВЛЯЮЩИХ ВЕЩЕСТВ В ГОД!»
«Это настоящий Чернобыль! Мы здесь живем, как преступники, которых приговорили к медленной смерти!» — жалуются жители дома номер 108 по улице Октябрьской революции, и наперебой описывают местные чудеса — то рыжий дым средь бела дня выстилает дворы, то распространяется зловоние, будто от горящих проводов. Жители не открывают окна и балконы, и всегда знают «откуда ветер дует», различая разные виды выбросов по запаху: «Сероводородом пахнет — будто тухлыми яйцами, если опилками — это формальдегид». «Мы вдыхаем 160 тысяч тонн отравляющих веществ в год!» — возмущена Елена Решетько, которая целый год добивалась сведений об экологическом состоянии района, а когда получила официальный ответ из главного управления статистики в Харьковской области о выбросах местных предприятий, то ужаснулась. В составе воздуха оказался аммиак, цианиды, нафталин, серная кислота, диоксин и другие смертельные яды в больших концентрациях. Основными загрязнителями оказались коксовый завод и предприятие «Термолайф», расположенные на одной территории, производство на которых не останавливается ни днем, ни ночью, выбросы происходят круглые сутки.
«Букет» заболеваний местных жителей включает тяжелые диагнозы дыхательных путей, эндокринной системы, разные виды новообразований и онкологию. Заболеваемость, по данным местной поликлиники, в 15—20 раз превышает данные поликлиник других промышленных районов — эти данные были получены по запросам жителей. Страшно то, что заводы расположены в близком окружении жилых домов, что противоречит санитарным нормам, утверждают общественники. А в прошлом году к тому же были вырублены зеленые массивы, хоть немного отделявшие дома от источников отравления.
Эколог Валерий Ловчинский уверен: «Производства такого класса токсичности должны быть отделены от жилых массивов, от домов определенными зонами экозащиты. Раньше применялись лесные насаждения — на расстоянии 500 — 100 метров. Но здесь другой случай — завод влез в город. Это страшно, с этим надо бороться и закрывать предприятие. Но на данном этапе органы контроля, экоинспекция, не выполняют свою функцию. И есть понятие «отдаленных последствий». Они слили ядохимикаты — и через два года они появились в колодцах. И сложно доказать, что загрязнение воздуха, подземных вод связаны с предприятием. Есть только одно средство бороться с загрязнением — бить в колокола, массово протестовать, подавать в суды. Добиваться, чтобы этого предприятия здесь не было».
КРАСНЫЕ РЕКИ, СИНИЕ БЕРЕГА
Коксовый завод загрязняет не только воздух. Правозащитники из группы «Прорвемся» прямо за заводом обнаружили ядовитые стоки, которые поступают с коксового завода и «Термолайфа» в реку Лопань и Уды, впадающую в главную реку Харьковщины — Северский Донец. «Стоки и мазут образуют бурое зловонное болото размером в три гектара. Оттуда прорыт канал, похожий на арык, который периодически сливает сточные воды в реку Уды, убивая все живое», — рассказывает правозащитник Андрей Ильгов, напуганный увиденным. К тому же под тоннами яда расположено месторождение питьевой воды — ее используют для нужд завода.
Подав запросы о деятельности предприятий, общественники выявили немало нарушений. Выяснили, что предприятия получили разрешения на выброс ядовитых веществ без экологической экспертизы, что противоречит действующему законодательству. А также, что у завода «Термолайф», по сведениям активистов, нет даже договора аренды земли, где расположено предприятие — все эти нарушения были указаны в исках, которые общественники подали против заводов-отравителей в 2012 году. В мае 2013 года около 20 человек активистов зарегистрировали общественную организацию «Экоцид Нет». Также появилась инициативная группа в поселке Филипповка, попавшего в зону загрязнения. Жители надеются, что суд поставит точку в существовании заводов или поможет людям покинуть опасную зону. «Мы хотим просто уехать, переселиться в безопасное место! — буквально плачут гражданские активистки Мария Москаленко и Людмила Грачева. — Или закрыть это вредное производство. Стоит выбор — или мы, или они!»
«ЗАЧЕМ ВАМ ЭТО НАДО?»
Тем временем в руководстве коксового завода отвергают сведения независимых экологов о превышении допустимых норм загрязнения и экологической катастрофе. Сергей Егоров, заместитель главного инженера по экологии коксового завода, на мой вопрос о легитимности деятельности предприятия сразу же спросил: «А зачем вам это надо? Для чего вы пишете статью?» и стал обвинять «жалобщиков». После просьбы прокомментировать выявленные общественниками нарушения, Сергей Алексеевич сообщил: «Все разрешения есть. На заводе имеется вся техническая и разрешительная природоохранная документация! Мы получили все документы через единый разрешительный центр. А они не подпишут экспертизу, если в перечне не хватает хотя бы одного документа. А точной экологической нормы об удалении жилых домов от предприятия — этого в законах нет. Санитарные нормы устанавливают органы Минздрава, и наша санитарная зона выдержана по регламенту, который нам разрешен. Я работаю экологом уже 30 лет, и, поверьте, знаю все правила! А те, кто пишут о нарушении норм, не имеют специального экологического образования, которое позволяло бы произвести экспертизу предоставленной документации. Они должны пройти курсы повышения квалификации при Министерстве экологии». Далее Сергей Егоров перешел к «житейским аргументам»: «Никто не работает без выбросов! У нас транспорт дает 70 процентов выбросов по городу, так давайте остановим все автомобили! Дизельные тепловозы выбрасывают бензапирен, так что — запретить их?»
Представители другого предприятия «Термолайф» ни разу не явились в суд. Судья не начинает слушаний в отсутствие истца, заседания постоянно переносятся с октября 2012 года, дело до сих пор не сдвинулось с мертвой точки.
При этом руководители опасных заводов не остались равнодушным к жалобам местных жителей. С момента подачи исков работников завода несколько раз собирали на митинги, где инициативную группу жителей, выступающую против загрязнения, называли... «рейдерами». Активистам стали поступать звонки с угрозами. В один из дней суда Елена Решетько обнаружила, что замок ее двери залит клеем. А на ручке двери висит... погребальный венок. Елена подала заявления в милицию, но говорит, что защищенной себя не чувствует. Активисты уверены — за действиями ядовитых предприятий стоит поддержка городских властей, которые получают «откупные». До сих пор ни одно обращение к властям не удостоено ответом.
