В отличие от прошлого, на предстоящем Ежегодном собрании Международного валютного фонда и Всемирного банка или на последующей встрече торговых министров Всемирной торговой организации на Бали, скорее всего, не будет массовых протестов. Однако этого не будет не потому, что эти международные институты воспринимаются как эффективные и законные. Их не будет именно потому, что, по сравнению с прошлым десятилетием, они рассматриваются как слишком маленькие и бессильные перед лицом больших рыночных проблем, о которых следует беспокоиться.
Глобальный финансовый кризис 2008 года и его последствия привели к потере доверия не только к рынкам, но и к способности демократических правительств обеспечивать широкую доступность преимуществ рыночного роста. В вопросах экономики, финансов, налогообложения, торговли и климата множество людей во всем мире боятся или негодуют, считая, что всемирная клика банкиров, корпорации и элиты стран «Большой двадцатки» использует инсайдерские сделки для монополизации благ глобализации.
Однако некоторые люди — будь то рядовые граждане или международно-ориентированные экономисты — признают, что наши, казалось бы, слабые и неэффективные многосторонние учреждения являются лучшей надеждой мира на управление и демократизацию мирового рынка. Только эти институты способны предотвратить захват элитами и инсайдерские ренты, которые подвергают глобальное процветание долгосрочным рискам.
Надо отметить, что все большее число придерживающихся традиционных взглядов экономистов обращают внимание на цену, которую приходится платить за неограниченные мировые рынки. Существует большая обеспокоенность тем, что трансграничная мобильность капитала затрудняет сбор налогов и соблюдение финансовых положений внутри страны; а также что торговые соглашения в сочетании с глобальными цепями поставок усугубляют потери рабочих мест в развитых странах. Кроме того, глобальная интеграция означает, что бедствие еврозоны грозит экономике США, в то время как борьба США с потолком внешнего долга грозит финансовым рынкам всего мира.
Тем не менее, многие экономисты имеют не менее двойственное отношение к «глобальным» правилам и институтам, чем обычные люди. Они опасаются, что международные организации, не имея демократического контроля, упростят для богатых, сильных и располагающих хорошими связями задачу ведения дел в свою пользу. В своей изданной в 2011 году книге «Парадокс глобализации» Дэни Родрик критикует энтузиастов глобализации за ожидания полной либерализации от внешней торговли и движения капитала: он утверждает, что, когда демократически установленные социальные механизмы сталкиваются с требованиями глобализации, большее значение должно придаваться национальным приоритетам.
Действительно, глобальное «управление» может зайти слишком далеко — например, когда правила ВТО конфликтуют с местными экологическими защитными мерами или когда требования МВФ к заемщикам из развивающихся стран сужают пространство для творческого инакомыслия в политике обеспечения экономического роста и сокращения бедности. Верно также и то, что страны, зависящие от официальной помощи и кредитов МВФ, могут столкнуться с необоснованным давлением с целью подчинения взглядам ошибочной политики посторонних — от преждевременного открытия рынков капитала в Азии в1990-х годах и до нынешней насильно навязанной политики жесткой экономии в Греции и Испании.
Однако есть и более позитивный взгляд на вопрос. Иногда даже сильные суверенные государства используют глобальные обязательства, чтобы помочь себе зафиксировать разумную политику, которую в ином случае было бы трудно инициировать и поддерживать. Соглашение стран «Большой двадцатки» 2009 года по воздержанию от протекционизма, заключенное в связи с последствиями мирового финансового кризиса, помогло оградиться от протекционизма. Сегодня соглашения «Большой восьмерки» или «Большой двадцатки» по обмену налоговой информацией могли бы помочь укрепить национальные базы доходов, а также репутации правительств в вопросе налоговой справедливости.
Менее очевидно то, что когда правительства обеспечивают финансирование МВФ, они могут сделать шаг в сторону от внутриполитической устойчивости к оказанию помощи странам, находящимся в беде, и к правилам, которые приносят выгоду только в долгосрочной перспективе. Действительно, включение справедливых правил в области торговли, финансов, развития, климатических изменений и по другим вопросам в деятельность главных мировых институтов, таких как МВФ и Всемирный банк, является беспрецедентно важным, учитывая рост Китая и других стран с формирующейся рыночной экономикой. Когда эти новые силы будут искать свое место за геополитическим столом, указанные институты и старшие государства могут извлечь выгоду из взаимно согласованного глобального «сдерживания» своего внутреннего местничества и близорукости.
Иными словами, глобальные правила и институты могут упростить и увеличить вероятность того, что все вовлеченные будут стремиться к учету более обширных интересов их собственных граждан — и тем самым к глобальному общественному благу. Например, обещание сократить выбросы углекислого газа при отсутствии какого-либо механизма принуждения может помочь странам сделать правильный поступок для детей и внуков собственных граждан.
Кроме того, справедливые глобальные правила могут помочь «демократизировать» мировой рынок, особенно если они встроены в учреждения с высокой степенью автономии для высокопрофессиональных сотрудников, которые могут действовать с некоторой независимостью от краткосрочных политических давлений. Ни для кого не должно являться сюрпризом, что прошлые боксерские груши анти-глобалистов — Всемирный банк и, все чаще, МВФ и ВТО — являются намного более открытыми и прозрачными, нежели их государства-члены. Таким образом, они дают обычным людям средство для лоббирования более справедливых правил и политики не только в своих, но и в других странах.
Одним из примеров этого было гражданское движение, которое боролось с правилами ВТО об интеллектуальной собственности, принятыми с подачи США и других богатых стран, которые поддерживали высокие цены на лекарства для борьбы со СПИДом в Африке. Кампания увенчалась успехом, в результате чего произошли изменения, которые существенно расширили доступ бедных стран к подобным препаратам.
В конечном счете, как я доказываю более подробно в работе для Глобального фонда граждан, обычные люди имеют куда более лучший контакт с глобальными институтами, несмотря на их слабость, если сравнивать их с наиболее могущественным суверенными членами, — и недостаток легитимности, если сравнивать их с их демократическими членами.
Разумеется, мировое «правительство» никогда не смогло бы иметь демократическую легитимность; именно по этой причине оно является страшной идеей. Однако, как и социалистическая утопия или чистое либертарианство, идея мирового правительства может осветить разумный путь к получению выгод от более эффективной глобальной политики. Учитывая абсолютную взаимозависимость мирового рынка, нам следует меньше беспокоиться насчет рисков плохих правил и политик, исходящих от глобальных институтов, и больше заботиться о том, как использовать потенциал этих институтов, чтобы зафиксировать на родине и за рубежом политику, которая минимизирует риски и максимизирует возможности для людей во всем мире.
Проект Синдикат для «Дня»
Нэнси БЕРДСЭЛЛ — основатель и президент Центра глобального развития
