— Традиционно встреча президентов в Сочи носит закрытый характер, а обсуждаемые вопросы не предаются гласности. Как можно трактовать это затишье?
— Даже если какие-то договоренности были достигнуты, это не означает, что они должны быть прокомментированы или проинтерпретированы пресс-службами, спикерами и т. д. Мы привыкли, что переговоры с российским президентом часто проходят не то что в закрытом, а в секретном режиме.
Скорее всего, обсуждались несколько ключевых вопросов. В первую очередь — условия получения нового транша в два миллиарда. Поскольку финансовая помощь в 15 миллиардов, обещанная Российской Федерацией Украине, во-первых, не предусматривает выплаты сразу всей суммы; во-вторых, постепенность такой помощи учитывает некоторые обстоятельства и исполнение некоторых условий с украинской стороны. Путину нужны гарантии. Он дает деньги Януковичу, и для него важно, контролирует Янукович ситуацию в стране или нет? Что будет дальше с Майданом? Как будут развиваться события в стране? Вернет ли действующая власть под контроль несколько западных регионов Украины, где фактически не работают областные администрации? Это не братская помощь, а геополитическая инвестиция, с тем чтобы Украина оставалась в сфере влияния РФ и затем могла бы стать частью тех интеграционных проектов, которые инспирирует, проектирует, моделирует и модерирует Российская Федерация, лично Путин.
Одно дело — обещать финансовую помощь после того, как украинская политика сделала своеобразный зигзаг на удачу, но именно он обернулся внутриполитическим потрясением и тем, что сегодня называется украинским кризисом во всех его измерениях: политическом, социальном, внутригосударственным и геополитическим. Таким образом, Путину важно понять, насколько власть контролирует ситуацию в стране с учетом того, что в нынешнем российском политическом дискурсе, не только властном, но и публичном, власть — это, прежде всего, монополия на насилие.
Второй вопрос — это премьер-министр и будущее правительство. С кем работать по линии экономической помощи и по линии восстановления военно-кооперационных промышленных цепочек, являющихся одним из пунктов декабрьских соглашений Путина и Януковича в Сочи. Поскольку Арбузов, нынешний исполняющий обязанности премьера, не очень понятен РФ — они не имеют опыта работы с младодонецкой семейной политико-экономической группой. Они привыкли работать с Азаровым, Бойко, Кинахом, знают примерно, чего можно ожидать от Клюева, Яценюка, Порошенко. Молодая поросль госуправленцев, которая сейчас составляет ядро Кабмина, россиянам непонятна.
В то же время у Януковича нет сегодня более комфортной и оптимальной кандидатуры на пост премьера. Разговоры о назначении Клюева или Порошенко — домыслы и политические спекуляции. Яценюк отказался быть премьером на тех условиях, которые были предложены Януковичем, потому остается только Арбузов. Последний не имеет сегодня достаточной поддержки, чтобы быть проголосованным в Верховной Раде. К нему есть вопросы, претензии со стороны части фракции Партии регионов. Не знаю, хватит ли у Януковича сейчас ресурсов, чтобы вынудить фракцию проголосовать за кандидатуру Арбузова, и хватит ли этих ресурсов, чтобы склонить в пользу этой кандидатуры коммунистов. Скорее всего, Арбузов еще пробудет в качестве и. о. премьера. Очевидно, Янукович поехал в Сочи еще и для того, чтобы прозондировать, насколько этот вариант устроит Путина. Наверное, все-таки он будет убеждать и настаивать на том, что сегодня Арбузов — тот премьер, с которым придется работать российской власти.
Конечно же, у Путина есть сомнения, насколько эффективно в данной ситуации может быть использована экономическая помощь и насколько это геополитически оправдано — может ли он рассчитывать на дальнейшие уступки со стороны Украины, которая переживает революционную ситуацию. Чем это закончится — ни один правитель, астролог, шаман, прогнозист не предскажет. Но и выхода у Путина тоже нет. Если сейчас не предлагать помощь Януковичу, существующий политический кризис только усилит стрессовое состояние валютно-финансовой сферы Украины, что в свою очередь продублирует политический кризис глубоким кризисом экономики и будет ослаблять позиции действующей власти. И соответственно, играть на усиление в нынешнем противостоянии украинской оппозиции, которая не только моделируется с Запада, но и получила заверения в том, что в случае их прихода к власти Украина получит всеобъемлющий план экономической модернизации и финансирования со стороны Запада. Таким образом, чем слабее Янукович и сильнее оппозиция, тем меньше шансов у Путина, чтобы рассчитывать на удержание Украины в сфере влияния РФ, тем более ее участия в их амбициозных проектах на Евразийском пространстве. Иначе Украина может сделать окончательный разворот в сторону Запада и выйти на колею не только европейской экономической, но и в целом западной интеграции. И потому смысла в продолжении торга с Януковичем для Путина нет — придется рисковать деньгами. Иных политических сил или представителей во власти, которые могли бы обеспечить Путину сохранность своей геополитической инвестиции в Украину, нет.
— Сейчас оппозиционеры говорят о вероятном выходе группы депутатов из фракции Партии регионов. Возможен ли раскол?
— В таких разговорах больше желаемого, чем действительного. Хотя шатания и разброд в ПР — тоже факт. Те, кто говорит о монолитности Партии регионов, точно так же выдают желаемое за действительное. Но надеяться на то, что в ближайшее время из фракции выйдет большая группа депутатов-перебежчиков, не стоит. Пока до конца не понятна игра олигархов, которые фактически являются покровителями и спонсорами определенных депутатских групп во фракции ПР, которые демонстрируют глухой ропот, но не решаются на открытые действия, тем более, выход из фракции и присоединение к оппозиции. Такое ощущение, что олигархи вне игры сейчас — они просто наблюдают за развитием событий, удобно расположившись, нервничая, но не собираясь выйти на поле... Стало быть, депутаты пока тоже находятся на старте, чтобы в случае чего перебежать в другой политический лагерь, но до выстрела стартового пистолета они будут оставаться в позе ожидания.
С другой стороны, власть делает все, чтобы не допустить массового ухода из фракции Партии регионов. С этой целью на должность главы Администрации Президента был поставлен Андрей Клюев, который имеет серьезный авторитет в партии и фракции. К тому же, у Президента есть инструмент принуждения к дисциплине тех депутатов, которые начали демонстрировать нелояльность к патрону, высшему боссу. Этот инструмент — досрочные выборы, которые выгодны Президенту по двум причинам. Во-первых, некоторых депутатов, которые потеряют иммунитет после роспуска парламента, можно привлечь по делам, и не только фальсифицированным, но и реальным — есть за что. Во-вторых, ПР можно почистить, и очень сильно. Освободившись от балласта и набрав в список менее богатых и более послушных кандидатов. Таким образом, провести в новый парламент более надежную фракцию абсолютно преданных и дисциплинированных солдат партии, которые выполнят любой приказ. Именно это удерживает многих депутатов от того, чтобы сделать поистине экзистенциальный выбор.
— Как вы оцениваете действия оппозиции в данной ситуации? После юбилейного Народного вече уже появились заявления радикалов о готовности переходить к активным действиям. Насколько они контролируют ситуацию?
— Пока оппозиция удерживает свою позицию субъекта, спикера, представителя Майдана, но при этом сферы их контроля над Майданом сужаются. В то же время Майдан пока не отказывается от лидеров оппозиции как от своих политических представителей, своего временного руководства. Тут возникает проблема мандата от Майдана — он не безусловен и не абсолютен. Это не парламент, когда избиратель дает политикам мандат на четыре-пять лет, а далее, на парламентской арене, они могут действовать вполне автономно, исходя из резонов кулуарной политики и внутриэлитных договоренностей.
Сейчас компромисс невозможен потому, что переговоры ведут не власть и оппозиция, а власть и Майдан через посредника-оппозицию. То, что может устроить оппозицию в качестве политиков, лидеров фракций парламента, не совсем устраивает оппозицию как лидеров Майдана. Поскольку полученный мандат не институализирован, завтра его может получить «Правый сектор» или другие более радикальные лидеры.
Оппозиция не является полноценным субъектом переговоров, так как не она контролирует Майдан, а Майдан контролирует оппозицию. Майдан формирует повестку политики оппозиции и переговоров. Это тупик, не предоставляющий возможности сформировать пакт элит, который в кризисных ситуациях часто являлся оптимальным решением выхода из кризиса. Многие страны выходили из авторитарных ситуаций на траекторию демократического развития именно посредством таких пактов.
Убедить Майдан в правильности того или иного компромисса сейчас не получится — это только вызовет отторжение. Помимо прочего, Майдан является олицетворением принципиальной антиэлитной политики. На Майдане преобладают радикально-революционные, народно-популистские настроения, оседлать которые нынешние лидеры оппозиции не могут. Более-менее удачно они могут лишь серфинговать. Отсюда и застойность ситуации. За три месяца выход из кризиса так и не найден, потому что все хотят победить. Компромисс не должен рассматриваться как поражение, более того, все должны считать себя победителями. Сейчас компромисс возможен вокруг формирования коалиционного правительства. Но как власти найти компромисс с Майданом — этот ключевой вопрос висит в воздухе, как и все государство.
Начало темы: Разговор в Сочи
