В частности, одним из ближайших — Лукьяновском кладбище?
Как пишет на своем сайте один из известных исследователей репрессий 20—30 годов прошлого века Сергей Белоконь, «к сожалению, систематических раскопок и настоящего перезахоронения на Лукьяновском кладбище не было». Кроме нескольких ссылок (на этом сайте) на двухстраничные тезисы докладов Л.М.Проценко в 1998 г. и Л.Г.Стенник в 2002 г. находим лишь краткую информацию: «Раскопки на Лукьяновском кладбище» в газете «Вечерние огни» №13, с.2, датированной в 24.09.1919 (!) году. (Эти раскопки начались сразу после того, как армия Деникина захватила Киев 31 августа в 1919 г. У них, очевидно, была цель определить масштабы репрессий большевиков, которые хозяйствовали в городе более полгода. Детальному выяснению этого вопроса помешало то, что Красная армия 16 декабря того же года опять захватила Киев...)
Единственное, что было сделано за последнее время, — это «полевые исследования места массовых захоронений жертв политических репрессий на территории Государственного историко-мемориального Лукьяновского заповедника в г. Киеве», что было проведено в мае-июне в 2006 г. Специализированым государственным предприятием «Мемориалы Украины». Как видно из отчета, реальных раскопок не было, асфальт на дорожках (наиболее достоверных местах закапывания жертв) не поднимали, было лишь механическое зондирование между могилами, которое, вроде бы, достоверно не подтвердило наличие массовых «захоронений» (беру это слово в кавычки, потому что, как справедливо отмечает С.Белоконь, жертвы не «похоронены», они «преданы земле», закопаны без самих похорон. О них нельзя сказать — покоятся). Кроме того, следует обратить внимание на такое обстоятельство: Лукьяновское кладбище — это почти правильный прямоугольный треугольник, катетами которого являются улицы Дорогожицкая и Оранжерейная. Острую «верхушку» этого треугольника, что на старых планах достигала ул. Дегтяревской, после войны было «отрезано». На месте этого самого отдаленного от входа небольшого отрезанного угла кладбища (а именно этот угол — ближайший к Лукьяновской тюрьме и наиболее «удобный» для палачей) был возведен шестиэтажный дом какой-то государственной организации (теперь там куча разнообразных офисов) с соответствующим хозяйственным двором, гаражами и тому подобным. Доходили ли туда исследователи в 2006 году?
«Нулевые» последствия «полевых исследований» совсем неубедительны, они непонятные и не отвечают многочисленным свидетельством современников тех событий. В частности, Киевский городской голова в период немецкой оккупации Леонид Форостовский в своей книге «Киев под враждебными оккупациями» пишет: «Где же ЧК-ГПУ-НКВД прятало этих невинных жертв в Киеве? Вплоть до переезда столицы с г. Харькова в г. Киев (в 1934 р.) всех расстрелянных закапывали, преимущественно, на Лукьяновском кладбище: главная и боковые аллеи и все дороги на этом кладбище — это большие братские могилы замордованных. Места захоронения старательно выровнены, земля хорошо утоптана; целые поляны — также места массовых братских могил. Они также хорошо выровнены, распаханы, и на этих полянах посеяна была трава. На этом кладбище лежит замордованных не менее 25—30 тысяч украинцев. Администрация и технический персонал кладбища были старательно подобраны НКВД и были его агентурой. Они должны были как по своей служебной обязанности, так и из страха, молчать обо всем, что знали и видели. Один из рабочих этого кладбища, который жив, очень и очень неохотно, оглядываясь по сторонам, чтобы не было лишних свидетелей, рассказывал следующее: «Под вечер мы получали от НКВД распоряжение выкопать могилу. Точно отмечалось место. Сначала это были дороги на кладбище, после отдельные поляны. Могилу мы выкапывали «ударными» методами, и к полуночи она была готова. После этого мы оставляли кладбище. В полночь НКВД привозило замордованных и закапывало их собственным аппаратом. Похороненных администрация кладбища не регистрировала, следовательно, только НКВД знало, сколько жертв лежит там. Когда мы на второй день приходили на место захоронения, то оно было так искусно замаскировано, что и нам сложно было установить, где именно состоялось такое захоронение».
Но на Лукьяновском кладбище палачи продолжали закапывать своих жертв и после 1934 года. Сергей Белоконь пишет: «Как известно, до Быковни, то есть самое позднее до весны 1937 г. людей закапывали на Лукьяновском кладбище, пока оно не переполнилось. В Быковнянском лесу земельный участок для спецнужд НКВД УССР «был отведен и отделен в 1937 году».
Однако и это утверждение относительно срока последних «захоронений» жертв репрессий на Лукьяновском кладбище не покажется достаточно обоснованным. Действительно, как определяет Олег Бажан: «Администрацию и технический персонал Лукьяновского кладбища, который принимал участие в ночных «захоронениях», впоследствии было тоже уничтожено. Это случилось в мае в 1938 г., сразу после того, как спецслужбами был найден и успешно «введен в эксплуатацию» новый могильник для «врагов народа» (выделено мной. — К.Л.).
То есть наиболее достоверным сроком прекращения таких «захоронений» является, по моему мнению, апрель в 1938 г. Однако эта версия нуждается в подтверждении со стороны специалистов-историков, археографов, для которых вообще существует широкий фронт специальных исследований в этом направлении, потому что до сих пор нет никаких открытых документов, никаких фамилий жертв красного террора, закопанных в лукьяновскую землю (а для Сандармоха есть...). И это нынче, когда стали более доступными архивы (выходит даже журнал «Из архивов ВЧК- ГПУ-НКВД-КГБ»), когда широкой общественности становятся известные «совершенно секретные еженедельные сводки секретного отдела ГПУ УССР», в частности, по борьбе с Украинской автокефальной православной церковью и ее первым митрополитом Василием Липковским...
Исходя из указанных рассуждений относительно сроков «спец. использования» Лукьяновского кладбища, можно допустить, что расстрелянного 27 ноября 1937 года в Лукьяновской тюрьме Василия Липковского отвезли вместе с другими жертвами именно на это кладбище. Поэтому крест, установленный в 1999 году на «определенной символической могиле выдающегося церковного деятеля Василия Липковского» на центральной аллее именно Лукьяновского кладбища, является уместным и достойным чествованием памяти «Первого предстоятеля УАПЦ, митрополита Киевского и всей Украины-Руси... Благовестника и Мученика за Церковь Христову, за свой народ». (В изданном буклете к 1З5-летию основания Лукьяновского кладбища отмечается, что достоверным является «захоронение» на Лукьяновском кладбище выдающегося художника Михаила Бойчука. Так, возможно, рядом лежит и расстрелянный вместе с ним 13 июля 1937 года его ученик Иван Липковский — сын митрополита Василия Липковского?)
Есть на Лукьяновском кладбище еще один крест, связанный с репрессиями 1937 г. Его установили неподалеку от церкви Св. Катерины на надгробии с надписью: «Архидиакон Ануфрий замученный в Лукьяновской тюрьме в 1937 году». Я не знаю историю этой могилы, однако кажется странной возможность выделить одно тело из привезенных грузовиками десятков (сотен) жертв.
Вот и все, что имеем при признанных всеми масштабах репрессий и расстрелов, и «захоронений» на Лукьяновском кладбище...
Не так давно здесь было сделано благородное дело — среди бережно ухоженных елок центральной аллеи (вообще, к персоналу Лукьяновского заповедника ничего кроме благодарности быть не может) установлено крест в память жертв страшного Голодомора, которые обрели последние пристанище и закопаны по всем уголкам обескровленной тогда Украины.
Но нет на Лукьяновском кладбище памятника десяткам тысяч украинцев, замученных и закопанных именно в лукьяновскую землю. Нет, но должен обязательно появиться. Это требует заинтересованности и кропотливой работы как исследователей, так и общественности. А еще и внимания СМИ к такому близкому «сандормоху». Но и первого, и второго недостает.
