Надо ли пройти психологическую подготовку перед поездкой в горячую точку, что сдерживает репортера перед обязательным надеванием бронежилета и каски, когда он идет за водой под вероятным обстрелом, надо ли удалять из носителей памяти все фото- или видеозаписи, какой паспорт с собой брать – такие и пакет других вопросов возникали во время первой открытой дискуссии, состоявшейся в стенах Института массовой информации. Задумана она была с целью привлечь внимание к неподготовленности или даже определенной беспомощности журналистов, которые получают редакционные задания ехать на Донбасс и сделать это с помощью тех, кто там все-таки побывал, а кое-кто буквально вырвался из смертельной опасности.
Приглашенные спикеры пришли первыми: фотокор и репортажист LB.ua Макс Левин, оператор телеканала «2+2» и немецкого ARD Иван Любиш-Кирдей и журналист польского издания Tygodnikpowszechny Павел Пененжек. Впоследствии к разговору, участие в котором приняло около 20 журналистов, приобщился и Тимофей (Тим) Златкин, журналист сайта IndependentMassmedia LLP из Енакиева, - он только недавно покинул занятую сепаратистами территорию из-за угрозы физического уничтожения. Со стороны ИМИ основными участниками дискуссии были исполнительный директор Оксана Романюк и психолог Валерий Луценко.
Каждый из очевидцев АТО представил свое виденье роли журналиста в зоне боевых действий. Можно сказать, что эти виденья отличались между собой – учитывая опыт каждого из участников, как и морально-психологическое состояние до, во время и после работы в зоне АТО. Если говорить о четверке журналистов, которые вырвались на автомобиле из окружения под Иловайском (среди них Иван и Макс, который управлял автомобилем), то их моральное состояние несколько часов после освобождения было шоковым. «Мы не могли поверить, что живы», - говорит Макс. Однако если он опомнился буквально через несколько дней после возвращения в Киев, то Иван до сих пор не может говорить о тех днях и часах без волнения. Для него была важной поддержка жены, которая тоже является журналисткой, – Мария Семенченко работает в газете «День» и, по словам Ивана, тоже стремится поехать в зону конфликта: «Такая уж у нас семейка...»
Павел Пененжек не выглядел шокированным, что не значит, что он не боялся быть в зоне конфликта. Определенное время вместе с местными скрывался в подвале, наверстывая пробелы в собственном русском. Однако считает своей обязанностью ездить и освещать эти события, поскольку выбрал Украину как специализацию в своей журналистской деятельности (Павел был одним из тех журналистов, кто пострадал 1 декабря 2013 года во время разгона на Банковой и с тех пор практически ежемесячно приезжает в Украину). И будет ездить в дальнейшем. Солидарен с ним и Макс Левин: «Проходит время, и ты понимаешь, что надо работать и дальше».
Психолог ИМИ Валерий Луценко обратил внимание на то, что немало журналистов «привыкают» к стрессу и начинают вести себя неосмотрительно, поэтому он советует не отключать «лампочку опасности», держать себя в тонусе: «Если вы чувствуете, что перестаете бояться пуль, если на вас не действуют такие раздражители, как звуки пушек, срочно оставляйте линию огня. Делайте это на неделю или две, чтобы не дать себе привыкнуть к опасности». Макс Левин подтвердил, что по себе он чувствовал такое притупление, однако с этим боролся: и сам надевал всегда каску и бронежилет, даже когда выходил за водой, и заставлял других коллег (большинство журналистов, которые погибли за это время в зоне АТО, не имели на себе бронежилетов и касок, погибали от осколков). Он привел пример фотокорреспондента Константина Черничкина, который на митинге в Мариуполе вел себя неосмотрительно, «словно это было в Киеве», в результате попал под грузовик и ранил ногу. Левин рассказал, что для него существует три маркера опасного места работы – условно зеленый, как на обычном митинге, желтый – когда вокруг агрессивные люди, и красный – как во время событий на Грушевского зимой. Черничкин, по мнению Максима, действовал по восприятиям зеленого маркера.
Все журналисты, которые имели опыт общения с донбассовскими сепаратистами, сходятся во мнении, что главное – не подавать вида страха перед ними, найти определенные общие точки касания. Тимофей Златкин рассказал, что общий язык с одним из чеченских боевиков помогло найти упоминание об одном селе в Чечне, уничтоженном полностью федеральными войсками России. Однако трудности так или иначе возникают – немало сепаратистов не знают о существовании «аккредитаций» от ДНР или ЛНР, утруждая передвижение журналистов по оккупированным территориям (к слову, критика звучала и в адрес украинской власти: по словам Златкина, он сталкивался с тем, что ему предлагалось съездить в Киев в СБУ за аккредитацией, чтобы иметь возможность работать на территории родной ему области).
Вообще, в последнее время быть представителем украинских СМИ на контролируемых террористами землях просто опасно - немало сепаратистов свято убеждены, что все украинские медиа перекручивают информацию (что в условиях информационной блокады, которую создали лидеры сепаратистов на контролируемых территориях, разрешая только российские и местные подконтрольные СМИ, и не удивительно). Поэтому наши спикеры советуют быть максимально осторожными – отснятый материал прятать как можно дальше, оставляя в аппаратах полузаполненные карты памяти, с нейтральными фото или видео. Носителям западноукраинской регистрации советуют не брать в зону конфликта внутренний паспорт, а пользоваться заграничным или журналистским удостоверением. Не носить вызывающую одежду, иметь не новые, а поношенные вещи. Если во время горячих событий на Грушевского и Институтской внешние журналистские знаки сотрудников СМИ служили мишенью для беркутовцев, то в зоне АТО, наоборот, лучше иметь надписи ПРЕССА (PRESS), TV– на них обе стороны конфликта реагируют адекватно. Не советуют ребята носить камуфляжную форму – издалека она может ассоциировать журналиста с вооруженным военным.
В конце исполнительный директор ИМИ Оксана Романюк подчеркнула, что во многих случаях не стоит изобретать велосипед, а знакомиться с зарубежным опытом. Во многих редакциях есть или штатный психолог, или эксперт по кризисным ситуациям. Журналисты часто прибывают в зону беды даже быстрее силовиков или медиков и нередко не в состоянии держать себя в руках (или же эмоциональный срыв поступает позже). Наши СМИ пока еще рассчитывают на моральную выдержку своих журналистов, не подозревая, что последствия пребывания журналиста в зоне военного конфликта могут быть разными, по-разному проявиться. В этой ситуации над проблемами нового для Украины типа журналистов – военных репортеров – должны задуматься и редакции, и медиа-сообщество, и сами журналисты.
