В украинском селе, которое в последнее время играет все большую роль в экономике страны, намечаются революционные перемены. Есть надежда, что их совершат так называемые семейные фермы, которых пока еще официально нет. Лидерами украинского аграрного рынка зачастую называют крупные холдинги, умудрившиеся даже в условиях моратория на продажу сельскохозяйственных земель создать земельные банки в десятки и даже сотни тысяч гектаров. Да, они действительно правят бал на внутреннем рынке нашей страны и безраздельно господствуют на рынке поставок украинской сельскохозяйственной продукции на экспорт. Но так называемые хозяйства населения, у которых всего 7 миллионов гектаров земли, где расположены еще и жилые дома, получили в прошлом году 118 миллиардов гривен валового дохода. В то же время сельскохозяйственные предприятия, располагая 21 миллионом гектаров, заработали не намного больше — 133 миллиарда гривен.
• Получается, мелкие домашние хозяйства практически вручную производят на один гектар в 3,5—4 раза больше добавленной стоимости, чем предприятия, отмечает директор департамента экономического развития аграрного рынка Минагропрода Виталий Саблук. Он приводит также сравнение двух этих секторов по количеству занятых работников. В 2012 году на предприятиях аграрного сектора трудились 630 тысяч работников, в 2013 году — 570 тысяч. В то же время в домашних хозяйствах на селе полностью или частично занято более семи миллионов человек. Они обеспечили стране, по словам Саблука, больше 60% мяса, 70% молока, больше 92% ягод, овощей и фруктов, почти 99% картофеля.
И все это очень трудоемкая продукция, отмечает специалист. Он вспоминает поездку во Францию, где довелось посетить небольшую ферму (300 коз). Ее хозяин оказался настоящим рыночником. Он рассказал, что свое молоко не продает на один молокозавод, чтобы ни от кого не зависеть, что покупает только определенный страховой пакет, поскольку доверяет компании-страховщику, а своих коз не пускает на окот зимой, потому что зимой на молоко более высокая цена. А еще он тщательно следит за качеством своей продукции. Когда у него попросили попробовать молоко, то, как ни странно, напоролись на отказ. «Отсюда — нельзя, — сказал он, — прошло пастеризацию, и отсюда тоже». «А вот это — пейте», — разрешил он и отлил из неполного ведерка, стоявшего в стороне.
• Во Франции 600 тысяч фермеров, но у них абсолютно другое, рыночное поведения, совсем другая практика обеспечения безопасности и качества продукции, убежден Саблук. По его словам, этот вопрос сейчас, в ходе интеграции в Евросоюз, особенно актуален для Украины. Всего в мире 570 миллионов фермерских хозяйств, из которых 500 миллионов — семейные. Они производят как минимум 56% мирового объема сельхозпродукции. И не случайно ООН объявила нынешний 2014-й Международным годом семейных фермерских хозяйств. «В малой форме хозяйствования и производитель, и собственник, и работник — в одном лице. Это дает совсем другое отношение. Там работает репутационная ответственность, — отмечает Саблук, — а у нас даже на коллегии министерства когда слышат такой термин, далеко не всегда понимают его значения для нашего села».
Но в Украине миллионы личных крестьянских хозяйств до сих пор не являются полноправными участниками аграрного рынка. Такой статус должен дать этим хозяйствам семейного типа усовершенствованный закон «О фермерском хозяйстве». Это позволит им работать официально и пользоваться всеми преимуществами, которые государство предоставляет сельхозпроизводителям-фермерам. Соответствующие предложения готовит рабочая группа при Минагропроде.
• Говорит ее участник Николай Гриценко — руководитель направления «Развитие рыночной инфраструктуры» проекта «Агроинвест», финансируемого USAID: «Я ни в коем случае не против фермеров, которых сегодня в стране 41 тысяча. А домашних хозяйств, или как их еще называют — единоличных фермеров, занятых исключительно в своих хозяйствах, 4,2 миллиона. У всех фермеров уже есть техника, а в другой группе ее имеют только 7%, у остальных «азаровский» механизм — лопата». У семейных хозяйств, по словам Гриценко нет не только статуса сельхозпроизводителя, но даже и доступа на рынок сельхозпродукции. Не распространяется на эту гигантскую группу аграриев преимущества, связанные с фиксированным сельхозналогом, аккумуляцией НДС.
«Свою продукцию такие хозяйства могут продавать или на базаре, или вдоль дороги, — отмечает руководитель направления и добавляет, — если фермеры платят налог на доходы физических лиц только с зарплаты, то домашние хозяйства отдают в бюджет 15—17% с оборота. При этом у них нет никакой социальной защиты». «Пока мы не выведем эту большую группу крестьян на организованный рынок, — продолжает Гриценко, — пока не поможем им объединяться финансово и экономически в сельскохозяйственные обслуживающие кооперативы (в Европе, чтобы уйти от колхозно-кооперативного синдрома, их называют организациями производителей), эти люди будут оставаться вне государственной политики. Государство должно повернуться к ним лицом».
• Гриценко прогнозирует, что семейные фермы будут создавать в основном молодые люди, и количество таких хозяйств, по его мнению, может достигнуть 500—600 тысяч. А главное, по его мнению, чтобы они не оказались в худших условиях, чем имеют сегодня сельхозпредприятия. Именно таким фермерским хозяйствам, уверен Гриценко, государство должно оказывать поддержку, чтобы они могли заменить лопату каким-то механизмом. «Если мы это сделаем, — предполагает эксперт, — то доход и налоги этих людей могли бы существенно повлиять на развитие сельских территорий и их облик».
«Сегодня мы стоим перед угрозой полного уничтожения той категории сельхозпроизводителей, о которой мы говорим, — отмечает собственник личного крестьянского хозяйства из Згуровского района Киевской области Александр Дерунец. — Этих людей нужно защитить на государственном уровне и дать им статус производителей, потому что крупные компании, холдинги с каждым днем, с каждым годом «поглощают» все больше и больше пашни».
• «У нас в районе три таких компании, — продолжает крестьянин, — которые диктуют нам условия. В результате молодой человек, живущий в селе с родителями и желающий стать хозяином, не может этого сделать. Пай земли, принадлежащий его родителям, деду и бабе, чаще всего передан в аренду этим холдингам как минимум на 15, а то и на все 49 лет. Получается, что молодого крестьянина просто прогоняют из села, где он никому не нужен — ему не у кого наняться на постоянную работу. Трактор Джон Дир сегодня высвободил почти 60 механизаторов, и они пошли по селу пить или в город — искать себе работу. Мы сами таким образом уничтожаем традиции украинского крестьянства. Мое предложение: если человек имеет желание создать личное фермерское семейное хозяйство, то он должен иметь право забрать свою землю в любое время и разорвать кабальный договор».
• «Но, допустим, кому-то из молодых удалось все-таки получить нормальный участок земли в 20 гектаров. Как ее обработать? — спрашивает Дерунец, — Где ему хранить и обрабатывать свою продукцию? И опять этот человек не имеет никакой защиты. И тут за него должно вступиться объединение производителей, которое знает, где взять хорошие семена, удобрения, средства защиты растений, может помочь и в пахоте, и в уборке урожая».
