Спектакли старые, а проблемы в них вечные. Эти постановки в афише заньковчан давно: «Арт» — с 2005 г., а «Вариации» — с 1999 г., а все-таки они живы и свежи. Еще и обрастают новыми выразительными деталями, становятся мудрее. Оба спектакля опекает Посольство Франции в Украине. Оба побывали на многих фестивалях и получили немало наград и знаков отличия. Но вопрос в другом: почему не стареют эти спектакли?
Ответ общий — обе пьесы касаются самых глубоких, базовых основ человеческой психологии; режиссер обоих спектаклей Вадим Сикорский их распутал и придал им изысканные формы; актеры прониклись сложностью человеческих отношений, вжились в них, и теперь зритель не может оторваться от той ниточки, которой они ведут своих героев по лабиринтам внутренней жизни человека. А такое случается в современном украинском театре нечасто.
Ответ конкретный — относительно каждого из спектаклей.
ИСКУССТВО
Спектакль белый — «Арт» (то есть искусство).
В сплошь белом пространстве ссорятся трое друзей в белом по поводу сплошь белой картины, которую приобрел Серж (Назарий Московец) за безумные деньги. Этот белый квадрат, подвешенный к потолку, — парафраз «Черного квадрата», скандально известной картины Малевича. (Сценография Влада Кауфмана.) Сержу картина безумно нравится, а его другу Марку (Богдан Ревкевич) категорически, вплоть до ругательства, нет. Доходит даже до драки, как ни пытается примирить друзей их третий товарищ — слабодушный неудачник Иван (Юрий Хвостенко). И, конечно, спектакль не «о дружбе, ее проявлениях и настроениях», как пишется в программке. Он об искусстве (арт) жить среди людей, воспринимая их такими, какими они есть. Даже тогда, когда наши вкусы, принципы, мировосприятия расходятся. А пока деремся, категорически настаивая на собственной правоте, разрушаем в спорах и противостоянии друг друга и более слабых, и самих себя. Ссора прекращается тогда, когда Марк мазнул черным по белой картине что-то такое же непонятное, а Серж не рассердился, а допустил, что на картине нарисована метель, падает снег и лыжник исчезает в белой бесконечности. Это ли не человеческая жизнь написана?
У каждого из персонажей есть свой пластичный портрет. Сломленный Иван часто прячется в «позу эмбриона», взрослый и креативный мужчина сейчас затравлен близкими друзьями, которые не понимают его миротворчества. Серж часто покачивается, сидя на стуле, уткнув лицо в ладони. Марк непреклонен, как памятник, некий каменный хозяин жизни. Но когда они объединяются против Ивана, оба одинаково закидывают ногу на ногу и часто одинаково резко выбрасывают руку, как с пистолетом.
Что касается актеров. Н. Московец (Серж) с безумным мужским темпераментом и поэтому передает сильный характер значительно лучше, чем в мелодраматических ролях. Б. Ревкевич (Марк) умеет думать на сцене, и поэтому есть надежда, что его режиссерское образование вызреет до серьезных работ, лучше «Безымянной звезды». Сценическая судьба Ю. Хвостенко (Иван) еще недавно вызывала некоторую обеспокоенность — бесспорно талантливого молодого актера переобременяли главными ролями, которые иногда никак не ложились на его актерскую личность. Но Иван в «Арте» — стопроцентное попадание в образ, а скороговорка о его частной жизни является шедевром актерской техники.
ВАРИАЦИИ
Спектакль черный — «Загадочные вариации».
В сплошь черном пространстве с тремя металлическими стульями, вешалкой и музыкальными колонками (сценограф Александр Оверчук) происходит смертельная дуэль (с выстрелами) величайшего писателя, нобелевского лауреата Абеля Знорка (Богдан Казак) и скромного учителя музыки, который выдает себя за журналиста из маленького провинциального местечка Эрика Ларсена (Олег Стефанов). Они причудливым образом сочетаются в творчестве, и литературный талант провинциала оказывается равным таланту лауреата. В спектакле этот сюжет отдается эхом в том, что выдающийся актерский талант знаменитого Богдана Казака и актерское умение скромного Олега Стефана тоже равны друг другу. Возникает высокое достойное партнерство, через которое мы приобщаемся к эмоционально-философским проблемам: Нужна ли человеку правда? Стоит ли жить иллюзиями? Знает ли человек себя до конца?
Прямых, исчерпывающих, декларативных ответов в спектакле нет. Но с течением событий раскрывается правда и суть отношений этих двух мужчин — невероятно элегантного в черно-серых свободных костюмах Знорка и неряхи в белом свитере с вязаным шарфом Ларсена (художник Ольга Боклан). Их объединила безумная любовь к одной женщине. Только один из них отступился от нее ради свободы и взлета творчества, а второй подхватил умирающую любовь и продлил ее в письмах, которые много лет после ее смерти почти ежедневно писал литератору от ее имени. Из этой переписки родилась последняя книга писателя, и ее выход в свет означал конец переписке, смерть двух талантливых душ.
И вот сейчас они выясняют правду. Не зная друг друга, они постепенно познают не только другого, а прежде всего самого себя, свои грехи и ошибки, свое одиночество и доброту, свои слабости и мужество. Отстраненные, они тянутся друг к другу, но соединяться поздно. Однако когда Ларсен покидает безлюдный остров, где нашел свой приют самовлюбленный, а ныне развенчанный, и непобежденный лауреат, он получает в спину не пулю, как по приезде, а пронзительную музыкальную вариацию и тихие слова: «Я вам напишу»...
Спектакль сегодня отличается от премьерного варианта. В нем появились новые детали, возникают импровизации, изменились краски звучания текста, мизансцены на полу и тому подобное. Получается, актеры настолько искренне живут в сюжете пьесы, настолько естественно чувствуют и понимают себя в образах, что спектакль существует как часть жизни, в том числе и их собственной. Особенно это заметно, когда смотришь им в глаза. А на камерной сцене это возможно.
Итак, оба спектакля заньковчан изысканно, но выразительно несут нам послание — нужно учиться искусству (арт) жить рядом, не навязывая себя другим, уважая инаковость другого и зная предел своим принципам. А еще никакой безлюдный остров или башня не защитят от вариаций жизни — они всегда загадочны...
Фото Тараса ВАЛЬКО
