В июне исполнилось 70 лет со времени переселения украинцев из Польши, а точнее из Надсанья, и стоило отметить это трагическое событие массовых депортаций украинского населения из своих родных земель.
В сентябре 1944 года между правительством УССР и Польским комитетом национального освобождения было подписано соглашение о переселении украинцев из Польши в Украину, а поляков из Украины в Польшу. В результате этих трагических событий было уничтожено несколько тысяч украинцев, а около 500 тысяч лишились своих домов.
...Все наши села, в которых жили украинцы, должны были выехать из Польши, а в нашем селе Бонаровка были все украинцами. И все организованно на подводах выехали на станцию Коросно. Там неподалеку от станции ждали две недели вагонов. Ночевали, кто где мог, на подводе или под ней, всех одинаково поливал весенний дождь и грело солнце. Наконец-то подали вагоны и снова стали собираться в дорогу. Вагоны были дырявые, в один вагон заталкивали по две-три семьи, а в других вагонах, еще худших, ехали наши лошади и коровы. Все ревело разными голосами, потому что не хватало корма и воды... ехали целый месяц, хотя расстояние было всего 460 км.
А через 66 лет у меня появилась возможность поехать в Польшу, в свое родное село Бонаровка. Когда приехал, то убедился, что все стоит так, как мы оставили. Хата, конюшня, только заросло немного лесом. Но я хорошо помнил свой двор и бегал возле хаты, сам не знал, куда скорее заглянуть, а поляки ходили за мной и только удивлялись — «Цо ся дзеє?». Когда я уже немного успокоился, то сквозь слезы объяснил им, что я в этом доме родился и жил 6 лет. Но им сложно было досказать, потому что прошло столько лет, никто не наведывался, а здесь какой-то старенький дедушка бегает возле хаты. Но все-таки я попросился зайти в хату и полька не возражала. Когда зашел, узнал образы на стенах, которые мы оставили после отъезда. Тогда я уже не смог сдержать слез и заплакал как маленький ребенок, потому что эти образы были привезены дедом из Америки в 1890 году. Тогда в селе я был проездом и совсем мало времени провел дома.
После этой встречи меня еще больше тянуло домой. Только одна мысль была в голове: нужно ехать снова. И через два года с помощью детей мне сделали визу. Уже я собрал почти всю семью и поехал. Детям тоже было интересно знать, где я родился. Полька теперь уже хорошо приветствовала нас, пригласила на чай, но мне больше хотелось пройтись по селу. Наше село было небольшим, всего 220 хат, а теперь здесь 50 домов, правда, все двухэтажные, современные, аккуратные. Кое-где стоят еще наши хаты, но уже прогнившие, перекошенные и никто за ними не смотрит. А в моей хате еще живут поляки, хоть во дворе стоит двухэтажный дом. Я спросил, почему не живут в новом доме, а женщина ответила, что здесь зимой тепло, удобно и детям простор. Мне было приятно, что хата еще стоит и ею пользуются, тем более что в доме четверо детишек. Но больше всего меня порадовало, что у хозяина хорошая хозяйка, большая пасека, пруд полон рыбы, сад красивый и много всякой техники.
А на третий день нам захотелось побывать в церкви. На службе Божьей нам очень понравилось, потому что все сидели и пели. После службы ксендз красиво говорил с родителями о воспитании детей, затем с детьми была интересная беседа, а детей в церкви было очень много. И в конце я не поверил своим ушам: ксендз сообщил своим прихожанам, что у нас есть гости из Украины, которые здесь родились и пожелал нам хорошо отдохнуть. После службы подошел к нам, и мы долго говорили на разные темы. Для себя я сделал вывод, что поляки совсем другого мнения о нас, чем были в 1945 году. И слава Богу, что мы поняли, кто виновен в наших страданиях, а самое главное, что мы простили друг друга и имеем хорошие отношения.
