После задумки Аппарата Президента похоронить в Мемориальном комплексе «Парк Вечной Славы» останки двух неизвестных солдат — воина-участника Антитеррористической операции и воина Второй мировой войны, а затем отказа от этой идеи в пользу публичных обсуждений между историками и деятелями искусства разгораются все более острые дискуссии: а как же действительно стоит почтить память новых героев? Автор «Дня» Андрей Плахонин в материале «Помним имя каждого» (от 21 августа 2015 года) четко отметил, что «Украина, ее столица не нуждаются в еще одном памятнике Протокола; равно как и монумент Независимости Украины на Майдане в числе прочих насмешливых прозвищ называют еще и памятником Галочке — той, ради которой все у нас в государстве делалось во все времена. Поспешность в этом вопросе неуместна». С одной стороны, фантастическая история, когда тела двух бойцов, погибших в войнах, отдаленных десятилетиями, но найденные в одном месте, должна быть переосмыслена, кто-то считает, даже мифологизирована. Однако стоит ли объединять две войны в одну, перемешивать историю и тасовать народную память о событиях в одно целое, — найти ответы на эти вопросы попытались историки и деятели искусства на первой публичной дискуссии.
«ЭТО МЕСТО НАПОЛНЕНО БОЛЬШИМ КОЛИЧЕСТВОМ СМЫСЛОВ»
Дмитрий Гурин, эксперт по общественным коммуникациям, волонтер «Киевархитектуры», который одним из первых отреагировал в соцсетях на задумку совместного захоронения бойцов, считает очень важным сигналом, что Президент изменил мнение, чем открыл диалог между властью и обществом. «Это важный сигнал. Мне звонил Юрий Бирюков, который инициировал это захоронение, объяснял, почему хотел это сделать, но мы не нашли точки понимания. По его словам, он хотел сделать конкретную вещь и прямо сейчас, так как в его бригаде шесть человек пропало без вести, они знают их имена, но не знают, где их тела, ребята из бригады хотят прийти куда-то и помянуть своих товарищей. Но это место наполнено большим количеством смыслов, и давая возможность этим ребятам для памяти, мы нажмем на болевую кнопку для десятков тысяч людей. Не можем этого делать для десяти человек, имеем право делать что-то для всего общества», — считает Дмитрий Гурин.
ГОВОРИТЬ ПРАВДУ О ВОЙНЕ
Стоит ли менять в парке Славы дату начала войны — это первая болевая «точка», на которую нажали участники дискуссии. Одни считают, что менять числа, вычеканенные на плитах парка, не стоит, поскольку это место задумывалось как почтение памяти героев именно Великой отечественной войны. И нельзя менять то, что создано и задумано не нами, ведь мемориал возведен в 1957 году, и в него тогда вкладывались свои смыслы и эмоции. С другой стороны, спекулирование на цифрах 1939 или 1941 в России — это возможность через мифы влиять на самосознание россиян, манипулировать массами так, как выгодно власти.
«Если мы изменим даты с 1941-го на 1939-й и напишем «Слава Украине — Героям слава!» (такое предложение тоже было в АП. — Авт.), потеряем память, потеряем опыт, связанный с этим. То, что происходит сейчас в России, связано в большой степени с тем, что люди отказались помнить, что себе врали. Мемориалы со временем превращаются в места сбора, и потому нужно рассматривать места памяти с двух точек зрения: передать опыт и ничего не забыть», — считает Гурин.
По мнению директора Института национальной памяти Владимира Вятровича, чтобы мемориал посвятить именно Второй мировой войне, нужна его реконцептуализация и переосмысление. «И эти цифры 1941—1945 вместо 1939—1945 — это очень четкая советская концепция, которая продолжает жить во многих украинцах и сейчас используется в полной мере российской пропагандой. Вспомните язык «дээнеров-элэнэров», они себя называют ополченцами, украинскую армию — карателями, говорят о фашистах при власти, это язык времен Второй мировой войны. И когда мы говорим «давайте сохраним цифры 1941—1945, чтобы помнить, как нас обманывали, мы себя еще раз обманываем. Ведь в этих цифрах мы храним ложь, а не память об обмане. Мы должны говорить правду о войне».
«КУЛЬТ НЕИЗВЕСТНОГО СОЛДАТА ЯВЛЯЕТСЯ НЕОТЪЕМЛЕМЫМ ЭЛЕМЕНТОМ ПАМЯТИ»
Другой дискуссионный вопрос, который, очевидно, будет подниматься и на инициированных Президентом общественных слушаниях, касается могилы неизвестного солдата. «Звучал скепсис относительно самого понятия неизвестного солдата, что это неприемлемо в ХХІ веке, что это совок, к сожалению, в любой войне есть и будут неизвестные солдаты, — комментирует Владимир Вятрович. — Первая могила неизвестного солдата появилась 1 ноября 1919 года во Франции, через год после завершения Первой мировой войны, потом эту традицию подхватили британцы, могила неизвестного солдата есть в США, Польше, Канаде, то есть это превозносится на наивысший уровень. Культ неизвестного солдата является неотъемлемым элементом памяти о тех, кто погиб в войне».
По мнению историка, в Украине нужно создать Национальный пантеон памяти, где должны быть перезахоронены те люди, которые больше всего приложили усилий к независимости Украины. И неизвестные солдаты должны стать ключевым звеном, основным смысловым центром пантеона. Но кто-то считает, что не может быть неизвестных солдат во время развитых генетических технологий. По мнению Андрея Плахонина, «у войн нашего времени другая беда: мы знаем имена каждого из наших погибших солдат. Но очень часто случается, что мы лишены возможности похоронить их тела. С этим раньше всех столкнулась израильская армия. В 2004 году на территории национального кладбища Израиля, на горе Герцля в Западном Иерусалиме был открыт «Сад пропавших без вести героев», в котором увековечиваются имена тех, чьи тела не могут обрести вечный покой в родной земле». Был бы неплохой вариант и для Украины.
ИСТОРИЯ ЗА ФАЛЬШ-СТЕНАМИ
Стоит ли делать такую могилу неизвестного солдата сейчас, когда война еще продолжается, можно ли спешить с чествованием героев АТО или нужно дать время на стихание эмоций? Ответ на этот вопрос историки и художники тоже еще будут искать. Так же, как и ответ — какой же формы должен быть мемориал защитникам независимости. Оксана Баршинова, искусствовед, сотрудник НХМУ, в этом контексте вспомнила музейный опыт, когда как раз искали цепочки между актуальным искусством и сохранением наследия.
«У нас были две важные выставки, которые натолкнули на мысль о памяти и формах сохранения памяти, и как относиться к ней, говоря с обществом. В 2010 году прошла выставка «Большая неожиданность», кураторы предложили нам в фальш-стенах музея сделать окна, это был интересный и провокативный ход, а там сохранялись экспонаты: бюсты Ленина, Шевченко, полотна, скульптуры, — рассказала Оксана Баршинова. — Еще есть наблюдения с выставки «Герои. Попытка инвентаризации». Мы пересмотрели большое количество работ, посмотрели в глаза тем, кто был героями советскими, но они стали неактуальными, хотя крепко вошли в народное сознание. Обратили внимание, что есть два сквозных героя, актуальных и для диаспоры, и для украинцев, это Тарас Шевченко и запорожское казачество. А остальные герои со временем становятся смешными для нас. Но кто приходит на их место? Поэтому важно не спешить и прийти к согласию разных сторон».
«ГЕРОИ СОЗДАЮТСЯ В СЕРДЦАХ»
Есть свежий опыт чествования героев нашего времени. Практически в ходе Революции Достоинства киевляне основали сквер Небесной Сотни — около Михайловского собора. Местные жители объединились в инициативную группу, высадили на пустыре деревья, цветы, сделали детскую площадку и таким образом избрали для себя форму почтения памяти героев не через мемориалы или скульптуры, а через живую природу и детский смех.
Координатор сквера Евгения Кулеба вспоминает, что общество с самого начала было против создания мемориалов и мест плача: «Запроса на скульптуры и мемориалы нет. А чтобы связать это место с Майданом, сделали портрет Сергея Нигояна, барельеф вырезал португальский художник-скульптор. Кстати, художник сам выбрал портрет Нигояна, и он сам феноменально похож на Сергея, как будто воспроизвел самого себя. Как по мне, герои создаются в сердцах, можно создать много портретов, но без подкрепления пропагандой ничего не будет».
Что получим мы для памяти о героях современной войны, покажет время. Но важно, чтобы получили хоть что-то. Ведь мемориала Небесной Сотни до сих пор не имеем, хоть и конкурс провели, и победителей определили.
