22 сентября вечером министры внутренних дел стран-членов ЕС одобрили соглашение о распределении 120 тысяч мигрантов по системе квот. Против этого соглашения проголосовали Словакия, Румыния, Чехия и Венгрия. Финляндия воздержалась. В последнюю минуту Польша, которая выступала против этого соглашения, решила поддержать его. Здесь нужно обратить внимание, что против этого соглашения проголосовали страны Центрально— Восточной Европы. И поражает то, что премьер-министр Словакии Роберт Фицо заявил, что, скорее, рискнет нарушить правила Евросоюза, чем примет обязательные квоты относительно распределения мигрантов.
В ответ на такой демарш четырех центральноевропейских стран президент Франции Франсуа Олланд пригрозил странам Восточной Европы санкциями. «В ЕС существуют правила. Когда не придерживаются правил конкуренции или пакта о стабильности, налагаются санкции. Таким образом, эти страны ставят себя в положение, когда то, что они получают от Евросоюза, перестанет поступать», — сказал он. «День» обратился к экспертам с просьбой прокомментировать такое противостояние между вышеназванной четверкой и евросообществом и рассказать о возможных последствиях этого демарша для ЕС.
«САМ ФАКТ ОТКАЗА ПРИНЯТЬ КВОТУ БЕЖЕНЦЕВ ДЕМОНСТРИРУЕТ ОГРАНИЧЕННОСТЬ НАШИХ ПОЛИТИКОВ»
Григорий МЕСЕЖНИКОВ, президент Института общественных проблем, Братислава:
— Словаки очень скептически относится к возможности принять большое количество мигрантов. По всем опросам, почти 70% выступают против принятия беженцев. А если говорить о риторике Фицо, то, думаю, он тоже заручился бы такой поддержкой. Но с другой стороны, словацкий премьер подвергается критике со стороны публицистов, представителей неправительственных организаций. Люди считают, что его резкие высказывания в адрес Евросоюза несправедливы, потому что реально проблема существует. А Словакия, отказываясь принять беженцев, ничего не предлагает. Лично я и много представителей гражданского общества считаем, что Фицо ведет себя не должным образом. С другой стороны, в Словакии очень мало беженцев, и они не собираются оставаться. Поэтому, считаю, что Словакии никакая «опасность» не угрожает, если бы Братислава, даже отказавшись принять квоту, взяла добровольно на себя обязательство принять две-пять тысяч беженцев.
В Словакии отношение к политическим беженцам и к этому вопросу было неправильным. Очень малому количеству людей было бы предоставлено политическое убежище. А с другой стороны, членство в ЕС предусматривает солидарность с другими странами. И здесь в основном большое упущение правительства, которое недооценивает именно эту сторону. Будучи членом Евросоюза, мы должны, конечно, принимать участие в формировании совместных европейских подходов и проявлять солидарность с нашими партнерами. И в этом отношении Фицо ведет себя безответственно.
А сам факт отказа принять квоту беженцев демонстрирует ограниченность наших политиков. А Фицо считает себя левым политиком, а теперь он начал говорить о разнице между христианами, мусульманами, беженцами. И здесь в принципе вопрос морали. Это очень печально и вызывает конфликт между Словакией и ЕС.
«НАЦИОНАЛЬНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ НЕ ДОЛЖЕН ИСПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТОЙТИ ОТ СОЛИДАРНОСТИ»
Доктор Ульрике ГЕРО, директор Европейской демократической лаборатории, Берлин:
— Европейский союз длительное время занимается решением проблемы беженцев. И решение относительно распределения квот было принято большинством. И определенным образом это было достаточно эволюционно. Как мы видим, ситуация с беженцами была очень неожиданной. Думаю, это очень хорошо, что Европейский Совет решил прибегнуть к институционным структурам, чтобы решить эту проблему. ЕС главным образом принимал подобные решения единогласно, но наступило время перейти к тому, чтобы решения принимались большинством голосов. И все разговоры о политизировании Евросоюза и то, что Германия лидирует в вопросе решения проблемы беженцев оставить в стороне. И мы ожидали, что Европейский Совет возьмет на себя лидерство по этому вопросу. Министры внутренних дел ЕС встречались в понедельник и не принимали решение большинством голосов. И в процессе выработки решения в конечном итоге ЕС должен был продемонстрировать единство и принимать решение, опираясь на свою законодательную базу. По моему мнению, это очень хорошо, потому что это настоящий шаг вперед. И вместе с тем нужно отметить, что мы не можем разрешать такие проблемы, базируясь на национальных интересах.
Национальный суверенитет не должен использоваться для того, чтобы отойти от решения общей проблемы и солидарности. Мы видим, что политическая культура в Евросоюзе базировалась на консенсусном голосовании, однако у нас уже есть легальные рамки, чтобы принимать решения большинством голосов. Поэтому это важно понять. Если говорить о национальном суверенитете и принципах, которые должны защитить государство по многим основным вопросам, то вопрос беженцев — это не защита. Словакии или Чешской Республике не будет угрожать опасность, если они примут беженцев. Мы говорим об отходе от солидарности. И если эти страны много чего получили от ЕС благодаря солидарности, то они должны придерживаться главных ценностей Евросоюза.
Я за обсуждение этих проблем в будущем на существующей юридической базе ЕС, когда решения принимаются большинством голосов. Если мы говорим об общественных преференциях в ЕС, который базируется на ценностях, то неправильно только пользоваться своими национальными желаниями при принятии общих решений.
«В КОНФРОНТАЦИИ МЕЖДУ БОЛЬШИНСТВОМ И «V-3 + 1» НЕОБХОДИМО СВОЕГО РОДА СЛОВЕСНОЕ РАЗОРУЖЕНИЕ»
Ролан ФРОЙДЕНШТАЙН, заместитель директора Центра Мартенса, Брюссель:
— Это не первый настоящий кризис, который ЕС переживает в этом году. И, конечно, мы спорим о том, как правильно бороться с ним. И сейчас в конфронтации между большинством и «V-3 + 1», необходимо своего рода словесное разоружение. Игра в обвинениях между Востоком и Западом (но также среди северных балканских стран) должна уступить дебатам, которые больше ориентированы на решение. Я бы сказал так: сохраняйте спокойствие и думайте конструктивно. Квоты — не решение всего кризиса, но они помогут немцам (которые сейчас несут основную нагрузку) чувствовать некоторую солидарность с другими европейцами. Но немцы (французы и итальянцы, которые сейчас стали главными сторонниками Германии) должны объяснить, как они хотят удерживать беженцев в лагерях Центральной Европы, если те хотят выехать в Германию. Это законные вопросы центральноевропейцев. Кроме того, мы все должны работать над решением проблемы ближе к ее истокам: в соседних с Сирией странах, таких как Турция, Ливан, Иордания (оказывая помощь в улучшении условий в лагерях), а в самой Сирии, где мы должны начать обсуждать вопрос создания безопасных убежищ, которые будут защищены зонами, запрещенными для полетов. Это включает отправление европейских войск в эту страну. Ради этого мы должны отказаться от менталитета в Западной Европе, согласно которому центральноевропейцы — это кучка расистских ксенофобов, утверждающих, что европейцем может быть только белокожий человек и христианин. Оба этих понятия являются неправильными. Вместо этого мы должны совместно создавать средства для убежища и проверять очень большое количество лиц, которые ищут пристанище, пока мы возобновляем контроль над нашими границами, а также приближаемся к созданию общей европейской политики в сфере предоставления пристанища и иммиграции.
«ПОЛЬСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО УДИВИЛО МНОГИХ, В ТОМ ЧИСЛЕ ДРУГИХ ЧЛЕНОВ ВИШЕГРАДСКОЙ ГРУППЫ»
Михаль КОБОСКО, директор вроцлавского глобального форума, Варшава:
— Да, польское правительство удивило многих, в том числе других членов Вышеградской группы, а также польской оппозиции решениям в последнюю минуту перейти из лагеря антибеженцев в лагерь тех, кто поддерживает распределение квот беженцев. Нам не очень понятны причины. Польские чиновники заявляют, что они получили то, что хотели, то есть план укрепления внешних границ ЕС, а также неустановление точных обязательных квот принятия беженцев. Согласно последним, хотя это не совсем точные данные, Польша примет 7100 беженцев. Этот факт будет иметь серьезные последствия. Мы будем наблюдать сегодняшний саммит ЕС и последующие дискуссии относительно европейской солидарности и стойкости блока ЕС.
Во-вторых, V4 группа будет дополнительно разделена и останется только на бумаге. Группа уже имела разное виденье выхода из украинского кризиса и отношений с Россией. Теперь Польша отделяется от чешских, словацких и венгерских друзей.
В-третьих, большинство польского населения имеют серьезные сомнения относительно возможности принятия многочисленных групп беженцев-мусульман в моноэтнические и монорелигиозные страны. После Второй мировой войны у поляков не было опыта сожительства со значительными меньшинствами.
В заключение, 25 октября состоятся парламентские выборы, правящая коалиция, скорее всего, потерпит поражение и будет заменена правой партией «Право и справедливость» во главе с Ярославом Качиньским. Выступая на прошлой неделе в Сейме, Качиньский высказал критику относительно принятия любых беженцев в Польше.
«ВСЕ ДОЛЖНЫ ВЫПОЛНЯТЬ ПРАВИЛА»
Мэтью ТАРДИ, старший научный сотрудник Центра исследования миграции и гражданства в ИФРИ (Французский институт международных отношений), Париж:
— Это не столько кризис беженцев, сколько кризис Европы. Количество беженцев стремительно увеличивается и вряд ли это может сильно повлиять на сообщество численностью 500 млн. лиц. Вопрос в другом — хотим ли мы иметь общую политику ЕС относительно беженцев. Эта проблема не была в повестке дня 15 лет. У нас с одной стороны есть страны, имеющие традиции принятия беженцев: Франция, Германия, Нидерланды, Бельгия. А с другой стороны в некоторых странах, в частности в Центральной и Восточной Европе не было такой традиции. И именно почему в настоящий момент появились отличия между двумя сторонами.
Также нужно сказать, что в западных странах — сильное гражданское общество, которое имеет влияние на политику на национальном уровне, с другой стороны на востоке ЕС гражданское общество слабее по многим причинам, оно меньше влияет на национальное правительство.
Что касается заявления Фицо относительно того, что он скорее будет судиться с ЕС, чем выполнять решение ЕС по квотам беженцев. В Евросоюзе есть договор, и потому страна-член евросообщества должна выполнять его правилам. Он может пойти в суд, но проиграет там дело. И здесь вопрос, хочет ли Словакия быть частью игры. Действительно, есть вопрос и к ЕС, ведь Великобритании удалось подбирать правила ЕС, поэтому британцы могут выбирать, какие договора они выполняют, а какие — нет.
И в данном случае ЕС должен заявить, что все должны выполнять правила, или же необходим новый договор. Но мы знаем, что вряд ли ЕС удастся принять новый договор. Все противоречия в европейской конструкции заключаются в следующем: либо мы все вместе соблюдаем правилам, относительно которых пришли к согласию, либо если кто-то не хочет, мы должны ему рекомендовать придерживаться правил. Иначе мы остаемся на национальном уровне, то как тогда можно говорить о Европейском союзе как сообществе.
