Мало кто знает, что в этом году исполнилось ровно 90 лет со времени написания Михаилом Булгаковым сатирической повести «Собачье сердце»
При жизни писателя текст так и не был опубликован; первые издания появились в 1968 году в ФРГ и Великобритании. В СССР публикацию разрешили только в 1987-м, а всенародная слава пришла к повести через год, после успешной телепостановки Владимира Бортко. Впрочем, первая экранизация также осуществлена за рубежом: итало-немецкое «Собачье сердце» (режиссер — Альберто Латтуада) выпущено в прокат в 1976 году.
Конечно, западная версия во многом уступает работе Бортко, в первую очередь в антураже и визуальной атмосфере. Советские 1920-е у Латтуады выглядят как сплошная декорация а-ля рюс. Фильм интересен другим: трактовкой образов профессора Преображенского и Шарикова (он здесь носит фамилию Бобиков).
Профессора играет легендарный Макс фон Сюдов, начинавший у Ингмара Бергмана, Борменталя — Марио Адорф (в следующем году снялся в культовом «Жестяном барабане»), Бобикова — Кочи Понзони.
Преображенский изображен без особой симпатии — как сноб, холодный вивисектор, сторонник евгеники — псевдонауки, бывшей одной из основ фашистского мировоззрения; в своем стремлении создать нового человека он вполне согласен с опекающими его большевистскими бонзами. Борменталь-Адорф предстает ограниченным мачо без собственного мнения. А вот с Бобиковым совсем иная история.
Латтуада сделал очень точное назначение на роль. Если Шариков (Владимир Толоконников) в фильме Бортко — монументальный и местами зловещий хам, то Понзони во всем богатстве эмоциональных и мимических оттенков показывает борьбу человека и животного в своем герое, вплоть до очень органичного отыгрывания собачьих повадок. На такое исполнение впору засмотреться. Бобиков бросается из крайности в крайность: иногда трогательный, иногда агрессивный; в какой-то момент самоуверенный хозяин жизни, в другой — уморительно смешной недотепа или нежный влюбленный. К концу фильма симпатии простых людей, в том числе красавицы-горничной Зины, всецело на его стороне. Однако Преображенский с Борменталем исправляют, по их мнению, ошибку: сверхчеловека не получилось, так что Бобику суждено вернуться в собачье обличье.
Бортко высмеял коммунистических преобразователей человеческой природы; Латтуада, переживший в молодости увлечение фашизмом, показал, насколько ужасны такие эксперименты. Общее в их фильмах одно: человеческое все-таки побеждает.
