Дмитрий ЛУФЕР, операционный директор клиники «INTO-SANA», Киев:
— Что произошло хорошего:
Несколько событий, которые станут началом чего-то нового.
1. Первая пересадка механического сердца в Украине. Это событие знаменательно, поскольку, во-первых, дает человеку шансы на жизнь. Во-вторых, привлекает внимание к проблемам трансплантологии. В-третьих, замечательно, что у нас есть такие врачи, как Борис Михайлович Тодуров, которые занимаются настоящей сложной хирургией.
2. Мы в клинике после длительных обсуждений и дискуссий взяли, наконец, программу действий, которая изменит представление людей о частной медицине и о том, что клиники заинтересованы только в болезнях людей.
3. Вышел свежий отчет Startup Health, который показывает, что инвестиции в цифровое здравоохранение в первой половине 2016 года составили $3,9 млрд, побив все рекорды для этой отрасли и демонстрируя, что этот рынок продолжает расти очень быстрыми темпами. Это значит, что нас ожидает постепенная, но неотвратимая революция.
4. Для моего ребенка установили спорткомплекс, который сделан в Украине, в городе Харькове. Я еще раз убедился, что у нас могут делать хорошие, качественные и безопасные вещи. А ребенку очень понравились горка и качели. Теперь и у него есть шанс привыкать к ЗСЖ.
Что случилось плохого:
1. Министерство реформировало, реформировало и не выреформировало. Министерство здравоохранения запустило создание новой концепции реформ. Мне порой кажется, что в цикле менеджмента наших управленцев отсутствуют пункты внедрения, получения обратной связи и коррекция. А есть только тотальное и беспощадное планирование.
2. Коррупционный скандал в Министерстве показал то дно, где находится наше здравоохранение. Дно не в том, что организована система сбора денег у пациентов, а в том, что все: и пациенты, и врачи, и управленцы тщательным образом имитируют удивление и шок от услышанного. Как будто никто, никогда и нигде не давал, не брал, не предавал, не распределял и так далее.
Светлана КОВАЛИВСКАЯ, руководитель медицинского заведения, Харьков:
— Хорошее то, что ко мне приехали дети, внучка, которые были в длительной командировке. Я могу пообщаться с сыном и внучкой. Плохое касается моей работы, потому что я — руководитель лечебного заведения, и больше всего меня волнует вопрос недостаточного финансирования, в основном на заработную плату, особенно когда мне приходится решать вопрос оптимизации выплаты заработной платы. Медицине не хватает реформ, которые были запланированы. Потому что тот уровень, который есть на сегодня, себя уже исчерпал, а за новое никто не берется. К сожалению, все немного грустно относительно того, что есть спрос, а надлежащей оплаты или отдачи медперсонала нет, потому что самая низкая зарплата в Украине у врачей. Хотя при этом у нас требуют очень большую ответственность, соблюдение всех норм закона и так далее. По большей части медработники не защищены в правовых вопросах, потому что много законов издали, озвучили, но в действительности медработник обязан всем и вся, при этом он не имеет права. Меня волнует, что будет с лечебным заведением, как он будет работать, где будут люди...
Ярослав РЕГЕЙ, военный парамедик в зоне АТО, Дрогобыч:
— Позитив. Раньше военная медицина была только теорией. Благодаря опыту НАТО, который мы позаимствовали, медициной не пренебрегают. Я прошел все этапы развития тактической медицины в государстве, и видел аптечки фронтовиков в 2014-ом и сейчас — в 2016-ом. Медчасть не идеальна, но она есть. Потому что в 2014 году мы имели только жгуты Эсмарха и плохие марлевые бинты.
Все учатся, все поняли, что война — это не только стрельба. Это и выживание. Были случаи, когда военные ждали эвакуации уже с подключенной системой. Но это, скорее, исключение, чем правило. А для военных НАТО это правило. Уровень предоставления помощи в госпиталях в сравнении с 2014 годом кардинально отличается в позитивную сторону. Я горд, что военные смогут изучать медицину не только из буклетов, изготовленных волонтерами.
Можно много говорить о позитивном. Но беда в этих позитивных элементах — это скорость и цена, которую мы как нация платим за это развитие. Все чрезвычайно медленно и с большим бюрократическим сопротивлением. Сопротивление кроется именно в законах. Военные вместе с волонтерами адаптировались и не обращают на это внимания. Но чаще всего делают ангельскую работу безвозмездно.
Чрезвычайно важный этап военной медицины, а именно эвакуация, игнорируется Генштабом. Генштаб любит сбрасывать тяжелую работу на волонтеров. Они боятся лишней инициативы и живут по старым правилам. Один из недостатков — нежелание развиваться именно штабного элемента. Те, которые отвечают за бюрократию, найдут причины, почему этого нельзя делать, и ни одного совета, как это сделать. В общем, вся картина имеет позитивный прогресс благодаря волонтерам и фронтовикам, но под сильным сопротивлением.
Ольга ЧЕБАНОВА, рентгенлаборант Центра компьютерной диагностики Университетской клиники ОНМедУ, Килия:
— Нужно пытаться больше видеть хорошего и не обращать внимание на плохое. Вчера увидела редкую аномалию развития, а именно девятый внекомлектный зуб нижнего ряда. Я знаю, что многие не разделят моего восхищения, но для меня это как минутка вдохновения, чтобы еще больше читать, узнавать, расширять свои знания в сфере рентгенологии и своими знаниями помогать врачам ставить правильные диагнозы и соответственно правильно лечить людей. А еще сегодня на прием пришел иностранец. Пришлось на ходу вспоминать свой английский, но все получилось. Давно задумывалась, чтобы возобновить свои занятия английского и в настоящее время хочу этого еще больше.
В нашей медицине высококлассные специалисты международного уровня, которые не стоят на месте и постоянно развиваются. Их совсем немного, но они есть. Это значит, что у отечественной медицины есть потенциал. Если еще учесть условия, в которых этим высококлассным специалистам приходится работать, — так это вообще отлично. Говоря об условиях, я имею в виду не оборудование или медикаменты, а людей и их представления. Что говорить, если 60% приходят на прием и, слыша фразу «предварительная запись по указанным телефонам», делают большие круглые глаза.
