Для начала сделаю кое-что для того, чтобы вы не читали эту статью. Цитата: «Одним из талантливых учеников и последователей В.И. Ленина был верный сын болгарского народа Георгий Димитров. Умение творчески применять марксизм-ленинизм в конкретных исторических обстоятельствах, постоянная неразрывная связь с массами, органическое сочетание теории с практикой революционной борьбы — все это в определяющей степени обеспечило становление Георгия Димитрова как общепризнанного вождя болгарского народа и одного из самых популярных деятелей международного коммунистического движения».
Представляете? Вот так писали историки в Украине о Димитрове. Историки потом из интернационалистов превратились в патриотов, стали директорами академических институтов, конечно, пылкими борцами за независимость, а Димитров так и остался изображенным в полностью идиотских тонах и категориях.
...Кто бы и что бы мне ни говорил, на собственном опыте я убедился: писать о людях с прозрачной и «несложной» биографией временами трудно. Казалось бы, к несложным персонажам относится ленинец, а затем сталинец Димитров. Он родился 18 июня 1882 года в селе недалеко от Софии. Семья была большой, и пришлось ему вместо учебы рано пойти работать. Работал он в типографии, и это имело позитивный эффект — набирая тексты, много читал. Вообще, с интеллектом и знанием языков у Димитрова все сложилось. Возможно, и из-за этого его втянуло в свою орбиту сначала профсоюзное, а затем болгарское социал-демократическое движение. Он оказался среди «тесных социалистов» («тесняков»), то есть пробольшевистски настроенных марксистов. В 1909 году его избрали в Центральный комитет этой партии, а в 1913 году он стал «слугой народа» — депутатом тогдашнего болгарского парламента под названием «Народное собрание». Находился он в этом статусе до 1923 года.
«Тесняки» серьезно помогали ленинцам и в транспортировке газеты «Искра» и другой марксистской литературы, в частности через Одессу. В этой и других делах на Димитрова, как свидетельствуют источники, рассчитывал Владимир Ленин и его соратники. После прихода большевиков к власти Димитров вместе с другими «тесняками» организовывал кампании солидарности с ленинцами. В 1919 году «тесняки» превратились в Болгарскую коммунистическую партию. Димитрова и его коллег избрали делегатами на ІІ конгресс Коммунистического Интернационала (Коминтерна), созданного в Москве в качестве инструмента разжигания мировой революции. Димитров с товарищами (также делегатами) в 1920 году, пытаясь на лодке попасть в Россию, вместо этого попал в румынскую полицию. Впрочем, его довольно быстро освободили, а в Москву он попал в следующем году и был принят Лениным. Более полугода Димитров пробыл в большевистской России, перенял опыт захвата власти, и 23 сентября 1923 года стал одним из руководителей восстания в северо-западной части Болгарии, где был его центр. Правительство во главе с Александром Цанковым (он отобрал власть у Болгарского земледельческого народного союза — крестьянской партии, которая была при власти в 1919—1923 годах) восстание подавило, а Димитров вынужден был бежать. Более двадцати лет он будет находиться в эмиграции, преимущественно в Австрии и Германии, периодически выезжая в другие страны Западной Европы и в Советский Союз. Между тем в Болгарии заочно ему вынесли смертный приговор. Вот после упомянутого восстания имя Димитрова и стало известно в мире.
27 февраля 1933 года в Берлине случился грандиозный пожар. В 22 часа загорелся Райхстаг — нижняя палата немецкого парламента. 15 пожарных бригад заливали здание водой. За полтора часа пожар ликвидировали, но от зала заседаний остались руины, к тому же обвалился огромный стеклянный потолок. Скандал. Совсем недавно Адольф Гитлер, который пришел, кстати, к власти парламентским путем, принес клятву как канцлер Германии. И вот первая неприятность. Впрочем, для кого-то неприятность, но не для нацистов. Они знали, что делать. Министр внутренних дел Геринг прямо в день пожара объявил организаторами его коммунистов. Когда кто-то из журналистов сказал, что схватили только одного человека, он уверенно ответил, что там был не один человек.
А задержали сначала Маринуса ван дер Люббе (у него отобрали голландский паспорт и объявили голландским коммунистом), а затем его коллег — лидера парламентской фракции немецких коммунистов Эрнста Торглера, руководителя Компартии Германии Эрнста Тельмана и трех болгар, одним из которых был Георгий Димитров. В марте нацистское правительство получило чрезвычайные полномочия, еще через два месяца разогнали профсоюзы, а затем распустили все партии, кроме нацистской. Вот как своевременно сгорел Райхстаг. Состоялся громкий судебный процесс в Верховном суде, который проходил в Лейпциге и Берлине (там было несколько судебных заседаний) с 21 сентября по 23 декабря 1933 года. Димитров держался блестяще и доказал, что авторами провокации являются нацисты. В конце концов, коммунистов освободили, а ван дер Люббе приговорили к смертной казни. И казнили 10 января 1934-го.
Вся эта история с процессом, в принципе, подробно описана и напечатана. Когда я учился на историческом факультете Киевского университета, мне пришлось прочитать на эту тему немало литературы. Однако уже тогда меня заинтересовал вопрос: а в каком статусе Димитрова арестовали? И знаете кем он был? Нелегалом. И руководил Западноевропейским бюро Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала и Балканской коммунистической федерации. То есть координировал деятельность 25 компартий Западной Европы и еще нескольких международных организаций, которые работали на инспирирование «мировой революции». С конца февраля 1934 года и до начала ноября 1945 года Димитров находился в сталинской России. Впоследствии он возглавил Коминтерн, который Сталин распустил в мае 1943 года. После войны Димитров вернулся в Болгарию, где возглавил партию и коммунистическое правительство. 2 июля 1949 года во время пребывания в СССР он ушел из жизни. Его мумифицированное тело положили в специально построенный в Софии мавзолей, откуда Димитрова вынесли в 1990 году, а в 1999-м не без проблем мавзолей взорвали и вывезли обломки.
Вот такая довольно прозрачная революционная жизнь. Но, как выяснилось, и у Димитрова были свои тайны. Например, во время пребывания в Берлине у него была женщина, которая ему помогала во всех смыслах, но после отъезда в Москву он ее никогда не вспоминал и не контактировал с ней. Существует довольно загадочная версия, что Димитрова отравили и что это робота Лаврентия Берии. И еще одна тайна — это его дневник. По некоторым сведениям, еще в 1918—1923 годах он делал в дневнике записи, но эти тексты не сохранились. И вот после ареста 9 марта 1933 года в берлинской тюрьме он возвращается к регулярным дневниковым записям. После депортации в СССР он продолжает записи, хотя часть из них (за период с февраля 1935 по август 1936 года) была, как утверждают специалисты, уничтожена то ли самим Димитровым, то ли кем-то после его смерти. Сохранилось 12 тетрадей и 9 отдельных листов записей за 1949 год, а также некоторые приложения к записям, которые делались в соответствии с периодами на немецком (в берлинской тюрьме), русском (во время жизни в СССР) и болгарском (по возвращении домой) языках.
Обратите внимание: коммунистические вожди осмеливались писать в лучшем случае мемуары, чтобы свести счеты с соперниками и изобразить себя сами догадываетесь как. Известно было разве что о тюремных тетрадях лидера итальянских коммунистов Антонио Грамши. И вот оказалось, что довольно сильно приближенный к Сталину деятель делал дневниковые записи. Они разные по характеру и содержанию, полностью пропагандистские и даже примитивные (возможно, Димитров таким образом страховался в стране, по словам Василия Гросмана, тотального госстраха), но преимущественно записи довольно откровенны.
Я всегда считал и считаю, что сила историка в знании деталей, через которые можно понять более широкие вещи. Утверждали, например, что Димитров как руководитель Коминтерна был таким себе добряком, который брал под защиту своих сотрудников и зарубежных коммунистических деятелей. Дневник показывает, что это не так, что сам Димитров боялся ареста. Дневник разбивает миф о том, что Димитров «очень любил» Дмитрия Мануильского, который в литературе считался его «десницей». Один исследователь на этом когда-то построил целый раздел своих публикаций о Димитрове. Дневник показывает, что Сталин довольно скептически относился к Мануильскому, и, подхватывая эту линию вождя, Димитров сам выражал ему не очень, деликатно говоря, благоприятное мнение о своем подчиненном.
Дневник ярко свидетельствует о несамостоятельности Димитрова на должности руководителя Коминтерна. Любое ответственное решение принималось только после сталинских директив. Поражает и то, на каком информационном расстоянии держал Сталин подавляющее большинство своего окружения, когда принимал действительно судьбоносные решения. Например, о подготовке августовского пакта с Гитлером в 1939 году и секретном протоколе к нему о распределении сфер влияния в Европе Димитров (как, кстати, и Хрущев) не знал. Это ярко свидетельствует, кто на самом деле был «в доме хозяином».
К слову, о хозяине. Дневник содержит описание действительно уникальной сцены поистине шекспировского уровня. 7 ноября 1940 года после парада и демонстрации на Красной площади Сталин устроил у себя прием при участии членов Политбюро ЦК ВКП(б) и еще нескольких деятелей. Все было вроде бы традиционно. По очереди произносились тосты, а в конце по традиции говорил Сталин. Димитров записал его речь. И это, без преувеличений, — уникальная запись человека из «ближнего круга», деятеля из «избранных». В небольшой речи красный диктатор восемь раз употребляет местоимение «я», откровенно и резко противопоставляя себя ближайшему окружению: они «не любят учиться, живут самодовольно», а к тому же «растранжиривают» ленинское наследие. Далее Сталин угрожает: «Но я вам покажу, когда терпение закончится. (Вы знаете, как я это могу.) Так ударю по толстякам, что все затрещит».
Чрезвычайно интересен собственный комментарий Димитрова к услышанному и увиденному: «Все стояли прямо и слушали молча, наверное, никак не ожидали от Иосифа Виссарионовича таких leviten (немец. — установок. — Ю.Ш.). На глазах Ворошилова появились слезы. Во время своего выступления Иосиф Виссарионович особенно обращался к Кагановичу и Берии. Никогда я не видел и не слышал Иосифа Виссарионовича таким, как в этот памятный вечер».
Много чего пришлось увидеть и услышать Георгию Димитрову в своей жизни. Его дневник, в котором отражено очень много событий и ситуаций, это подтверждает. Но подтверждает и другое — значительная часть его жизни и ее тайны были логическим следствием фаустовской дилеммы, его соглашения сами понимаете с какими силами.
