Отзыв на статью Сергея ГРАБОВСКОГО «Как звать на украинском языке рana Kowalskiego?» («День» № 210-211 от 18 ноября 2016 года)
В номере издания от 18—19.11.2016 помещены два материала Сергея Грабовского. Если первый — касающийся роли «Дня» в освещении событий мировой истории — заслуживает безоговорочной поддержки, то второй — «Как звать на украинском языке пана Ковальского?» — вызывает определенные концептуальные замечания, которые попробую изложить дальше.
Материалы Сергея Грабовского на страницах «Дня» привлекают внимание стремлением автора системно осветить определенную проблему, что способствует убедительности восприятия их читателями. К сожалению, именно системного подхода не хватило уважаемому автору в его рассуждениях о воспроизведении славянских фамилий и имен на украинском языке («День» № 210—211, 18—19.11.2016).
Проблема действительно существует, однако она не ограничивается лишь фамилиями славянскими, а касается более широкого круга: всех имен собственных, а в отношении фамилий — то фамилий всех народов.
Что касается русских фамилий, то С. Грабовский справедливо отмечает: «...выбирается определенный принцип, который следует неуклонно соблюдать». Но принцип (если это действительно принцип) должен распространяться не только на русские фамилии, но и быть общим для фамилий любых народов, то есть для воспроизведения на определенном языке фамилии с любого другого языка. И такой принцип существует, но о нем автор вспоминает лишь относительно фамилий русских. Это — «фонетическое воспроизведение имен и фамилий». Этот принцип должен быть определяющим для предупреждения возможных недоразумений во всех случаях, поскольку искажение фамилии и имени лица, которое принадлежит тому или иному народу, является унижением носителя этой фамилии (имени). Как представляется, именно фонетическое, максимально приближенное к тому, как фамилия произносится на родном языке ее носителем, является единственно возможным воспроизведением фамилии на другом языке. Украинский поэт Павло Тычина на всех языках «Павло», грузин Паоло Яшвили во всех случаях — Паоло, так же как русский Павел Васильев — на украинском Павєл, а не Павло.
Это касается и обратного процесса. Фамилия украинского историка Ярослава Грицака на английском должна передаваться как Hrytsaк, на немецком — Нryzak, на польском — Hrycak. Именно для того, чтобы на этих языках его фамилия произносилась без искажения.
Поэтому этнический украинец Васіл Біляк, которого вспоминает С. Грабовский, не должен украинизироваться, превращаться в «Василя», ведь он сам и его окружение в Чехословакии знали и именовали его «Васіл».
Поляк Лешек на украинском должен оставаться Лєшеком, не превращаясь в «Олексія», русский Николай (хоть он царь русский, хоть рядовой гражданин) должен оставаться Ніколаєм, а не становиться «Миколою».
С. Грабовский вспоминает «литературную традицию». А если «традиция» является откровенно ошибочной? Скажем, традиционно воспроизводится фамилия британского премьера как «Черчилль». В словах английского языка конечное «1», а тем более если оно удвоено, всегда (без исключений) произносится твердо. Но какой-то невежда (русский или украинский) прицепил к фамилии мягкий знак, как пятое колесо к телеге. И оно, как ни странно, катится уже которое десятилетие, хотя сэру Уинстону этот мягкий знак — что рыбе зонтик.
Автор откровенно признается, что «не имеет рецептов» решения проблемы, «достойной обсуждения». Своей заметкой, представляя определенную позицию для обсуждения, также стремлюсь преодолеть «искусственные барьеры между языками», избавившись от ситуации, которую академик Л. Щерба в 1931 году назвал «хотя и маленькой, но, все же, общественной бедой».
