Все чаще в американской риторике в отношении России звучат упоминания о временах «холодной войны». Проводимые параллели можно объяснить многими причинами: от знакомого исторического опыта до структурной схожести ситуаций. Как 70 лет назад, так и сегодня США сталкиваются с попыткой бросить вызов их глобальному могуществу. Тот факт, что сегодняшняя попытка выглядит во многих отношениях пародией – у России нет ни альтернативной идеологии, ни даже 2% мирового ВВП, – не имеет принципиального значения. Важна форма и знакомый контекст. В конце концов, старое доброе противостояние с россиянами вернет те времена, когда деревья были большими, а внешняя политика США - подчинена простым и понятным приоритетам.
Но в данном случае между словами и делами – пропасть. Недаром американская внешняя политика так неповоротливо реагировала на вспышку российского ревизионизма. Терминология сдерживания – ключевая для времен «холодной войны» - почти не употреблялась. Ни о каких расширенных гарантиях или гонке за союзниками речь не шла. Только оптимизация обязательств в области безопасности, о которой так много говорит Дональд Трамп, но фактически занималась уже Администрация Обамы. Гарантировать безопасность членов НАТО – да, но расширять Альянс - ни в коем случае. Спешить американцам некуда, учитывая колоссальное преимущество в соотношении сил с Россией и его динамику. Контролируемые и эффективные санкции, с помощью которых можно управлять российскими возможностями эскалации в ручном режиме, капкан Крыма и использование ситуации для решения широкого круга других приоритетных вопросов. Россия сегодня, в отличие от времен «холодной войны», - это инструмент, а не цель Вашингтона.
Соответственно, разговоры о «холодной войне» - это, скорее, способ пригрозить Кремлю, чем реальное направление американской политики. Своеобразный, гораздо более грамотный и цивилизованный ответ на намеки Владимира Путина о ядерном оружии. Кто победит в ядерном противостоянии – вопрос открытый, а вот исход «холодной войны» 2.0 никакого сомнения не вызывает. Одна только мысль о возможности новой гонки вооружений или регионального противостояния должна ограничивать полет кремлевской фантазии на темы сверхдержавности, глобального противостояния и т.п.
Что все это означает для нас?
Судьба Западной Европы или даже Греции с Турцией времен «холодной войны» нас не ждет. Стать членами НАТО или в какой-либо другой форме получить американские гарантии безопасности, эксплуатируя тему сдерживания России, не получится. Логика, масштабы и характер американо-российских отношений сегодня другие. США скорее предоставят долгосрочные обязательства странам, сворачивающим программы ядерных вооружений, чем тем, кто участвует в геополитических региональных пасьянсах.
Американская «позиция силы» вполне способна приносить Вашингтону желаемые результаты, но совсем необязательно эти результаты будут соответствовать нашим интересам. Нам нужна собственная позиция силы в диалоге с Москвой или по крайней мере грамотное управление слабостью.
Нам нужны и общие элементы в стратегическом видении. Во времена «холодной войны» безопасность стран Западной Европы была общим интересом и для них, и для США. Сегодня это в гораздо меньшей мере относится к безопасности Украины. В нынешнем виде Украина – это, скорее, проблема, чем внешнеполитический актив, и призывы сделать государство нормально работающим уже давно стали банальностью. До тех пор, пока наше государство не работает нормально, исходить целесообразно из иных допущений, в большей степени соответствующих реалиям.
К американской силе мы не имеем отношения. Даже в том маловероятном случае, если Вашингтон захочет использовать Украину для проецирования силы в регион Восточной Европы, нам нужно будет решать проблему защиты своих интересов, которые могут совпадать – как в случае классического регионального сдерживания – а могут и не совпадать с интересами Вашингтона. О том, насколько разными могут быть результаты таких альтернатив, можно судить по примерам, скажем, Японии и Пакистана.
Разговор с Россией с позиции силы может также быть и опасным в том смысле, что он сделает силу еще более ценным ресурсом. Дефицит других инструментов уже во многом привел к тому, что свои проблемы в отношениях с Украиной Москва предпочла решать силовым путем. Если ставки возрастут, Кремль может снова прибегнуть к крайне неэффективному, дорогостоящему и опасному инструменту – военной силе, который умножит его проблемы, но, к сожалению, обострит и наши. К нарастанию напряжения, кризисным фазам текущего конфликта на Востоке Украины и вообще к дальнейшему ухудшению международной среды нужно относиться с осторожностью и, желательно, с вариантами сложных решений тех задач, которые они поставят.
Нам стоит проявлять сдержанность в отношении любых вероятных поворотов в американо-российских отношениях. Судьба Украины в наших руках, и любые возможные «сделки» или противостояния – элементы другой игры, лишь косвенно влияющей на условия наших собственных решений.
