Все революции (если это действительно революции) имеют определенную логику развития. Тем более те, которые отвечают на типологически родственные исторические вызовы. Следовательно, ничего странного нет в том, что крымскотатарская революция 1917 года во многом напоминала революцию украинскую, параллельно с которой она развивалась. Было, конечно, и определенное влияние, поскольку украинцы в общем несколько опережали крымцев, было и определенное взаимодействие — к сожалению, недостаточное для безоговорочной победы обеих революций.
Сказанное касается и периода июля — сентября 1917-го в Крыму. Напомню, что перед этим в апреле в Симферополе состоялся первый Всекрымский мусульманский съезд, на который собралось около двух тысяч делегатов. Избранный на съезде Мусульманский исполнительный комитет (Мусисполком) возглавил 32-летний богослов, юрист и публицист, автор крымскотатарского национального гимна под названием «Я поклялся» Нуман Челебиджихан (который еще выступал под именем Челеби Челебиев). Началось сначала медленное, а затем — когда Челебиджихан вернулся в Крым (он находился на фронте) — более быстрое создание крымскотатарских управленческих структур.
Так же, как Центральная Рада добивалась украинизации войск, в которых преобладали украинцы, Мусисполком стал подчинять себе части, в которых служили главным образом крымские татары. Он сформировал в Симферополе крымскотатарский батальон и добился возвращения с фронта в Крым нескольких татарских воинских частей. За эти действия Нуман Челебиджихан был летом 1917 года арестован Временным правительством, однако в его поддержку выступили не только татары, но и украинцы и другие национальные группы полуострова, поэтому через несколько дней главу Мусисполкома освободили, только повысив его популярность.
Дальше в Симферополе 6—7 августа состоялся І Крымскотатарский съезд делегатов, посвященный согласованию сотрудничества городских и волостных отделений Мусисполкому с демократическими и социалистическими партиями. Участники съезда говорили о желании наладить тесное взаимодействие с Центральной Радой и Временным правительством. Сразу после съезда Мусисполком послал в Киев представительскую делегацию; в ее состав входили двое деятелей из числа руководителей Мусисполкома: Джаффер Сейдамет и Амет Озенбашли. Сейдамет в воспоминаниях отмечал, что «анархия, которая окружала нас со всех сторон, красноречиво досказывала нам беспочвенность наших намерений сохранить страну на договорной основе с россиянами, с российской властью. Это поставило нас перед необходимостью более углубленного изучения национального движения украинцев».
Делегация встретилась с главой Центральной Рады Михаилом Грушевским, секретарем межнациональных дел Александром Шульгиным, главой правительства (Генерального секретариата) Владимиром Винниченко и членом правительства Симоном Петлюрой, приняла участие в заседаниях Центральной Рады.
Делегация подала Центральной Раде несколько официальных записок. В них, в частности, выражалась просьба поддержать стремление крымцев к созданию автономии и пожелание касательно присоединения Крыма к Украине; шла речь и о создании в Крыму мусульманской армии. Но в Украинской Центральной Раде тогда доминировали настроения в интересах «демократической федерации» с Россией; обсудив предложения крымцев относительно автономии, Генеральный секретариат признал, что нежелательно затрагивать этот вопрос перед Временным правительством до решения проблемы украинской национально-территориальной автономии. Вместе с тем Центральная Рада признала основным субъектом самоопределения в Крыму именно крымскотатарский народ.
События осени 1917 года, которые знаменовали собой кризис центральной власти в Петрограде, привели к тому, что идея построения демократической федерации начала утрачивать свою привлекательность для большинства национальных движений на территории бывшей Российской империи. Не стало исключением и движение крымских татар. Хотя еще в сентябре определенные иллюзии существовали: их засвидетельствовал Съезд народов России, проведенный 21—28 сентября 1917 года в Киеве по инициативе Украинской Центральной Рады. В его работе приняли участие 92 делегата от украинцев, грузин, латышей, литовцев, эстонцев, евреев, белорусов, молдован, казаков Дона и Кубани, бурятов, татар, крымцев, поляков, мусульманских и тюркских организаций России. Большинство делегаций высказались за перестройку России на принципах федерации национально-территориальных автономий. Почетный председатель съезда Михаил Грушевский уточнил это виденье так: «Украинские социалисты рассматривают федерацию не как переходную стадию к самостоятельности, но как путь к новым перспективам, которые уже давно открылись ведущим умам человечества, как путь к федерации Европы и в будущем к федерации всего мира». Но последующие события шаг за шагом разрушали этот утопизм. Закономерным следствием стало стремление лидеров крымскотатарского народа созвать Курултай, то есть крымскотатарский парламент, который должен был стать высшим национальным органом власти и явочным путем — надежда на всероссийский «центр» уже угасала — решить вопрос об автономии Крыма. Михаил Грушевский от имени Центральной Рады выразил полную поддержку стремлениям крымцев к государственной автономии (к ней тогда же шла и Украина) и обещал содействие со стороны украинских сил.
В политико-правовом плане решение о созыве курултая и принципах избрания его делегатов были утверждены несколько позже, в тот же период, о котором здесь говорится, главными событиями стали строительство крымскотатарских структур исполнительной власти, формирование первых национальных частей и первые попытки создать действенный союз с Украиной.
