Позволю себе крамолу — поспорю с классиком. Все несчастливые семьи похожи друг на друга, каждая счастливая семья счастлива по-своему.
Действующие лица сегодняшней истории: муж — актер и режиссер Анатолий Матешко. Красив, талантлив, трудоголик. Жена — актриса, сценарист и режиссер Анастасия Матешко. Стильная, уверенная в себе и своем муже. Сестра Анатолия — актриса Ольга Матешко. Одна из первых красавиц украинского кинематографа, живет в США, часто бывает в Украине. Дети — Артем, Николай, Андрей. Жанр — семейная психологическая мелодрама (для чтения в морозные зимние вечера). Краткое содержание — история одной любви.
СТАРШАЯ СЕСТРА
— Толя, когда твоя фамилия впервые появилась в титрах фильма Игоря Ветрова «Земные и небесные приключения», она была уже хорошо знакома зрителям, благодаря яркой красавице-актрисе Ольге Матешко. Актером решил стать под влиянием сестры?
— Пожалуй. Оля старше меня на шесть лет, и в детстве, по сути, она занималась моим воспитанием: отправляла в школу, поскольку родители были на работе, конфликты разные решала, а уж ее поступление во ВГИК вообще произвело на восприимчивый детский организм (смеется) огромное впечатление. Когда я учился классе в седьмом, меня отпустили в Москву проведать сестру, помню ту поездку до сих пор. Это был совершенно иной мир, другие люди и разговоры... Оля дружила с Сашей Итыгиловым, который потом стал ее мужем (кинооператор, кинорежиссер — «Если можешь, прости...», «Обвиняется свадьба», «Смиренное кладбище». — Авт.), и я с ними в шесть часов утра (!) ходил на просмотры недоступных рядовому советскому зрителю фильмов, и слушал потом, как их обсуждают будущие актеры и режиссеры. Когда вернулся в Киев, наверное, месяц не мог прийти в себя — все казалось серым и скучным, никто из моего окружения ничего не знал о том, что происходит в волшебном мире кино. Долго вспоминал фантастическую атмосферу вгиковских аудиторий, где царили «запахи Рима»... (Смеется)
Наверное, именно тогда я и решил, что после школы буду поступать на актерский. Но отец хотел, чтобы я строил «мосты и тоннели», и если бы не провалил письменный экзамен по математике, возможно, стал бы инженером. Однако я получил двойку, а поскольку поступать все равно было куда-то нужно, выучил басню, и пошел пытать счастья в театральный институт. Первый курс оказался сложным, а потом я втянулся — классное было время, интересное. У нас еще и курс подобрался отличный, я учился вместе с Гришей Гладием, Славкой Гаврилюком, Олегом Примогеновым...
— Ты окончил театральный в середине семидесятых (до развала Советского Союза, когда рухнуло кинопроизводство, было еще далеко), как складывалась актерская карьера?
— Да, я успел поработать у Леонида Быкова — в фильме «В бой идут одни «старики», У Владимира Бортко — в «Канале», у Павла Любимова — «Быстрее собственной тени», сыграл одну из главных ролей на «Ленфильме» в картине «Строгая мужская жизнь», режиссер — Анатолий Граник. Он снял фильм «Максим Перепелица», если помнишь. Я многому у него научился, очень интересный был человек.
Классное было время, мы много ездили по стране, масса впечатлений. Например, на Всесоюзном (тогда ведь еще был СССР) кинофестивале в Ереване, где картина «Строгая мужская жизнь» получила «Серебряную медаль Александра Довженко», я впервые увидел Сергея Параджанова. Он буквально несколько дней назад вышел из тюрьмы, и сразу после Тбилиси приехал в Ереван, где друзья устроили ему прием — эдакую тайную вечерю. После 12 ночи, когда уже все заведения в городе закрылись, в гостинице «Ани» собралась избранная публика — уважаемые аксакалы, с тростями, перстнями... И Ваня Гаврилюк привел меня туда — это было потрясающе!
Параджанова вижу, как сейчас: белая борода, седые волосы, голубые-голубые глаза, серый пиджак. Он смотрел на всех каким-то детским наивным открытым взглядом. Тосты в его честь говорили по кругу, и когда дошла очередь до меня, я произнес банальные слова (сейчас и не помню, что говорил), сел, и у меня слезы из глаз покатились... Этот вечер запомнился мне на всю жизнь.
Потом я еще раз встречался с Параджановым, уже в Киеве, и опять же Ванька меня притащил на встречу.
— Вы дружили с Гаврилюком?
— Да. Мы снимались с ним и Иваном Миколайчуком в фильме «Канал» у Владимира Бортко. Прожили месяц плечо к плечу в Чаплинке, потерянном в степях поселке в Херсонской области, и нас сложились очень теплые отношения. Я был младшим товарищем в этой компании. Мы потрясающе проводили время втроем. Вечерами выпивали понемножку, а иногда и «помножку» (смеется) — по-разному, и разговаривали-разговаривали-разговаривали... Иван Миколайчук все время что-то изобретал, придумывал какие-то игры, он был большим выдумщиком. Каждый вечер превращался в своеобразный спектакль, и заводилой всегда был Миколайчук. Рассказывал массу историй из своей жизни. Например, как после триумфа картины «Тени забытых предков» встречался с Юрием Любимовым, который приглашал его в Театр на Таганке, что долго мучился, не мог решиться — ехать или нет («Таганка» ведь в те годы была недосягаемой мечтой всех актеров!), но все-таки не поехал. Хотя прими он предложение Любимова, все могло в его судьбе сложиться по-иному...
Мне было очень интересно в их компании. Они поначалу присматривались ко мне, а потом приняли в свою команду. Я не злоупотреблял расположением старших товарищей, но наша дружба продолжалась и после съемок.
— Твоя актерская карьера складывалась успешно, почему же решил стать режиссером?
— Понимаешь, мужчина и женщина в актерской профессии — разные объекты. Актер — инструмент в руках режиссера, и из-за этого у него начинает складываться особое отношение к себе. Вот как художник, например, относится к своему инструменту — кисти? Бережно хранит ее, чистит, лелеет. Так и актер (хочешь — не хочешь) начинает смотреть на себя в зеркало больше, чем нужно. Может быть, это и логично для такой профессии, но входит в привычку, которая, как правило, превращается в эгоцентризм. Мало кто справляется с ним. Те, кому удается, достигают больших высот в ремесле. Но их немного. Мне, к слову, сейчас очень сложно проводить свободное время в актерской среде. Гораздо комфортнее с людьми других профессий. Потому что на площадке ты для артистов любого возраста и мама, и папа, а проводишь там по 12 часов. Например, у меня в последнем фильме снимался Юра Евсюков, прекрасный актер, но его нужно было и обнять, и похвалить, и поругать... А Тема Мяус, также классный, очень органичный современный артист, сам говорит: «Меня нужно тормошить!». Они действительно как дети, за ними все время присматривать нужно, а потому, когда отдыхаешь, хочется об этом не думать.
— Режиссуре ты учился в России, на Высших курсах сценаристов и режиссеров. Адаптация проходила сложно, ведь, не секрет, что ко всем поступившим из союзных республик относились как к «младшим братьям»?
— Адаптации, по сути, не было, потому что у нас на курсе собралась многонациональная компания. Я только там, кстати, смог отличить эстонца от латыша или литовца! (Смеется)
— Каким образом?
— Латыши — рациональные и (в то же время) более просоветские. Литовцы — настоящие мужики, люди, на которых можно положиться. А эстонцы — отвязные ребята, могли «улететь» полностью в прострацию. Вроде бы, один регион, а характеры разные.
Мы дружно жили, привыкли друг к другу. Я много общался на курсах с Сашей Кайдановским, чудесным и талантливым человеком. Основным мастером у нас был Александр Митта («Гори, гори, моя звезда», «Экипаж», «Граница. Таежный роман» — Авт.), он читал общие лекции, и в то время писал книгу «Между адом и раем», учебник по драматургии и режиссуре, прокатывал на нас свои мысли. Было интересно.
— И в режиссуру ты также вошел достаточно уверенно: за несколько лет — яркий дебют «Зеленый огонь козы», о котором тогда много говорили, затем — «Ха-би-ассы», «Женщина для всех». Все складывалось замечательно, но произошел развал Союза, и кино перестали снимать. Не пожалел тогда, что не научился строить «мосты и туннели»?
— Да в то время и мосты, и туннели не строились, все было хреново... Конечно, сейчас я, может быть, выбрал бы другую профессию. Почему, нет. Сегодня мир открыт, много возможностей. А тогда поначалу, конечно, была растерянность — непонятно, что делать. Работал на телевидении, снимал программы, заказные корпоративные фильмы, преподавал в институте. А потом Александр Роднянский пригласил меня режиссером на сериал «День рождения Буржуя». Он прошел с большим резонансом, и жизнь стала налаживаться.
— До событий на Майдане, войны на Востоке ты много и успешно работал в России. Снял несколько телесериалов по книгам Дарьи Донцовой и Татьяны Устиновой — «Даша Васильева. Любительница частного сыска», «Подруга особого назначения», «Миф об идеальном мужчине», другие фильмы, которые до сих пор зрители смотрят с удовольствием. Сегодня сотрудничаешь с российскими коллегами?
— Нет, сейчас я с россиянами не работаю. Причем, мне стало там некомфортно еще до событий на Майдане, не знаю, чем это объяснить. Я даже пару раз отказывался от интересных предложений. Однажды уже дал согласие продюсеру Денису Евстигнееву, но в последний момент сдал билет и не поехал...
К тому же сегодня, наконец, начинает возрождаться кино в Украине. Появилась возможность предлагать и защищать свои проекты, снимать то, что хочется, на родине. Последнее время каждый месяц проходят премьеры украинских фильмов разных жанров, некоторые работы просто отличные. Я еще не видел «Кіборгов» Ахтема Сеитаблаева, но отзывы слышу весьма эмоциональные, а это значит, что картина зацепила за живое. Марина Степанская сделала классный арт-хаусный «Стрімголов» — кино европейского уровня. Там прекрасно заявили о себе молодые актеры — Андрей Силецкий и Даша Плахтий. Замечательный оператор Себастьян Талер! Мне очень понравилась его камера, вот такого качества я хочу добиться от своих коллег, в которых крепко сидят штампы поэтического кино, «дуже хочуть знімати красиво». Конечно, и у меня бывает соблазн увидеть идеальную картинку, но часто она идет вразрез с драматургией. А «Стрімголов» снят абсолютно точно. Произвел на меня впечатление и фильм Аркадия Непиталюка «Припутні». Хорошо, что появилась «Сторожева застава», первая проба мейн-стрима. И на все эти картины пошел зритель, что говорит о том, что национальное кино востребовано — настало время, когда мы хотим смотреть фильмы о себе.
АНАСТАСИЯ МАТЕШКО И СЫНОВЬЯ — НИКОЛАЙ И АНДРЕЙ
Наша творческая группа также сняла за последние годы комедийный мюзикл «Трубач», военную драму «Плен» (CAPTUM), в настоящее время идет монтаж детской картины «Фокстер и Макс» по сценарию Насти Матешко, а аниматоры создают рисованную собаку-робота, друга нашего героя. Это длительный и кропотливый процесс. Так что не скучаем, и это классно.
ВЛЮБИТЬСЯ НА «ЕЛИСЕЙСКИХ ПОЛЯХ»
— Вы с женой Настей работаете вместе: она снималась в твоих фильмах, была вторым режиссером, креативным продюсером, автор сценария картины «Фокстер и Макс». А как вы познакомились?
— В прошлом веке (смеется), в далеком 1993 году в Доме кино была премьера фильма Алексея Левченко «Елисейские поля», где я играл помещика Владимира Николаевича, и наши общие друзья познакомили нас. Мне было страшно неловко, потому что Настя все время смотрела на меня таа-ки-ми огромными глазами. А потом она сказала...
— Вот от этого человека я хочу иметь детей!..
— (Смеется) Поначалу мне казалось, что происходит какой-то кошмар: я недавно расстался с первой женой, был совершенно не готов к новым отношениям, тем более, что у нас с Настей разница 23 года. Мне она казалась огромной. Потом, правда, выяснилось, что не такая уж эта разница и большая...
— Решение жениться второй раз далось легко?
— Нет, не просто. Не просто...
— И что же, в конечном итоге, повлияло на него?
— Решающим фактором все-таки всегда бывает любовь.
— Влюбился сразу, если честно?
— Наверное, со временем. Тем более, что Настино отношение ко мне развеяло многие опасения. Скажу больше: она изменила меня в лучшую сторону.
— И что же в тебе было плохого, если не секрет?
— (Смеется) Было. Я не стану раскрывать свои недостатки. Курить бросил, например. Не курю лет 15.
— Вы вместе уже двадцать лет. Не сложно, когда все время — и дома, и на работе — вместе?
— Здесь, наверное, важно, что нас объединяет общее дело, цели, которые мы хотим достичь. Нам всегда есть, о чем говорить: нереализованные замыслы, конкретные задачи. Например, Наська сейчас продюсирует одну короткометражку, самостоятельно, без моего участия. Но мы все равно обсуждаем какие-то нюансы, ее занятие понятно мне. А недавно она сняла как режиссер короткий метр (5 минут) по пьесе Максима Курочкина «Востоковед». Могу без ложной скромности сказать — классная работа!
— Это первая проба пера у Анастасии как режиссера?
— Нет, Настя дебютировала короткометражным фильмом «Жилец», и в 2015 году его даже показывали в секции ShortFilmCorner Каннского кинофестиваля.
— Критикуете друг друга?
— (Смеется) Бывает. Всегда же есть соблазн постебаться друг над другом.
— Несмотря на стеб (или благодаря ироничному отношению друг к другу), вы выглядите счастливой и гармоничной парой...
— Серьезно?
— Мне, во всяком случае, так кажется.
— Значит, так оно и есть. (Улыбается) Есть вещи, которые объяснить нельзя: почему, с каким-то человеком ты и минуты не можешь находиться в одном пространстве, интуитивно отодвигаешься, если он приближается к тебе, чувствуешь дискомфорт, а другому прощаешь абсолютно все — поведение, поступки, которые, казалось бы, не приемлешь априори. Нас с Настей ничего не раздражает друг в друге. Ну, например, не помыла она посуду, сидит книжку читает — я спокойно встану и помою, мне даже нравится этот процесс — думаю в тот момент, медитирую. И так во всем. Наверное, это и называется гармонией?..
— А как вы обычно отдыхаете?
— Мы купили в деревне под Кагарлыком дом, ездим туда летом. Там такое классное пространство, большая территория, у нас на участке своя роща есть, и даже непроходимые места. Приезжаешь в деревню, и растворяешься. Наська возится все время, кусты какие-то высаживает. Я выращивал дыни и арбузы, очень вкусные получаются. Огурчики, помидорчики... У меня есть электрокосилка, кошу траву. Младший сын Андрюшка часто с нами ездит, у него компания местная образовалась, придумывают разные игры.
На лыжах не катаемся. Может быть, попробуем начать с Андрюшей. Одно время ездили в Индию, подолгу там бывали. Настя увлекалась йогой, индийской мифологией. Сейчас немного охладела, слава богу. «Повернулась» к европейским ценностям. (Смеется) И мне это больше нравится, ближе.
МАЛЬЧИК... И ЕЩЕ ДВА МАЛЬЧИКА
— У тебя трое сыновей. Кто-нибудь унаследовал артистические гены?
— Старший Артем занимается экономикой, финансами, продажей биржевых бумаг. Одно время он работал в Киеве, достаточно успешно. Недавно переехал в Канаду, там живет его мама — адаптируется. Я уже дед, кстати, у меня внучка родилась. Правда, пока видел ее только по скайпу.
Среднего, Колю, поначалу тянуло в актерство. Он даже снялся у французов в фильме «Вишенка» (CHERRY). Сам пошел на кастинг (ему было 14 лет), и его утвердили на одну из главных ролей — друга героини, у которой отец работает в Киеве, а мама не может справиться с дочкой подросткового возраста и отправляет ее из Франции к нему в Украину. Здесь девочка (кстати, она племянница Изабель Аджани, такая же красивая) знакомится с мальчишкой, которого играл Коля. Съемки должны были проходить в Киеве, но уже случился Майдан, и их перенесли в Софию. Настя поехала с сыном, им очень понравился город, они много гуляли, и все время проходили мимо зоомагазина, где продавалась собачка — джек-рассел-терьер (как в фильме «Артист», помнишь?). А когда съемки закончились, Коля на свой гонорар купил ее (они очень дорогие) и привез в Киев. Назвал Зое, так звали девочку-француженку(сейчас собачка откликается на Зою), и теперь у нас полный двор родственников. (Смеется) Молоденькой Зоя была вредная, а сейчас, по-моему, уже понимает человеческую речь. Когда младший — Андрюша — играет на саксофоне, она стоит рядом и подпевает!
— Тебе понравилась работа Коли?
— Я не могу быть объективным. Он очень способный парень, и после премьеры в Париже режиссер с экспрессией, присущей французам, ругал нас, говорил: «Это гениально! Вы недооцениваете сына! Дайте ему свободу!». Но самое главное, уже в Киеве мы как-то гуляли с Колей, разговаривали, и он сказал самые важные для меня слова: «Папа, ты знаешь, а я не хочу быть артистом». Хотя ему очень понравилось сниматься — французская группа, окружение потрясающее! Это его признание было большим подарком для меня, второе рождение ребенка. Детям нужно давать свободу, они сами выберут свой путь...
— И какой же выбрал Коля? Он ведь уже окончил школу?
— Он не мог определиться, куда пойти учиться после школы. Я предложил айтишные курсы. Коля поначалу сопротивлялся, мол, не мое это, а после двух занятий прибежал с горящими глазами, настолько ему понравилось, как вел курсы парень, к которому он попал. Он дотошно учился, донимал педагога, выпытывая разные нюансы — в итоге тот взял Кольку на работу в свою компанию. И сын решил, что ему интереснее работать, заниматься тем, что нравится, а не тратить пять лет на какой-то непонятный институт. У мамы поначалу истерика была, она чуть в обморок не падала — как это, сын без высшего образования! Но я внутренне его поддерживал, потому что два года преподавал в одном вузе, но не выдержал и ушел — там педагогам самим учиться нужно, а для студентов — пустая трата времени за их же деньги.
Сейчас Коля сам себя делает, огромнейшие книги по специальности на английском проглатывает за месяц, потому что в этой отрасли необходимо ежедневно следить за новинками. В результате, в свои 18 лет он уже проводит собеседования с людьми, которые окончили КПИ, другие технические вузы. Его приглашают на работу в Португалию, но Коля сомневается — боится, что не потянет. Это будет его выбор: с одной стороны, здорово, а с другой, все-таки ему всего 18 лет...
Коле нравится то, чем он занимается, но устает. Недавно, чтобы перезагрузиться, купил путевку и махнул на Шри-Ланку. За свои деньги, ничего у меня не спрашивал.
А Андрюха, младший, ни на кого не похож. Оторванный, свободный, независимый, легкий. И при этом, по-моему, самый умный. Начнем с того, что он уже умеет готовить, и у него отлично получается. Очень много читает. «Гарри Поттера» проглотил всего, жонглирует названиями станций, городов, именами героев, знает всю гарри-поттеровскую библию — запас слов у него, по-моему, больше моего.
Вот Андрей — актер, он все время что-то придумывает, переодевается, играет. У него хороший слух, и мы хотели отдать его учиться игре на гитаре, но он выбрал духовой инструмент. Сначала играл на флейте, а потом его преподаватель (интересный такой парень, они с Андрюхой на равных разговаривают, без возрастной субординации) посоветовал саксофон. Более мужской инструмент, говорит. Моя первая жена привезла саксофон из Канады, с приключениями, чуть не забыла в аэропорту, вот Андрей сейчас на нем и наяривает. Ему очень нравится. Рассуждает (копирует сына): «Когда я играю в зале, я всех вижу, и каждому человеку конкретно играю, каждому хочу что-то сказать!».
— Талантливый актер и умный, нестандартно мыслящий человек, Сергей Чонишвили, который снимался у тебя в нескольких фильмах, разделяет людей на «человек -джаз» и «не джаз». Смысл характеристики, думаю, понятен? Когда я спросила его, кого из знакомых киевлян он может назвать «человеком-джазом», Чонишвили ответил (цитирую): «Толя Матешко, оператор Сергей Борденюк — однозначно! Они постоянно в джем-сейшне».
— Приятно.
— А какие вещи в исполнении сына-саксофониста больше всего любит «человек-джаз»?
— Наверное, «Серенаду лунного света» из репертуара Глена Миллера и «Розовую пантеру»...
— Заканчиваются длинные новогодние «каникулы». Уезжали куда-нибудь на праздники?
— Мы традиционно встречаем Новый год дома. С детьми и Настиными родителями. Если Оля в Киеве, она тоже приходит к нам. Когда мама была жива, мы и ее забирали.
— Праздник был с подарочками под елкой, как положено?
— Обязательно! Более того, несколько лет назад зашел разговор про чудеса, о том, что заказать «миколайчику», и Андрюха вдруг говорит: «А давайте я переоденусь Дедом Морозом, вы все подарки в мешок положите, и я буду их раздавать!». Мы игру приняли, и вот уже третий год Андрей облачается в костюм Деда Мороза, выходит за дверь, звонит, начинает всякие речухи толкать... Весело!..
