Бывает, что артист делает только первые шаги на мировой арене, а уже такой гордый и неприступный, что сам черт ему не брат. А бывает — наоборот. Тот, кому покорились все самые знаменитые сцены мира, прост в общении. Именно такой Анатолий Кочерга.
Напомним, свою карьеру Анатолий Иванович начал в Киевском театре оперы и балета (сейчас Национальная опера Украины), солистом которого был с 1972 года. Его репертуар включает все самые главные партии баса! В 1975—1976 годах Кочерга стажировался в «Ла Скала». В 1989-м певец получил Шевченковскую премию за исполнение партий в оперных спектаклях «Борис Годунов» Модеста Мусоргского, «Дон Карлос» Джузеппе Верди и «Милана» Георгия Майбороды. Кроме замечательного голоса, Анатолий Иванович выделяется драматическим талантом, который артист с успехом воплощает на сцене. Так, в 1982 году он сыграл роль Мефистофеля в фильме-опере «Фауст», снятому режиссером Б.Небиеридзе на «Укртелефильме».
Международный триумф Анатолия Кочерги состоялся еще в 1989 году в «Хованщине» на сцене Венской оперы. После этого началось тесное сотрудничество украинского баса с известным дирижером Клаудио Аббадо и другими выдающимися деятелями оперного искусства, выступления в лучших операх, концертные туры с симфоническими оркестрами, гастроли по всему миру!
Кстати, партию Бориса Годунова А. Кочерга исполнял на Зальцбургском фестивале, Зальцбургском Пасхальном фестивале, в Венской опере, а также в турне Венской оперы по Японии. Среди близких профессиональных коллег А.Кочерги был Мстислав Ростропович. Певец также сотрудничал с Гидоном Кремером, Одзава Сейдзи, Владимиром Ашкенази и другими известными музыкантами.
Наш супербас принимал участие в резонансных постановках опер «Дон Карлос» в Мюнхене, «Леди Макбет Мценского уезда» в Мадриде, «Хованщине» в «Метрополитен-опера» (Нью-Йорк) и других.
«Скорбит душа» — эти слова начальные в монологе Бориса Годунова, партию которого в одноименной опере Мусоргского свыше 500 раз (!) исполнил на мировых сценах выдающийся певец. Хотя Анатолий Иванович много лет живет за рубежом (предместье Вены, Австрия), но Кочерга не менял гражданство и остается гражданином Украины. Певец говорит: «Я только работаю за рубежом. Хотя мне постоянно предлагают оставаться за рубежом. А я не хочу. Я езжу на работу. На всех афишах, практически на всех языках мира написано, что я — из Украины. И я горжусь этим!» То, что уже четыре года идет война на востоке, аннексирован Крым, — болезненные темы, которые не обходит певец. О чем бы ни шла речь при общении с журналистами разных стран, в разговоре всегда затрагивается тема нынешней ситуации в Украине — политической и культурной.
— Вы общались и дружили с самыми выдающимися фигурами мирового музыкального Олимпа. Можно вспомнить маэстро Клаудио Аббадо, виолончелиста Мстислава Ростроповича, певца Пласидо Доминго, дирижера Зубина Мету, пианиста Даниеля Баренбойма. В действительности ли все они просты в общении и лишены «звездной» болезни?
— Никакой «звездной» болезни. Слава Ростропович бывал у меня дома. Мы и выступали вместе, и общались. В Вене я пел как-то в «Хованщине» Модеста Мусоргского с Николаем Гяуровым. Мы подружились с ним и его женой Миреллой Френи. Я общался с Пласидо Доминго. Моя дочка Юля — его друг. Список выдающихся артистов можно долго продолжать. Вообще, мне странно, когда в СМИ говорят: «Это — звезда!» Пусть звезды сияют на небе, и не нужно им мешать, и рано нам — туда, на небо, собираться... Другое дело, об артисте можно сказать, что он — выдающийся.
— Расскажите о своих гастролях?
— Интересно было в Мюнхене на фестивале оперных спектаклей. Я исполнял партию Бориса Тимофеевича в «Катерине Измайловой» Дмитрия Шостаковича. А до этого я выступал в Бельгии в Генте и Антверпене в постановке оперы «Садко» Николая Римского-Корсакова в роли Морского царя. Сейчас пригласили опять в Мюнхен, чтобы принять участие в постановке «Катерины Измайловой».
— Вы пели на самых знаменитых сценах мира. Но двери «Метрополитен-опера» для вас почему-то долго не открывались...
— Дело в том, что первое приглашение от «Метрополитен-опера» мне поступило еще в 1990-е. Но тогда случилась трагическая история — меня подстрелили в центре Мехико. (В 1998 году в Мехико на Кочергу совершил нападение грабитель, прострелив певцу ногу. Впрочем, уже через неделю Кочерга выступал в Мексиканской опере в инвалидной коляске. — Л.К.). Я тогда перенес много операций. Слава Богу, сейчас хожу без палочки. Поэтому не смог выступить на этой давно взлелеянной в мечтах знаменитой сцене. Но намного позже, в 2012-м, я спел партию Ивана Хованского в «Хованщине». И это был взрыв бомбы. Меня спрашивало руководство театра: «Где же вы раньше были?» Я ответил: «Там где и вы. Что вам мешало все эти годы найти меня и пригласить?» Так же спрашивал меня Аббадо во время первой встречи: «Почему тебя так трудно найти? То у тебя командировка, то еще что-то. Только после того, как ты приехал из Польши с театром во Францию, моему секретарю удалось тебя поймать». Это было в конце 1980-х... Дело в том, что я не получал ни одного приглашения! Потом в Министерстве культуры мне вернули свыше 160 приглашений (!), о которых я и понятия не имел.
— Так же было и с выдающимся дирижером Гербертом фон Караяном?
— Когда мы, наконец, встретились он сказал: «Молодой человек, так никто не делает. Я семь раз вас приглашал, вы могли хотя бы раз ответить». Я аж задрожал и ответил: «Если бы я хотя бы одно ваше приглашение увидел, я бы на коленях по шпалам пополз бы к вам».
— На сегодня у вас тринадцать аудиоальбомов.
— Я не считал.
— А я посчитала. И вы удостоены самой престижной в музыкальном мире премии «Грэмми» за исполнение «Песен и танцев смерти» Мусоргского. Поклонники часто видят вас в разных международных оперных проектах, которые показывает телеканал MEZZO. Вы выступали на разных сценах мира. Расскажите о «Ла Скала». С итальянского это название переводится как «лестница». По этой «лестнице» артисты поднимаются на вершину славы.
— Я стажировался там в 1975—1976 гг. Кажется, впервые вышел на эту сцену в конце 1980-х в проекте Славы Ростроповича в роли Кочубея в «Мазепе» Петра Чайковского. Это был наибольший душевный трепет.
— Не удивительно, ведь публика там очень требовательна. Расскажите об исполнении партии Великого инквизиторства из «Дона Карлоса» Джузеппе Верди на гастролях с этим театром в Токио.
— Тогда прилетел нас послушать президент Италии, и присутствовали в зале император Японии с женой. Все они после спектакля зашли за кулисы поздравить артистов. И тут я поступил как хулиган — сделал общее фото нас всех, хотя императора фотографировать запрещается. Но благодаря этой фотографии с императором нас в одном из японских ресторанов бесплатно угощали. Потому что это — огромная честь — даже стоять рядом с императором.
— А на Родине когда последний раз радовали своих поклонников?
— В начале этого года перед отъездом на гастроли пел сольный концерт на Майдане под открытым небом с Национальным президентским оркестром под управлением Василия Василенко.
— Анатолий Иванович, что бы вы посоветовали сделать нашим чиновникам, чтобы украинское музыкальное искусство приблизилось к мировым стандартам?
— Ничего не хочу советовать «чиновникам от культуры». Потому что считаю, что нельзя так неуважительно относиться к мастерам, что прославляют Украину в мире, и в то же время ползать перед западными артистами, которые этого не стоят. Нам давно пора заканчивать с коррупцией — раз и навсегда! Если мы этого не сделаем, то никогда не выйдем на мировой уровень. А еще всем чиновникам нужно помнить, что в гробу карманов нет!
