Доброволец, разведчик батальона «Донбасс» со смешным позывным «Портос» прошел вместе с побратимами Попасную, Лисичанск, Курахово. И только Иловайск стал для него роковым. Три с половиной года жена и две дочери ждали папу домой. Верили, что жив, что в плену. Только теперь, благодаря анализу ДНК, его тело удалось идентифицировать. Все это время боец был похоронен как неизвестный солдат на Краснопольскому кладбище в предместье Днипра.
Андрей Щербина родился на Луганщине. После службы в армии остался на контракте в Луганском пограничном отряде, был помощником начальника пограничного отряда. После увольнения работал на разных работах, на одной из них познакомился с будущей женой Ириной. В 2004 году у них родилась первая дочь Алина и семья решила переехать жить к родителям Ирины в город Гайсин, что на Винниччине. В феврале 2014 года в семье родилась вторая дочь Диана, а через несколько месяцев Андрей пошел добровольцем в зону АТО — не смог сидеть дома, когда над его малой родиной нависла смертельная опасность войны.
«Когда пошел на фронт, его младшей дочери даже полгода не было. Любил своих девочек безгранично, но военная служба и обязанность перед Родиной заставили его сделать правильный мужской выбор, — говорит его побратим, старший лейтенант батальона «Донбасс» Владимир Максимов. — В июне 2014 года вступил в добровольческий батальон «Донбасс». С учетом его военного прошлого был зачислен старшим разведчиком в батальон специального назначения. Получил позывной «Портос» за доброту и веселый нрав. Когда ми освобождали Попасную, Курахово, Марьинку, Андрей часто повторял, что это его малая родина. А потом был Иловайск... Долгих три года семья жила надеждой, что Андрей жив, что, возможно, был в плену. Но ми знали, что его уже нет с нами, потому что собственными глазами видели, как во время отступления по их машине вели прицельный обстрел. Выжить было нереально».
Брат погибшего героя Геннадий Щербина рассказывает, что семья до последнего жила надеждами, что Андрей где-то есть, возможно, потерял память или попал в плен и со временем найдется, вернется. Ведь анализы на ДНК сдали еще в 2014 году и никакого подтверждения не поступало.
«Только теперь, через три пока после гибели, Андрей обрел покой и вернулся домой, в свою семью. Его девочки наконец успокоятся и найдут в себе силы, чтобы жить дальше. Андрей боготворил своих дочерей, к старшей Алинке часто приходил в школу, на вечера и утренники, радовался ее достижениям. Младшей нарадоваться не успел... Был хорошим хозяином, знал технику, неплохо боксировал (спортивный разряд получил еще в юности), всегда откликался на просьбу о помощи, — вспоминает Геннадий. — В АТО пошел, когда ему было 40 лет. Этой весной ему было бы уже 44...»
Жена погибшего Ирина Щербина говорит, что единственный, кто держал ее на свете все эти три года — это маленькая дочь, которой на момент гибели Андрея было только 6 месяцев. Опустить руки или впасть в отчаяние, имея двоих детей, женщина не могла. Говорить, что держалась изо всех сил, а было по-разному. Из-за безденежья Ирина была вынуждена подать в суд, чтобы мужа признали условно погибшим. В итоге получила статус семьи погибшего и помощь на детей. Но выплат, которые государство обязалось выплачивать семьям погибших в АТО кормильцев, жена и дочери Андрея не получили до сих пор.
