Сегодня Белов — профессор двух университетов, в Граце и Дюссельдорфе, параллельно с преподавательской работой играет в трио с американским пианистом Китом Армстронгом и английским виолончелистом Адрианом Бренделем. Скрипач с ностальгией вспоминает знаменитый Квартет Шимановского (Германия), сотрудничество с которым закончилось четыре года тому назад, и с гордостью заявляет о записи на CD всех девяти скрипичных концертов Мирослава Скорика.
Андрей родился в Хмельницком, здесь проживают его родители, мама — музыковед, выпускница Львовской консерватории. С 15 лет музыкант живет за рубежом, учится сначала в Ганновере, а затем в Париже. В Украине с концертами в последнее время бывают часто. Недавно выступил в Национальной филармонии вместе с новой звездой современного фортепианного исполнительского Китом Армстронгом и оркестром New Era Orchestra под руководством Татьяны Калиниченко.
«БЛАГОДАРЯ МЕНДЕЛЬСОНУ, МЫ СЕГОДНЯ ИМЕЕМ ВСЕ НОТЫ БАХА!»
— Кит Армстронг — один из самых успешных молодых пианистов нашего времени, который обладает феноменальными способностями памяти: в свои 25 он охватил невероятный масштаб музыкального материала! Очень радуюсь, что Татьяна Калиниченко нашла возможность пригласить нас вместе, вообще восхищаюсь людьми, которые в Украине пытаются что-то создавать вне государственных структур, — подчеркнул А. Белов. — Концерт в филармонии — дебют Кита в Украине. Мы познакомились в 2010 году на фестивале, который уже 20 лет проводит в английском городке Дорсет Адриан Брендель, сын одного из самых выдающихся пианистов нашего века Альфреда Бренделя. Именно Адриан предложил создать трио, которое существует с 2011 года до сегодняшнего дня. В этом составе Адриан, Кит и я, мы играем от 10 до 15 концертов в год...
В Киеве мы играли двойной концерт Мендельсона, одно из немногих произведений, написанных для двух сольных партий и камерного оркестра. Считается, что наиболее креативный период Мендельсона был в молодости. Альфред Брендель считает, что самое талантливое его произведение — это Октет, который был написан Мендельсоном в 16 лет. Для меня лично уникальность ситуации, в которой жил Мендельсон, в том, что он имел редкую возможность родиться в семье, где не было проблем с финансами. Его отец владел достаточно серьезным бизнесом. Благодаря Мендельсону мы сегодня имеем все ноты Баха, потому что именно он имел возможность собрать эту библиотеку, заплатить большие деньги, чтобы купить архив Баха в Лейпциге. Это была идея Кита — перед тем как играть Мендельсона, сыграть фантазию Баха.
— Андрей, почему вы ушли из Квартета Шимановского?
— Причиной стало то, что моя концертная и сольная деятельность в какой-то момент начала противоречить друг другу. Кроме того, меня пригласили преподавать в Университете музыку в городе Грац. Поэтому, к сожалению, обстоятельства так сложились, что я был вынужден покинуть сотрудничество с квартетом, которое длилось 8 лет, начиная с 2006 года. В творческом плане это был очень интенсивный период, фактически моя официальная карьера в сфере ансамбльного исполнительского началась именно с Квартета Шимановского.
«ВАЖНО ХОРОШО ИГРАТЬ НА СКРИПКЕ, НО НЕ МЕНЕЕ ВАЖНО ЗНАТЬ ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ»
— Среди ваших студентов есть украинцы?
— Да, есть. Двое в Дюссельдорфе, где я преподаю с 2016 года, и один в Граце. Очень талантливые. Но есть проблема языка. Конечно, важно хорошо играть на скрипке, но не менее важно знать иностранные языки. В Дюссельдорфе требуется знание языка на уровне сертификата В2 уже при поступлении. В Австрии немного легче, здесь такой сертификат нужно предъявить на протяжении года. Мы общаемся с людьми, и без языка очень трудно охватить климат, традиции, которые здесь есть. Я считаю, совершенное знание языка страны, в которой ты работаешь, — это очень справедливое требование.
— Какой язык сегодня является вашим основным рабочим языком?
— В основном английский и немецкий, меньше — французский. Раньше, когда я играл в Квартете Шимановского, основным был польский (в составе квартета — два поляка, Гжегож Котув и Марчин Сенявски — О.Н.). Кроме того, когда учился в Ганновере у профессора Кшиштофа Венгжина, то мы с ним тоже на польском разговаривали.
— Существует ли фонд Musicbraucht Freunde, который вы учредили при Университете Ганновера для поддержки студентов? Возможно ли что-то подобное создать в Украине?
— Да, фонд существует. Что касается Украины, то ц было бы возможно, если бы существовал Закон о меценатстве. К сожалению, у нас нет такой налоговой структуры, когда бы люди могли вложить деньги в фонд и таким способом отписаться от налогов. Это очень важная система в Европейской Унии.Именно благодаря ней существует MusicbrauchtFreunde.
— В последнее время у нас появляются фонды, которые предоставляют гранты для творческих проектов.
— Да, я все чаще слышу об этом от украинских коллег. Но они поддерживают преимущественно солистов, а если это ансамбль, то эти фонды отказываются поддерживать. Для меня это очень странно. Создается впечатление, что это — советский подход, когда считалось, что люди, которые играют в ансамбле, не умеют играть соло. Это огромная ошибка в мышлении, которую нужно исправить.
— Чего, с вашей точки зрения, не хватает украинской системе музыкального образования?
— Я очень ценю нашу систему музыкального образования. Почти нигде такой системы образования не существует. Но это касается музыкального образования на начальном уровне, например, нигде в мире нет «десятилеток». Но когда человек вступает в университет, консерваторию, продолжается та же система образования. Но этого уже не хватает. Не хватает индивидуального подхода. Я считаю, украинским студентам нужно поучиться в других странах.
«ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ЭТО «МОЯ» МУЗЫКА с ПЕРВЫХ МИНУТ ЗНАКОМСТВА»
— Вы были первым исполнителем Шестого скрипичного концерта Мирослава Скорика. Какая история этой премьеры?
— С Мирославом Михайловичем я знаком с детства, мама мне рассказывала об этом композиторе очень много. Также по предложению моей первой учительницы по скрипке я когда-то играл его «Мелодию» и «Испанский танец». Я чувствовал, что это «моя» музыка с первых минут знакомства.
Позже, когда только началось сотрудничество с квартетом Шимановского, то, конечно, люди хотели услышать квартеты Шимановского. У него есть два квартета, очень персональные. Третий квартет Шимановского появился благодаря Мирославу Скорику: он сделал аранжировку пьесы «Ноктюрн и Тарантелла», мы это произведение исполняли многократно. Это произведение, которое Шимановский сначала написал для скрипки и фортепиано, а затем переделал для оркестра.
В процессе общения из Скориком я почувствовал, что есть большая необходимость попросить Мирослава Михайловича написать скрипичный концерт. В 2006 году мы встретились и договорились, что он напишет такое произведение, и он сделал это настолько быстро, насколько это было возможно. С выполнением, правда, нужно было подождать, премьера Шестого скрипичного концерта состоялась только в 2009 году. После этого у Скорика появились еще заказы, он написал Седьмой и Восьмой концерты. А когда во время Майдана создавался его Девятый концерт, то Мирослав Михайлович позвонил мне и сказал, что его жена хотела бы, чтобы именно я исполнил его премьеру. Для меня это была большая честь.
После этого в какой-то момент появилась идея записать все девять концертов Мирослава Скорика с нашим Национальным симфоническим оркестром и дирижером Владимиром Сиренко. И мы воплотили эту идею за последние годы. Кстати, именно в настоящий момент ожидаем тиража, когда этот диск должен появиться по всему миру.
— Вы часто бываете в Киеве. Видите ли позитивные изменения?
— Я приезжаю с одной страны до другой на несколько дней. Приезжаю на родину к родителям, чувствую себя дома, и чувствую себя прекрасно. Но я почувствовал необходимость чаще приезжать не только к родителям в Хмельницкий, но и с концертами. В какой-то период это было достаточно трудно, в связи с финансовой стороны. Все 1990-ые и начало 2000-х ситуация была сложная. Мне кажется, что в настоящий момент является продвижением, скорее такие наплывы, есть ощущение будто что-то существенно изменяется. Такие события, как Помаранчевая революция, Евромайдан катапультируют развитие общества... Я стараюсь делать то, которое может для культуры: помогать студентам, приглашать на мастер-курсы, организовывать стипендии.
Мне очень приятно быть в Украине, я чувствую себя уютно. Особенно приятно наблюдать невероятный прогресс младшей генерации, почти все разговаривают на английской. Это дает доступ к разной информации.
Считаю, что в первую очередь украинцы должны в совершенстве учить разные языки. Прежде всего, английский, немецкий. Также я бы пожелал молодым не ставить все на одну карту, а смотреть в разные стороны, когда они ищут самих себя, делать прежде всего то, что у них лучше всего получается. В Германии очень ценится компонент социальной компетенции. Если ты делаешь что-то хорошее, то это должно быть хорошо и для людей вокруг. Если каждый будет к этому стремиться, то наш мир будет становиться лучше.
