В любом сельскохозяйственном производстве, кроме земли, принимают участие еще такие факторы как рабочая сила, капитал и управление. С другой стороны, организационно производство может происходить в предприятиях разного физического размера, который имеет свою специфику. Если это предприятие одной специализации с насыщенностью севооборотов зерновыми и масляными культурами, то чем оно мельче, тем выше технологические расходы. При кооперативном фермерском использовании техники и сельскохозяйственных машин разница в расходах между предприятиями разного размера незначительная (не больше 10—25 %). Нормы выработки за смену на разные технологические операции при производстве зерновых и масляных культур достигают 100 гектаров площади, а при производстве интенсивных культур (плодов, ягод, орехов, овощей и тому подобное) площади значительно меньше. Поэтому страны, где фермерские хозяйства небольших физических размеров, имеют совсем другую специализацию, чем страны с большими размерами предприятий, а именно: занимаются производством интенсивных культур или производств (плоды, ягоды, овощи, производство семян картофеля, цветов, содержания крупного рогатого скота и тому подобное). Именно это обеспечивает полную занятость фермерской семьи и возможность получать значительно высшие прибыли в расчете на 1 гектар пашни, чем предприятия с экстенсивными культурами в севообороте — зерновыми и масляными. В то же время большие предприятия не могут организовать другие севообороты из-за проблем управленческого характера и отсутствия рабочих рук в пиковый период — в основном уборка урожая. Поэтому учитывая специализацию фермерских хозяйств в европейских странах, где дефицит земельных ресурсов (в 3—15 раз меньше пашни на 1 жителя, чем в Украине) при наличии фермерских кооперативов по сбыту продукции, занятость населения и прибыли в расчете на 1 гектар пашни значительно выше, чем в странах (включая Украину), где сельскохозяйственные предприятия более крупных размеров. Отсюда в мелких фермерских хозяйствах при интенсивной специализации цена земли значительно выше, чем в странах и предприятиях зерновой специализации. Дополнительно, по словам заместителя директора ННЦ «Институт аграрной экономики» Виталия Саблука, чем меньше хозяйство в Европе, тем оно имеет больше нулевых или низкопроцентных ставок налогов, тем большую часть дохода направляет на возвращение кредита за купленную землю. То есть, «учитывая разную налоговую нагрузку в развитых странах, складывается ситуация, когда гектары, которые высвобождаются, перетекают на расширение в первую очередь малых, а уже потом средних ферм. Им выгоднее их приобрести и окупить. Так формируется, конкурирует за землю и, не расслаиваясь на богатых и бедных, живет и работает состоятельный сельский средний класс в содружестве стран Европы»1.
Однако проблем значительно больше, чем в выше приведенном анализе. Например, необходимо решить проблему достижения полной занятости сельского населения, специализации, обоснования эффективных размеров фермерских хозяйств и при какой специализации и их размерах необходимо способствовать созданию фермерских кооперативов по использованию техники, хранению продукции, ее переработки и в конечном итоге — реализации конечному потребителю. Ряд проблем можно напомнить и в сфере экспорта сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки. Сюда относится, например, проблема незаконных схем на рынке зерна, которая по зерновым достигает 70%, как способ избегания налогообложения и перераспределения доходов, НДС и тому подобное на длинной цепи путешествия зерна до выхода пароходов в море. Серый зернотрейдер приводит информацию, по какой цене агрохолдинги закупают за кэш у более мелких хозяйств зерно, в каких пропорциях распределяют НДС и какие суммы откатов получают чиновники на каждом из множества участочков движения зерна и так далее. По данным российского ученого В.Д. Нагорного, в Канаде 1 т пшеницы, которая дошла до потребителя в виде хлебобулочных, изделий обеспечивает поступление в Государственный бюджет 4—5 тыс. канадских долларов, а 1 т пивоваренного ячменя в виде пива по 0,330 кг каждая — до 8 тыс. канадских долларов. Кто в Украине скажет, сколько поступило в бюджет при переработке 6 миллионов тонн пшеницы и ржи на хлеб и хлебобулочные изделия? Неужели 24 млрд канадских долларов или 480 млрд грн? Никто об этом не знает — все заявляют, что убыточны мельницы, хлебозаводы и торговля хлебобулочными изделиями.
Не будем также долго вести речь об украинском феномене — очень высоких расходах на питание (в процентах к совокупным доходам населения) и более высоких темпах роста цен относительно роста доходов населения. Такой теории, как невмешательство в рыночные отношения, уже нигде в странах мира, кроме Украины, не существует. С этим борются, например, содействием со стороны правительств государств последующему развитию фермерской интегрированной вертикали от первичного производителя до переработки, хранения и торговли конечной продукцией. Таким образом, осуществляются разные посреднические структуры и серые схемы движения реального товара и финансовых ресурсов, в результате чего продукты питания становятся дешевле и доступнее всем слоям населения. Не удивительно, что через кооперативы в Европе реализуется до 40—95 % сельскохозяйственной продукции.
И еще одна нерешенная проблема — при отсутствии фермерской интегрированной вертикали от первичного производителя до реализации конечной продукции потребителям — посредники, включая агрохолдинги, скупают сельскохозяйственную продукцию в более мелких предприятиях и в хозяйствах населения по ценам, которое в 2—3 раза ниже рыночных.
Не будем конкретизировать все эти проблемы или вспоминать другие не менее важные проблемы, которые существуют в аграрном секторе экономики Украины. Но при наличии выше приведенных зададимся вопросом к целой армии реформаторов: решит ли все существующие проблемы внедрение только рынка земли и если больше ничего не решать? Например, есть ли гарантия прав собственности, если мы знаем, что при предыдущей власти отжимали бизнес даже у самых богатых людей Украины. Кроме земли, необходимо учитывать, что на ней проживают также люди. И страны мира оптимизируют все факторы с тем, чтобы получать максимум прибылей при условии полной занятости сельского населения и сохранения природной среды.
Каких только «обоснований» в последнее время от множества (тьмы) «теоретиков» рынка земли можно услышать или же прочитать в интернете, газетах и так далее, что все проблемы именно производства (а не целой системы — сельского населения, его доходности и проблем экологии) разрешаются внедрением рынка земли. Нужно напомнить, что каждое исчезнувшее село занимает в среднем 200—300 гектаров земли. Если исчезнут все 28,5 тысячи сельских населенных пунктов, то производство зерна вырастет еще в большей степени, чем сегодня.
По-видимому, если мы еще не совсем спятили, то необходимо задаться вопросом, как это начали делать еще при первобытном строе: что будет, если...? Ответ понятен: в результате внедрения рынка земли при имеющемся положении нерыночных взаимоотношений (рейдерство, монополизм и тому подобное) не будет создано ни одного дополнительного фермерского хозяйства, а существующие исчезнут. То есть, в первую очередь необходимо решить основные проблемы, которые дадут возможность владельцам земельных долей (паев) доступа к дешевым кредитам, производить сельскохозяйственную продукцию, ее реализовывать по рыночным ценам, участия в кооперативах по переработке и реализации продукции, где создается подавляющая часть добавленной стоимости и тому подобное. Тогда необходимо внедрять рынок земли, а не после принятия закона «О рынке земли» и проведения кадастровых оценочных работ. Если не будут решены основные проблемы, которые направлены на решение проблем села (о них никто на уровне аграрного министерства даже не вспоминает), а не только на продажу земли, то после вопроса: «что будет, если...» ответ будет более чем очевидным — земли у крестьян не будет. Не будет со временем ее и у агрохолдингов, ведь, как известно, к аренде 12 миллионов гектаров причастны иностранные инвесторы.
Удивляет, что в «обосновании» необходимости внедрения рынка земли принимают участие сегодняшние и прежние министры, депутаты, разные блогеры, знатоки однофакторной экономической теории, ученые экономисты-аграрники с купленными дипломами, самозванцы из других сфер знаний и тому подобное. Никто даже не вспоминает, что необходимо разрешать проблемы в общей экономико-эколого-социальной системе. Если цены на землю в мире резко росли после изменений в специализации производства (в Польше, например, каждые 10—15 лет вдвое в севообороте растет удельный вес насаждений малины, смородины и тому подобное), то наши «теоретики» все до одного уверены, что внедрение рынка земли увеличит цену земли в Украине в 2—10 раз. Блогер Борис Кушнирук на всех телеканалах поучает украинцев, что после внедрения рынка земли цена ее вырастет фантастически. А как быть с занятостью населения, их возможностью создать фермерское хозяйство? Ведь земля существует для того, чтобы на ней жили жители страны, а не для того, чтобы их ликвидировать и выселить из сельской местности. Такой феномен относительно роста цен без изменения специализации невозможен. А изменить специализацию в Украине очень трудно, ведь руководители государства привлекали иностранные инвестиции в строительство морских зерновых терминалов, и инвесторы разных стран довели их мощности до свыше 110 млн тонн в год. Если землю продавать иностранцам, в странах которых растет дефицит земельных ресурсов, то цена земли также вырастет после изменения специализации. Не будет никто выращивать зерновые и масляные культуры на лучших в мире черноземах и получать самые низкие доходы, а на всей территории из-за низкой трудоемкости такого производства организовать социальную пустыню.
Народный депутат, член комитета по экономической политике Виктория Пташник акцентирует внимание на непонимании народными депутатами, по ее мнению, необходимости немедленного внедрения рынка земли, как основного фактора эффективности сельского хозяйства. Не вспоминает депутат, как и все теоретики, что основным в странах мира является не право на продажу земли, а право организовать фермерское хозяйство и продуктивно на ней работать. Народные депутаты должны обеспечить законодательное сопровождение организации и функционирования фермерских хозяйств. При существующих бесправных условиях в организации владельцами паев фермерских хозяйств (все украинцы почему-то массово отказались от земли-матери и сдали ее в аренду) результат будет плачевен. Как непонимание украинцами, что необходимо прямо сегодня начать продажу земли, депутат напоминает другим депутатам о диагностировании деменции — синдрома деградации памяти, мышления, поведения и способности выполнять ежедневные действия. То есть, если народный депутат за то, чтобы были созданы рыночные условия, при которых владельцы паев организуют фермерские хозяйства, а не за немедленную продажу земли, то у такого депутата деменция2. При такой «научной» доказательной базе о необходимости немедленной продажи земли становится понятным, почему свыше 120 стран мира экспортируют в расчете на 1 гектар пашни в 1,2—16,6 раза больше сельскохозяйственной продукции и продуктов ее переработки, чем в Украине. Более чем 10-кратное сокращение занятых в сельском хозяйстве в сравнении с 1990 годом указывает о векторе «развития» аграрного сектора Украины и не радужной перспективе села и страны в целом особенно после внедрения рынка земли при существующем бесправии сельского населения.
1 Налоговая градация по европейскому принципу поможет малым фермерам — Саблук.
2 Пташник Виктория. Продолжение моратория на землю = филькина грамота?
