Оружие вытаскивают грешники, натягивают лука своего, чтобы перестрелять нищих, заколоть правых сердцем. Оружие их войдет в сердце их, и луки их сломаются.
Владимир Мономах, великий князь киевский (1113-1125), государственный и политический деятель

Когда подарки портят жизнь

О токсичной благотворительности — сквозь призму личной истории винницкой волонтерки Юлии ДЯКУН
31 января, 2020 - 11:37
ФОТО С КУЧЕЙ ИГРУШЕК, КОТОРЫЕ ВЫБРОСИЛИ НА МУСОРНИК РАБОТНИКИ ДЕТСКОГО ДОМА «МАЛЮТКА», НЕДАВНО ВЫСТАВИЛА НА СВОЕЙ СТРАНИЦЕ В FACEBOOK ВИННИЦКАЯ ВОЛОНТЕР ЮЛИЯ ДЯКУН. ЕЕ СООБЩЕНИЕ БУКВАЛЬНО ВЗОРВАЛО СОЦСЕТЬ И ПОДНЯЛО НАСТОЯЩУЮ ВОЛНУ ЭМОЦИЙ. ДОСТАЛОСЬ И ЮЛИИ, КОТОРАЯ ПРОСТО ПОКАЗАЛА ПРАВДУ, К ЧЕМУ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ НЕПРОДУМАННАЯ ПОМОЩЬ

Фото с кучей игрушек, которые выбросили на мусорник работники детского дома «Малятко», недавно выставила на своей странице в Facebook винницкая волонтерка Юлия Дякун. Ее заметка буквально подорвала соцсеть и подняла целую волну эмоций. Одни обвиняли работников детского дома в неблагодарности, а другие наоборот защищали их и доказывали, что игрушки нельзя передавать детям. Досталось и Юле, которая просто показала правду, к чему может привести непродуманная помощь. Ведь очень редко подарки, которые мы отдаем в детдома или интернаты, ориентированы на личные потребности ребенка. Более того, лишь треть из них действительно достается детям. Но даже и их хватает для того, чтобы сформировать у воспитанников этих заведений потребительское отношение — «на тебе на тарелочке». Покидая интернат, они не могут приспособиться к жизни, потому что не имеют элементарных навыков — зарабатывать и тратить с умом.

«ВЫ НАМ КОНФЕТЫ — МЫ ВАМ СТИХОТВОРЕНИЯ И УЛЫБКИ»

Хотите помочь — станьте важным взрослым для такого ребенка, настоящим наставником, говорит Юлия Дякун. Кроме двух собственных биологических детей, она заботится еще и четырьмя приемными. В свои 37 лет она, кроме выполнения своих материнских обязанностей, возглавляет коммерческий отдел в одном из банков, то есть по восемь часов на работе, опекает нескольких выпускников детдомов, оказывает активную волонтерскую помощь больным взрослым, детям и их родителям. И в таком режиме уже 14 лет.

   — Во всей этой ситуации с выброшенными игрушками я не стремилась найти крайнего, это просто факт того, что мы на сегодня имеем, потому что такие случаи не одиночны, просто нужна смелость о них говорить, — отмечает Юля. — Когда я вижу это «паломничество» депутатов, меценатов на праздники, то хочется кричать: люди, что вы делаете?! Когда я забирала свою Елену из детдома как раз перед Днем Святого Николая, то была шокирована тем, что администрация не хотела ее отпускать, потому что собирались приехать спонсоры с подарками, и она должна была выступать перед ними. Я держу в руках распоряжение об устройстве ребенка в мою семью, а мне ее не отдают из-за спонсоров? Их не интересовало то, что ребенок, наконец, сможет проснуться в семье и найти под подушкой подарок. Важнее было выступление перед спонсорами. И такое продолжается и до сих пор. Дети перед праздниками разучивают песни и стихотворения, готовятся встречать многочисленные делегации. Вы нам конфеты — мы вам стихотворения и улыбки. В некоторых учреждениях в день по несколько концертов. А затем их выпускники ненавидят праздники или учатся их любить. Поэтому такую благотворительность я называю токсичной.

— То есть помогать нужно, не навредив. Есть определенные правила?

— Такие методички не разрабатывают, хотя публикаций достаточно. Из своего опыта скажу, что нужно определить первоочередные потребности. И это не то, что вы думаете или хотите, или просто оно у вас есть. Так нельзя. Должны быть конкретные необходимые вещи. За рубежом работают по запросам. То есть благотворитель пишет письма в заведения, и ему сообщают о потребностях или само заведение предоставляет список необходимых вещей у себя на странице или сайте и координирует сбор. По такому принципу работает и наш фонд с разными медицинскими заведениями Винничины. Мы получаем официальное письмо о том, что именно они требуют или что нужно их пациентам.

Второй вариант: родителям выдают на руки выписку или справку, что нужно приобрести, и они обращаются в фонд. Но, поймите, нельзя сдавать деньги на помощь, без конкретного понимания, на какую именно помощь, что нужно купить, сколько это стоит? И если вы приходите с ящиком конфет и думаете, что вот я молодец — то это уже не благотворительность, а что-то другое. У меня четверо детей из таких заведений, я не со слов знаю о детских домах и их методах воспитания. Здесь не конфеты нужны, а надежный друг, значимый взрослый, который возьмет на себя воспитание ребенка и научит его жизни.

«НЕ НЕСИТЕ ИГРУШКИ, А ВОЗЬМИТЕ ЗА РУКУ И ПОКАЖИТЕ, КАК НУЖНО ПОКУПАТЬ ПРОДУКТЫ»

— Следовательно, они выходят во взрослую жизнь и становятся никому не нужными.

— Более того — они не приспособлены жить самостоятельно. У меня подопечный, который, будучи в детском доме, имел все, — спонсоры дарили телефоны, одежду, он садился за стол, где всегда было что кушать, порвал штаны — ему давали новые. Но окончив заведение, он перешел на вольные хлеба и растерялся. Дали стипендию, а он ее за неделю спустил. Звонит и говорит: «Помоги, я хочу есть». Помогла. Потом разбил телефон: «Найди спонсора, чтобы купил новый». А почему он должен тебе покупать, ты уже не в детдоме? Мы приучаем детей к тому, что им все что-то должны. Когда они понимают, что «лафа закончилась», а как жить самостоятельно, не знают, совершают кражи. Официальная статистика свидетельствует, что 60% ребят-выпускников детдомов попадают в тюрьмы, а 40% девушек занимаются проституцией, но правдивая статистика еще хуже. Поэтому не несите игрушки и конфеты, а возьмите за руку и покажите, как нужно покупать продукты, чтобы уложиться в определенную сумму, как подшить штаны, в конечном итоге приготовить еду и прокормить себя самого.

КРОМЕ ДВУХ СОБСТВЕННЫХ ДЕТЕЙ, ЮЛИЯ ОПЕКАЕТ ЕЩЕ И ЧЕТЫРЕХ ПРИЕМНЫХ

 

Кстати, был такой опыт — одно из заведений на фоне очередной «шумихи» о неприспособленности выпускников интернатов к самостоятельной жизни выступило с инициативой — учить детей готовить еду. Окей — учите. Как-то я спросила об успехах: «Ну как, готовят?» Они давай нахваливать. Я дальше: «А если блюдо подгорело или не получилось, тогда что едят?» — «Как что? — обед». — «То в чем обучение?» Если бы дома у тебя подгорел обед, то вынужден был бы опять готовить или есть хлеб с варением и пить чай, а здесь можно и не стараться — обед все равно дадут.

Они настолько оторваны от реальности, что нам даже сложно представить. Как-то и мне мой сын сказал, что я должна его жалеть, потому что он сирота. «Совсем нет!» Мне было его жаль, когда он был в детдоме, а теперь у него есть семья, и он точно такой же, как другие люди. И это он пробыл в этой атмосфере три года, а большинство детей — значительно дольше.

«ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ Я МЕЧТАЛА О БОЛЬШОЙ СЕМЬЕ»

— У вас четверо приемных детей. Что побудило вас на такой отважный поступок — взять ребенка из детского дома и не одного?

— Всю свою жизнь я мечтала о большой семье. Поэтому когда родила своего первого сына, начала морально готовить мужа к тому, чтобы взять детей из детдома. Сначала он не поддерживал, упирался, но я не отступала. Четко знала, зачем я это делаю, готовилась, проходила специальные курсы, ездила на тренинги к психологам. Первой в семью пришла Нина, она на год меньше моего сына Владислава. Через четыре месяца Лена, она самая старшая — моя помощница. Так мы прожили несколько лет.

Потом Влад говорит: «Мама, Лена и Нина, как сестры, а я тоже хочу братика». Я опять начала думать и таки решила, что еще одного мальчика нам точно нужно. Обратилась в службу, предложили мальчика 4-х лет. Ну, это же не базар — есть ребенок, который нуждается в семье, нужно брать. Но потом оказалось, что у него есть младший братик с ДЦП. По закону мы обязаны познакомиться с обоими и, ввиду болезни ребенка, можем отказаться. Но когда я увидела своего «тяжелого» Даню, который улыбается и смотрит на меня умными глазами, я не могла написать отказ. У меня была просто истерика. Я очень сильно плакала. Муж не давал разрешения, потому что это двойная ответственность. С одной стороны ты понимаешь, что это маломобильный ребенок, в свои полтора года он лишь ползал, с другой — никак не покидала мысль, а что ожидает этого ребенка, если ты его оставишь?

— В конечном итоге Даня с вами, и он ходит в школу.

   — Мы преодолели кучу проблем. Учили элементарному: глотать, пить из чашки, самостоятельно мыться, ходить в туалет. И в настоящее время он ходит на занятия в центр социализации ребенка «Фламинго». Там в основном дети с аутизмом, но педагоги от Бога, занимаются со всеми детьми, которые имеют задержку языково-психического развития.

— После двух приемных мальчиков у вас появился еще один сыночек.

— Да, Виталий — мой биологический ребенок от второго брака. Сейчас ему два года. Со своим вторым мужем я познакомилась в военном госпитале, помогала ему после серьезного ранения. Он участник боевых действий, но уже не военный, комиссован по состоянию здоровья. Вместе с ним в самый горячий период войны я помогла стать на ноги 37 ребятам.

«ТОГДА Я ВПЕРВЫЕ УСЛЫШАЛА СЛОВА: «ТЫ УЖЕ СВОЕ МЕСТО В РАЮ ЗАСЛУЖИЛА». НО Я ЗНАЛА, ЧТО ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО»

— А вообще волонтерством сколько занимаетесь?

— С 18 лет. Я училась в институте, а сестра моей подруги работала медсестрой в детской областной больнице. Вот она пришла ко мне и говорит: «Представляешь, привезли ребенка из детского дома — разорвался аппендицит. Этот ребенок лежит голый, потому что налегке привезли, и никто им не занимается». Я не поверила и решила проверить. Пришла в больницу, нашла ту девочку и ужаснулась, ей становилось все хуже, а врачи не могли ничего сделать, потому что никто не мог купить лекарства. Я на то время подрабатывала у тети, которая была при должности, помощником бухгалтера, получала 120—150 гривен. Все они в тот вечер ушли на лекарства, но это была лишь поддерживающая терапия, тогда решила обратиться за помощью к тете и выпросила, чтобы она позаботилась о девочке. Она сразу организовала ее перевоз в Охматдет и подняла на уши всех ответственных и в больнице, и в интернате. Ребенка спасли. Тогда я впервые услышала слова: «Ты уже свое место в раю заслужила». Но я знала, что это только начало.

— А почему выбрали, как по мне, самый тяжелый профиль — онкобольные дети?

— Когда у меня родился Владислав, я поняла, что в мире нет ничего  дороже, чем дети. Однажды, читая газету, я случайно заметила объявление, что онкобольной ребенок нуждается в помощи. Такое маленькое объявление и такая большая проблема. Нашла указанный сайт — это был ресурс Всеукраинской ассоциации помощи онкобольным детям. Встретилась с мамой и начала помогать. Мы собрали 20 тысяч долларов и отправили ребенка на лечение за границу. Но было уже слишком поздно. Я тяжело переживала эту потерю, до сих пор общаюсь с этой мамой, несколько лет подряд ездила на кладбище, чтобы почтить память ангелочка, который заставил меня продолжить помогать другим.

— В действительности это тяжелая и часто неблагодарная работа. Как удается решать сложные вопросы, собирать деньги, аккумулировать вокруг себя людей?

— Сначала все деньги, которые я зарабатывала, шли на лекарства. Потом начали приобщаться коллеги, их знакомые. Чем большей становилась когорта хороших людей, тем большими становились потребности онкобольных детей. Тогда начали писать истории детей и размещать их на сайте Ассоциации. Потом в ход пошли социальные сети. За 14 лет ни один мой подопечный не остался без лечения. Я ни у кого не прошу лично, не тегаю, чтобы они при всем народе засвидетельствовали, что молодцы или наоборот. Все знают, чем я занимаюсь, информация на странице, кто хочет помочь — помогает. Бюджет за прошлый год составил 1 млн 800 грн. За эти средства удалось помочь 96 подопечным и организовать стажировку для 11 врачей.

— То есть — стажировка? Это тоже волонтерство?

— Своего рода. Квалифицированный врач — это залог успеха лечения, и мне было странно, что врачи проходили курсы повышения квалификации в Украине. Варились в собственном соку, в то время как мировая медицина активно развивалась. 11 лет тому назад я вела житомирских детей, и там действовала мощная католическая религиозная община, благодаря ней удалось организовать стажировку для нескольких врачей в Польше в университетской клинике Иоанна Павла ІІ в Катовице. Тогда я нашла мецената, который частично спонсировал поездку. Когда они вернулись, то говорили, что это просто космос, хотя Польша не так далеко от Украины. С того времени пытаюсь помощи в сборе средств на стажировку врачей за рубежом. Нельзя топтаться на месте, нужно развиваться. Мы не должны вывозить больных детей лечить за границу, нужно учиться спасать их жизнь здесь, в Украине.

«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОЧЕТ ПОМОЧЬ, ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, КУДА ОБРАЩАТЬСЯ И КАКОЙ ФОНД ЗА ЧТО ОТВЕЧАЕТ»

— После резонанса с выброшенными игрушками заместитель главы Винницкой ОГА Наталья Заболотная выступила с инициативой скоординировать усилия волонтеров и наработать алгоритм помощи заведениям разного направления. Какое ваше отношение?

— Вопрос актуальный. Я поддерживаю идею создания, так сказать, «банка» помощи, чтобы скоординировать волонтеров и благотворителей, потому что должна быть не только коммуникация на уровне социальных сетей, а эффективное сотрудничество. То есть, помощь должна быть оформлена и скоординирована ответственным лицом или фондом. Человек, который хочет помочь, должен знать, куда обращаться и какой фонд за что отвечает — онкобольные дети, пожилые люди, детские дома и тому подобное. Они озвучивают потребности, условно говоря, дому ребенка А или больницы Б, и благотворитель имеет список потребностей. В настоящее время у нас хаотическая благотворительность, которую нужно упорядочить. Ведь в действительности благотворительный  ресурс достаточно ограничен и свободных средств у людей мало, а потребностей становится все больше, и нужно точно знать и понимать, на какие реальные потребности мы должны реагировать.

Олеся ШУТКЕВИЧ, «День», Винница. Фото предоставлены автором
Газета: 
Рубрика: 




НОВОСТИ ПАРТНЕРОВ