Шесть тридцать утра, по проезжей части Десятинной, возле Владимирской горки, прыгали нервные белки, которые обычно, естественно, обитают в парке, да вот — сбежали, не вынося голодной тишины и отчаяния, долго расшифровывать нет нужды — исчезли люди, запасы к весне закончились, а жить то надо. Отметила нечто общее с зверушками, у меня тоже запасы перманентно растворяются, а реакция, к счастью, нет. Потому мгновенно ответила — выбросила из окна на совсем пустынную в такое время (в довирусную эпоху эта улица шумная и безудержно загружена), орешки прошлогоднего своего дачного урожая.
Те сразу спружинили, тут же схватили лапками, понюхали и быстренько, нет, не в дупло или уютной уголок, до которых надо было бы перебежать площадь перед МИДом, не ровен час, с разбега бы наскочили на какого-нибудь дипломата, а так нырнули под давно припаркованную машину, к тому же, подальше от галок, которые тоже полакомиться не отказались бы.
Помню, в школах был такой предмет «охрана жизни», кажется, он и сейчас в ходу, но растянуть те знания на сегодняшнюю вирусную объективку не получится. Коротковат обьем. Сегодня учимся по новой всему: особо не планируем планы на лето, даже на даче, дозируем фантазией на счет обаяния и соблазнов Европы, практикуем доступные, не лишенные пикантности рецепты даже паску в этот раз выставим не сразу, сначала, как, вариант, обработаем спиртовым огненным квачем. Как моя мама «поджигала» банки, перед тем, как поставить их при простуде. Воспользуемся знаниями, хотела сказать в мирных целях, и с того, что под рукой, но не дай Бог, встретиться сейчас с простудой — не поймешь с чего и начать: то ли звонить, то ли ждать, то ли дышать по особой методике, чтобы само прошло, а можно и не суетиться, а пойти на кухню и что-нибудь состряпать, что всегда кстати. Перед тем проверить нюх, как научила меня подруга, мол, его потеря (а где-то выловила эту информацию) плохой сигнал. Мой вопрос: «А ты проверила?», — вопрос уточняю. Ее ответ: «Конечно», — весьма бодро призналась она. И я узнала как: она с мужем постепенно выпила бутылку джина, а мысль, безудержно ища подсказку, сориентировалась и стало понятно — вот она проверка: понюхала пустую бутылку и убедилась, что все рецепторы в норме. Очевидно, что скрупулезная практичность сейчас и есть наша та самая охрана жизни.
И все же нет-нет в этом жизненном межсезонье, в этот особенно иезуитский коверный сезон, ветряные мысли все равно теснятся в душе. Может, это и есть «ветер в голове». Постоянно хочется вспоминать довирусную вольницу, играть во что-то мирное, нужное, в общем, баловать себя даже без особо деньжат «горячего копчения». Шутить, понятно, вроде неуместно, но и не возбраняется, да и не ошибусь, утверждая — в эти выходные, да и не знаю какие далекие, никто не собирается в Париж, но воспользоваться рецептом, списанным в тамошнем музее лукового супа, можно и в карантинной скудности.
Я сразу не побегу на кухню, потому что еще есть борщ, который в доме всегда доедается до последней ложки, а вот на неделе, этот чиполлиновый экзот освою, хоть суп этот был задуман в свое время для простаков и не считался деликатесом. Рецепт же вот он: бери — не хочу.
Рецепт: три граненых стакана мелко нарезанного лука, 3 столовые ложки сливочного масла, 3 столовые ложки муки, 6 стаканов мясного бульона (себе посоветую заменить на овощной, но не знаю, сдержусь ли), 1 лавровый листок, несколько горошинок перца — так, чтобы они уместились на четверти чайной ложки, 6 ломтиков белого хлеба, полтора стакана тертого сыра (сыра у меня будет меньше, иначе придется бежать в магазин, а это нежелательно). Репчатый лук надо поместить в разогретый сотейник или в гусятницу, обжарить до золотистого цвета, затем добавить муку, а потом уже бульон, по очереди бросить туда лавровый лист, перец, поставить на слабый огонь и варить 30 минут. Подсушить хлеб, разлить суп по шести чашкам, положить на каждую по ломтику хлеба, посыпать тертым сыром, накрыть суповые чашки и поставить на несколько минут в духовку. Точно знаю, будет вкусно, даже в сверх экономном варианте и без сыра. Вот и выйдет маленькое путешествие. Луковый суп и весь Париж — причем, в антивампирном формате: ни тебе безвиза с дополнительными ограничениями, ни тепловизора на границе, ни нервотрепки, а вдруг температура, тогда остановят, а тут вот такая Европа по памяти, луковый суп оживил воспоминания.
Мировая беда, это чувствуют все, планомерно начала забирать в лучшем случае привычний уклад, общение, в таком ностальгическом порыве начала пересматривать всякие зарисовки прошлых лет. Так погуляла по репортажам начиная от 1990-х до сегодняшнего дня. Одна картинка от встречи на Владимирской горке почему-то первая попалась мне на глаза и захотелось ее вспомнить: две сорокалетние женщины встретились на алее. Когда-то они были одноклассницами, да лет 20 не виделись. Узнали друг дружку сразу. Обе с малышами, одна относительно молодая мама, а другая — молодая бабушка. Они подпрыгивали и визжали, выкрикивали какие-то прозвища, да так собственно бывает при встрече с детством. Их 4-летние малыши тоже времени даром не теряли. Девочка сказала: «Мамы такие веселые». А мальчик ответил: «Бабули так громко кричат». Двадцатилетние молодые мамы, что прогуливались с колясками рядом, снисходительно улыбались, удивлялись, мол, смеются, как молодые, надо же.
Приятно вспоминать «довоенную» жизнь. Сегодня же я, фантазируя модерную маску, под цвет любимого летнего сарафанчика, думаю, что в этом сезоне это главный тренд, собственно это подтверждает ВООЗ, говоря, что носить их надо долго. Вот и подумала, пошью из хлопка сама, чтобы, как говорится, хорошо сидело, да к лицу было.
Раз без нее ни-ни...
